Побежали — это было сильно сказано. Мы скорее сползли.
Но в конце концов мы оказались возле немца еще до того, как он пришел в себя. А это самое важное. Думаю, что тот момент, когда немец пришел в себя, был одним из самых неприятных в его жизни. Представляете, вы открываете глаза, все тело у вас ломит, голова раскалывается от удара о камень, на затылке стремительно растет шишка, а вокруг вас стоят три грязные, перепачканные землей мегеры со спутанными волосами и в одежде с прорехами и злобно на вас скалятся, тыча при этом вам в нос ваш же собственный пистолет.
— О нет! — прошептал немец и сделал попытку отключиться.
Но этот номер у него не прошел. Пока он изображал полный труп, мы с Юлькой без труда связали ему руки моим ремнем.
А потом Мариша пощекотала его дулом пистолета под ребрами.
От такого обращения немец начал извиваться и глупо хихикать.
— Если ты еще раз сделаешь вид, что теряешь сознание, мы тебя пристрелим, — холодно заявила ему Мариша. — Тащить нам тебя с собой не под силу, а бросить живым инстинкт самосохранения не позволяет. Так что выбирай, либо ты рассказываешь нам, кто ты и откуда, либо получаешь пулю в лоб. И не вздумай нам врать!
Для убедительности Мариша еще раз пощекотала немца дулом оружия.
— Я ничего не знаю! — закричал бедный мужик.
— Как неоригинально! — расстроилась Мариша. — И ты хочешь, чтобы я поверила, будто такой хитрый и умный человек, как ты, и совсем бы уж ничего не знал. Ни за что не поверю.
И она выстрелила из пистолета. Пуля попала в камень в двух сантиметрах от левой ноги нашего немца, срикошетила от него и пробила немцу правое предплечье. Немец взвыл, а мы с Юлькой раскрыли рты от изумления.
— Вот уж не ожидала, что ты начнешь расстреливать пленника, — прошептала я Марише на ухо.
— Сама не понимаю, как это получилось, — тоже прошептала в ответ растерянная Мариша. — Я не хотела в него стрелять.
— Пытки пленных отменены Женевской конвенцией, — заметила вслух Юлька.
— Это если пленные ведут себя как полагается пленным, — свирепо ответила Мариша, глядя на немца, который с удивлением разглядывал свою пораненную руку.
Потом сунула пистолет мне, а сама присела рядом с ним и принялась осматривать рану.
— Жить будешь, — наконец сказала она.
— А как я буду теперь работать? — наконец поинтересовался немец у Мариши. — Ты повредила мне сухожилие.
— Какое сухожилие?! Не выдумывай! — возмутилась Мариша. — Совсем нас за дур держишь? Сухожилием тут и не пахнет. Пуля пробила тебе кожу и вышла наружу. Ничего страшного, просто царапина. Если будешь хорошим мальчиком, мы тебе ее перевяжем. А нет, так бросим тебя тут истекать кровью и гнить заживо. И дикие птицы прилетят и выклюют тебе глаза и начнут рвать на части твое еще теплое тело. И когда найдут твои останки…
— Я буду говорить! — поспешно согласился немец. — Спрашивайте!
— Вот и молодец!
Перевязав раненого за пять минут, Мариша снова взяла пистолет, отошла на несколько шагов и сказала:
— Ну, кто твой хозяин?
— Я не знаю, — последовал ответ.
— Что? — разозлилась Мариша. — Это просто некрасиво.
Мы же с тобой договорились!
— Но я правда не знаю, кто он, — ответил немец.
— Хорошо, а ты сам кто такой?
— Меня зовут Алекс, — представился нам незнакомец.
— Это ведь ты пробрался в наш номер и стрелял в меня и Кати? — спросила у него я. — Не отрицай, я узнала твою фигуру. Это был ты.
— Да, это был я, — кивнул Алекс. — Но стрелять — это моя работа. Я работаю наемным убийцей. Мне передают фотографию жертвы, список мест, в которых можно ее застать. Иногда, по желанию заказчика, указывается какое-то конкретное место и способ, как отправить жертву на тот свет. Я всегда иду навстречу пожеланию заказчика, если это, конечно, не претит здравому смыслу и моей безопасности.
— Ну что, нормальная работа, — одобрила Мариша. — И, похоже, ты к ней серьезно относишься.
От Маришиной похвалы любой мужик расцветает как майский цветок. Этот наемный убийца не стал исключением.
— Да, я профессионал, — с гордостью сообщил он нам.
Для меня всегда было загадкой, на чем же все-таки у мужчин основывается их самомнение. Вот этот, к примеру, сидит перед тремя девушками грязный, связанный, с раненой рукой и сотрясением мозга и при этом еще уверяет, что он профессионал, для которого невозможного мало. И при этом совершенно явно не берет в ушибленную голову, что скрутили его всего лишь три девицы, которых никто отродясь не готовил воевать с наемными убийцами.
— И кого тебе поручили убрать в этот раз? — поинтересовалась у него Мариша. — То есть я имею в виду, когда ты был на острове в первый раз, кого тебе нужно было убрать?
— Одну девицу, которая слишком много знала, — сказал Алекс. у Она отдыхает тут на острове. И я должен был ее убить.
Вообще-то я женщин принципиально не убиваю, но в этот раз я не мог отказать своему заказчику. Когда-то давно он спас мне жизнь. И теперь потребовал от меня ответной услуги.
— Убить девицу и ее друга? — спросила Мариша.
