— И что странно, заметь, если Карл одобряет то, что Маркус изображает возлюбленного Кати, то почему тот же Карл сегодня на катере проговорился, что не стоило ему оставлять Кати и Маркуса на острове одних? — проговорила я. — Боится, что они без должного присмотра и в самом деле предадутся утехам любви?
— Нет, дело не в этом, — сказала Мариша. — Скорее всего, он не хотел оставлять их одних, потому что это все, как ты верно заметила, спектакль. Но спектакль, рассчитанный не на нас с тобой, а на какого-то человека, который должен на него клюнуть.
— И кто этот человек? — спросила я.
— Может быть, тот, кто стрелял в тебя и твою кровать, — пожала плечами Мариша. — А может быть, кто-то еще. Не знаю. Могу лишь…
Но договорить она не успела, потому что на дорогу перед нами упал камешек размером с кулак. Мы возмущенно подняли головы и увидели над собой Юльку. Вернее, только ее голову, которая свешивалась со скалы, нависшей над дорогой.
— Идите сюда! — махнула Юлька нам рукой. — Быстро!
Осмотревшись, мы вскарабкались по узкой тропинке на Юлькину скалу и минут через десять оказались на небольшой ровной площадке, с которой открывался отличный вид почти на весь остров. Единственным недостатком площадки было то, что она даже сейчас, под вечер, сильно напоминала огромную раскаленную сковороду. Так на ней было жарко от нагретого солнцем камня. Юлька лежала на животе, подстелив под себя одеяло из нашего номера. Иначе лежать на раскаленном камне было бы смерти подобно.
— Так вы тоже считаете, что любовь Маркуса к Кати — это чистой воды спектакль? — спросила у нас Юлька, когда мы растянулись на одеяле возле нее.
— Ты что, умеешь читать мысли? — растерянно спросила я, — Нечего так на меня таращиться, — хихикнула Юлька. — Читать мысли я не умею, а просто слышала ваш разговор. Вы же стояли прямо подо мной. И я слышала каждое произнесенное вами слово. В этих скалах, полных укромных уголков, и звук идет самым непостижимым образом. Так что тут нужно быть поосторожней с откровенными разговорчиками.
Пока Юлька говорила, мы оглядывались по сторонам. Люди, лежащие на морском пляже, отсюда казались маленькими муравьишками. Те, которые гуляли вокруг отеля или купались в бассейне, были видны значительно лучше. Но тоже напоминали размерами тараканов.
— Вот бинокль, — сказала Юлька. — Я позаимствовала его на нашем катере. Оказывается, бинокль на суше, во всяком случае на нашем острове, тоже очень полезная штука. Посмотрите вон туда.
И так как я лежала к ней ближе, она сунула бинокль мне.
Я честно смотрела какое-то время, но ничего не увидела.
— Смотри правей, — велела мне Юлька.
Я взяла немного вправо, и неожиданно в поле моего зрения попалась парочка, мирно бредущая между скал, держась друг за друга.
— Там Кати и Маркус, — сказала я.
— Отлично! — похвалила меня Юлька. — А теперь посмотри чуть левей.
Я посмотрела. И чуть не уронила от неожиданности бинокль, Потому что там я увидела Карла, тоже сидящего с биноклем под скалой и не сводящего глаз с гуляющей влюбленной парочки.
Передав бинокль Марише, я стала дожидаться ее реакции.
— А он тебя не видел? — наконец спросила Мариша у Юльки. — У него ведь тоже бинокль.
— Нет, — покачала головой Юлька. — Я стараюсь соблюдать осторожность. Когда я вижу, что Карл намеревается повернуться в мою сторону, то прячусь.
В этот момент Мариша словно подкошенная уронила голову на камень.
— Он посмотрел в нашу сторону! — сказала она нам. — Но думаю, что не успел заметить.
— Конечно, не успел, — спокойно сказала Юлька. — Наша площадка находится выше, чем его укрытие. Поэтому мы его видим спокойно, а он нас, только если мы высунемся.
— Значит, Карл следит за Маркусом и Кати, — сказала я. — Но зачем?
— Не знаю, — сказала Юлька. — Но не он один следит.
— А кто еще? — хором воскликнули мы.
— Еще тот, второй его коллега, — сказала Юлька. — Когда я сегодня проснулась, то вы еще спали. Будить мне вас было жалко, и я решила немного прогуляться одна. И выходя, заметила Карла, который торопливо удалялся в глубь острова.
— Тебе стало любопытно, и ты пошла за ним, — хором закончили мы с Маришей за нашу подругу.
— Вот именно, — кивнула Юлька. — И я видела, как он дошел до этого укрытия, сменил своего коллегу, и тот вернулся назад в отель. А Карл остался сидеть. С биноклем в руках. Тогда мне стало еще любопытнее. Я вернулась в номер, тоже взяла бинокль и пришла на эту площадку. Я на нее обратила внимание еще раньше, когда мы гуляли с Игорем и он изображал безумную страсть. Представляете, он показал мне это место и предложил заняться любовью прямо на этих камнях. Дескать, нас тут никто не заметит. Потому что это почти самое высокое место на острове. А к вашему сведению, тогда был как раз полдень.
И солнце палило еще жарче, чем сейчас. В общем, тогда я сбежала отсюда. Но место это запомнила. И как видите, пригодилось.
— Странно, но неужели Карл со своими друзьями не смогли тоже наткнуться на это место? — спросила я. — Выбрали бы его в качестве своей смотровой площадки. Никто бы их тут не увидел.