— Друга? — удивился Алекс. — Нет, речь шла только о девушке. Той самой, что осталась ночевать у вас в номере.
— А как ты узнал, что Кати будет ночевать не в своем номере, а у нас? — спросила я.
— Очень просто, я слышал, как вы провели ее к себе в номер, — ответил Алекс.
— Что я вам говорила! — воскликнула Юлька. — Он хотел убить Кати, а вовсе не Дашу.
— Но он и в меня стрелял, — настаивала я. — Меня до сих пор трясет при воспоминании о той ночи. В меня-то за что? Что я такого плохого сделала, чтобы в меня стрелять среди ночи?
— Ты кричала, — виновато пояснил Алекс. — Я не мог тебе позволить поднять шум и разбудить соседей. Поэтому и выстрелил.
— Ничего не скажешь, хорошее оправдание, — сказала я.
— А куда ты делся после того, как провалил задание? — спросила Юлька.
— Я вернулся в Вену и доложил своему заказчику, что задание выполнено, — ответил Алекс. — Откуда я мог знать, что моей жертвы не было в тот момент в кровати?
— Тоже мне профессионал, — прошептала Юлька мне на ухо. — Даже не проверил, мертва ли его жертва. Кретин!
— А я рада! — ответила я. — Если бы на его месте был кто-то другой, то я бы уже давно могла смотреть на вас с облаков.
— Размечталась, — фыркнула Юлька, явно не разделяя мысли о том, что я достойна рая.
— А днем ты прятался в гроте? — спросила у Алекса Мариша. — Мы нашли следы твоей стоянки.
— Да, — кивнул Алекс.
— Но нам не понятно, как ты приплыл на остров?
— В тот раз или сегодня? — спросил Алекс.
— Ив тот, и в этот.
— Тогда я приплыл на арендованном катере, который оставил в нескольких километрах от Кьянти. А потом с помощью акваланга незаметно проплыл на остров, — ответил Алекс. — Ив этот раз я поступил так же.
— Хорошо, а откуда ты узнал, что не выполнил задания? — спросила Мариша.
— Мне позвонил заказчик, — сказал Алекс. — Он был в претензии. И очень зол.
— И кто он? Ты знаешь?
— Конечно, нет! — возмутился Алекс.
— Но ты ведь сказал, что обязан ему жизнью!
— Не ему, а другому человеку, который и порекомендовал меня заказчику, — сказал Алекс.
Юлька наклонилась ко мне и прошептала:
— В жизни не встречала такого тупого убийцу.
Мариша тем временем терпеливо продолжала допрос.
— И кто этот человек, которому ты спас жизнь? — спрашивала она у Алекса.
— Этого я сказать не могу, — ответил Алекс. — Он спас мне жизнь, а я что, вместо благодарности подставлю его?
— Это он тебя подставил, поручив выполнять заведомо проигрышное задание, — сказала Мариша.
— Почему это проигрышное? — вроде бы как обиделся за своего неизвестного друга Алекс.
— Потому что за Кати полицией была установлена слежка, — соврала я. — И тебя не взяли буквально чудом.
— Не чудом, а потому что я быстро ушел, — поправил меня Алекс. — И вообще я очень ловкий. А риск — это неизбежный элемент моей профессии. Я знал, на что шел. И мой друг тут совершенно ни при чем. Он не мог знать, что полиция устроит мне ловушку.
— А вдруг все-таки знал, но тебе не сказал? — провокационно спросила у него Юлька.
Мы подкатывались к Алексу так и этак, но он упрямо не желал назвать нам имя своего друга. И твердил, что имени заказчика знать не знает. В последнем мы ему охотно верили. Кто же назовет такому кретину свое имя? Но это ни на сантиметр не приближало нас к разгадке той тайны, кто же все-таки убил старину Густава и зачем Алексу поручили убить Кати.
Наверное, мы бы все-таки добились от Алекса какой-то информации. Добились, если бы у нас было побольше времени.
Но неожиданно на нас сверху посыпались камешки. Мы подняли головы и увидели Ханса — второго коллегу Карла.
— Ханс! — обрадовались мы. — Как ты нас нашел?
— Услышал выстрел, — ответил парень. — Кто-то ранен?
— Мы поймали убийцу! — радостно сообщила Мариша. — Вернее, того типа, который стрелял в нашем номере и испортил постельное белье и кровати. Он, правда, отрицает, что это он убил Густава, но наверняка это сделал он. Больше ведь некому.
Ханс спустился к нам и оглядел раненого и связанного Алекса.
— Вот идиот, — пробормотал Ханс.
Потом он посмотрел на нас. И в его глазах светилось легкое недоумение, приправленное солидной долей презрения.
— Надеюсь, вы его разоружили? — наконец спросил он у нас.
— Само собой разумеется! — сказала Мариша.
— Дайте оружие мне, — велел Ханс. — А не то вы еще кого-нибудь из него пристрелите.
Мариша протянула пистолет Хансу.
— Больше ничего не было? — подозрительно спросил у нас Ханс.
— Ничего, — подтвердили мы с Юлькой.
Ханс отошел от нас на два шага, оружие он при этом почему-то не спрятал.
— Вставай, кретин, — сказал он, обращаясь к Алексу. — Если бы не твоя неуклюжесть, то можно было бы избежать многих смертей. Но теперь уже ничего не поделаешь.
Алекс с кряхтением поднялся, а Ханс повернулся к нам.