— Видишь, ли, для слежки за Кати и Маркусом, которую они, похоже, ведут целый день, эта площадка не годится. Тут слишком жарко. Долго не высидишь. Вот я тут провела минут сорок, а уже чувствую, что голова кружится и в глазах темнеет.
А ведь сейчас уже почти вечер, но тут все равно жарко. А укрытие, которое выбрал Карл, находится в тени. Там, наверное, не так жарко. Во всяком случае, терпеть можно, — толково объяснила нам Юлька. — Ну, пошли отсюда?
Мы последний раз взглянули в бинокль на Кати и что-то рассказывающего ей Маркуса и начали сползать вниз. До ужина еще оставалось около часа. И мы решили окунуться в бассейне.
Но для этого нам нужно было вернуться в номер за купальными принадлежностями. Оказавшись в номере, мы принялись рыться в сумках, как вдруг наше внимание привлек странный звук.
— Девочки, у кого-то из вас зазвонил сотовый, — сказала Мариша.
— Это не мой, — отказалась я.
— И не мой, — вторила мне Юлька.
— Чего вы дурака валяете? — рассердилась Мариша. — Свой я отключила. Но я же слышу, как звонит.
— По-моему, это звонит из твоей сумки, — сказала я.
— Что за чушь! — возмутилась Мариша. — Ты что, думаешь, я не знаю мелодию своего сотового? Конечно, знаю! Говорю вам, это у кого-то из вас двоих.
Но неожиданно Мариша заткнулась и начала так энергично копаться в своей сумке, что оттуда вылетали и разлетались в разные стороны кофточки, лифчики, туфли и прочее барахло. Звук не прекращался, и наконец Мариша добралась до телефона.
Это был тот самый телефон, который Мариша временно позаимствовала в номере Кати, а потом в связи с суматохой позабыла вернуть. И вот теперь он трезвонил изо всех сил. И прежде чем мы успели остановить Маришу, она поднесла его к своему уху. Впрочем, сказать ей не удалось ровным счетом ничего. Потому что ее собеседник просто не дал ей на это времени, обрушившись на нее с громкой руганью. Мариша молчала и время от времени пыталась вставить слово, но ей не давали. Наконец она даже перестала и пытаться и просто слушала.
— Ну что? — с жадным любопытством спросили мы у Мариши, когда она отключила трубку. — Кто это звонил? И главное, что сказал?
— Этот тип принял меня за Кати, — растерянно сказала Мариша. — Сначала он долго орал на меня, что я, по имеющимся у него сведениям, не выполняю условий их соглашений. Угрожал мне чем-то, о чем я сама должна догадываться. В общем, я ничего толком из его угроз не поняла. Ну, а еще он очень ругался, что я не звоню ему ежедневно. И опять же вроде как не выполняю их соглашение. И что он сам не может до меня дозвониться уже который день. И что завтра он сам приедет на остров, чтобы разобраться в ситуации. И если у меня проблемы, мне лучше сказать об этом прямо сейчас, а не приберегать на потом, когда уже может быть поздно.
— Может быть, это еще один любовник Кати? — спросила я. — Или муж?
— Только его нам еще и не хватало! — простонала Юлька. — Еще какой-то тип припрется сюда и тоже с претензиями.
Как вы думаете, нужно предупредить Кати, что к ней едет гость?
— Да ты что? — ужаснулась Мариша. — Тогда она поймет, что это я сперла ее телефон и забыла вернуть. И вообще, это не любовник. Любовники таким тоном не разговаривают. В крайнем случае, муж. Да и то сомнительно. Чего он тогда все про соглашение твердил?
— А что же делать?
— Ничего, — сказала Мариша. — Этот тип сказал, что на остров он приедет завтра. Мне только и нужно будет перекинуться парой слов с каждым новеньким. И я буду знать, кто этот таинственный и сердитый абонент Кати.
— И как ты его вычислишь?
— Не забывайте, я ведь говорила с ним по телефону, — сказала Мариша. — Вернее, он говорил, а я слушала. И я запомнила все характерные особенности его произношения. Сразу могу сказать, что немецкий — это его родной язык. И, судя по всему, учил он его где-то на севере страны.
— Ну, вычислим мы этого типа, — сказала я. — А что дальше нам с ним делать?
— Будем следить, — пожала плечами Мариша. — Больше нам пока ничего не остается.
Мы с Юлькой, напротив, считали, что у нас есть еще масса вариантов. Первый — сделать вид, что никакого звонка вообще не было. Второй — наврать чего-нибудь про то, как мы нашли трезвонящий телефон прямо в коридоре, и сообщить все-таки об этом звонке Кати. В конце концов, звонок ведь предназначался ей и она имела право о нем знать. И третий вариант, лично мне он нравился больше двух других, — рассказать обо всем Карлу.
Но против этого простого и, казалось бы, очевидного выхода из положения бурно возражала Мариша. В результате дошло до того, что Мариша торжественно поклялась вырвать нас обеих из своего сердца и своей жизни, если мы хотя бы словом обмолвимся Карлу о загадочном телефонном звонке.
В результате ужин прошел в многозначительном молчании.
То есть для нас троих оно было многозначительным. А Карл, набегавшись за день по скалам, ничего не замечал и поглощал еду с аппетитом здорового человека. Его аппетит не испортился даже после вкрадчивого вопроса Мариши, когда будут похороны Густава и можно ли нам всем присутствовать на них. В ответ Карл пробормотал что-то вроде того, что каждый будет заблаговременно оповещен. Кати с Маркусом сидели в сторонке и глаз друг с друга не сводили. Остальные члены нашей маленькой общины уже немного попривыкли к быстрой смене поклонников у Кати. И особенного вниман