Ройс взял Наоми за руки, раздражение в его темных глазах сменилось заботой.
— Думаю, ты боишься наших чувств друг к другу.
— Я чувствую себя так, словно задыхаюсь.
— Тебе сейчас нелегко — ты беременна близнецами.
От Наоми не ускользнуло, что его голос дрогнул от боли.
Близнецы, дети. Дети, которых Ройс хочет. Но нельзя лишь на этом строить совместное будущее, нужно учитывать, что до сих пор он и Наоми вели совершенно разный образ жизни. Наверное, это слишком эгоистично — удерживать Ройса возле себя, понимая, что в ее беспорядочном мире он не обретет ни покоя, ни счастья.
— Как бы то ни было, я благодарна тебе за твою заботу. Знаю, я должна считать, что мне повезло, но меня беспокоит несходство наших характеров. Ты — волк-одиночка, а я — светская львица.
— Со стальным сердцем.
Прямо сейчас Наоми, напротив, чувствовала, что ее сердце вот-вот разобьется. Позже она обязательно вновь обретет свое стальное самообладание, но лишь после того, как испытает боль, сильнее которой прежде не чувствовала. А ведь она и так уже перенесла столько потерь…
Наоми резко втянула воздух.
— Ладно, пусть так. Но разве ты не видишь, что мы с тобой совершенно разные люди? Нам нелегко метаться между твоим и моим образом жизни. В конечном счете мы уже через полгода станем глубоко несчастны.
— Я вижу, как ты встревожена. Постарайся отдохнуть, и мы поговорим об этом позже…
— Все, что я делаю в последнее время, — это только отдыхаю! Ты меня не слышишь!
Горло Наоми сдавило, слезы подступили к глазам. Она понимала, что должна отпустить Ройса, потому что очень любит его — любит так же сильно, как и своих еще не рожденных детей.
— Я разрываю помолвку.
Наоми сдернула с пальца кольцо, которое еще недавно заставляло ее сердце петь от счастья, и вложила его в руку Ройса.
— Пожалуйста, отпусти меня.
Открыв дверь автомобиля, Наоми заметила, что Тристан и Изабо идут в сторону залива. Почему Тристан не поехал к Миккельсонам? Впрочем, Наоми сейчас было не до этого. В этот момент ей отчаянно нужна была чья-то поддержка.
Встретившись взглядом с Изабо, она прочла в ее глазах ту же самую боль и тревогу, что испытывала сама.
Взяв себя в руки, Наоми решительно выскочила из лимузина, прежде чем Ройс успел ее остановить.
Глава 11
Когда Тристан и Изабо подъехали к особняку Стилов и забрали дожидавшуюся их там Пейдж, Тристан внезапно коснулся руки Изабо и предложил прогуляться по берегу залива, чтобы поговорить.
Она осторожно взяла его под руку, глядя перед собой, и они пошли прочь от особняка. Пейдж, спущенная с поводка, наслаждалась свободой, резвясь и играя. Серые облака плыли по ночному небу.
Тристан надеялся воспользоваться этой прогулкой, чтобы убедить Изабо сходить к врачу и точно выяснить, беременна ли она. Пора было положить конец неопределенности, чтобы строить отношения дальше, вне зависимости от того, будет ребенок или нет.
Внезапно Изабо отпустила руку Тристана и остановилась, глядя на видневшиеся в темноте очертания гидроплана.
— На вечеринке ты сказала, что хочешь кое-что со мной обсудить. У тебя все в порядке? — спросил Тристан.
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему лицом.
— Все усложнилось. Я была у врача, и он подтвердил, что я жду ребенка.
Ее слова словно ударили Тристана прямо под дых. А он-то считал, что готов их услышать! Но «возможно, беременная» — это совсем не то, что «беременная».
Мысли в голове сменяли одна другую с огромной скоростью. Как сделать Изабо счастливой? Где они будут жить, когда родится ребенок?
Она носит его ребенка!
— Можешь сейчас ничего не говорить. Мы обсудим все позже, когда ты немного свыкнешься с этой новостью, — произнесла Изабо, отвернулась и направилась обратно к особняку.
Проклятье! Вовсе не так Тристан представлял себе этот разговор.
— Нет, подожди! — крикнул он, схватив ее за руку. — Мы должны поговорить сейчас! Имей в виду, я не силен в красноречии, как тебе известно, — я лишь хочу убедиться, что понял все правильно.
Изабо оглянулась через плечо, закусила нижнюю губу, но ничего не сказала. Лунный свет позолотил ее рыжие волосы, в глазах плескался страх.
— Все будет хорошо. И со мной, и с ребенком. Я просто хотела, чтобы ты узнал, что станешь отцом. Ну вот, теперь ты знаешь, и я ухожу.
В ночном воздухе пение цикад смешивалось с ритмичным шумом волн. Мимо пронеслась Пейдж, шлепая по воде, и на мгновение отвлекла.
Тристану необходимо было найти правильные слова.
— Изабо, за последние четыре недели я не раз задумывался о том, что ты, возможно, беременна.
Одно могу сказать точно: я никогда не оставлю тебя и ребенка. Мы поженимся, и я буду заботиться о вас обоих — тебе не нужно об этом беспокоиться. Моему ребенку не придется чувствовать себя брошенным или нелюбимым.
Изабо выдохнула и нахмурилась.
— Я вижу, что ты пытаешься поступить благородно, и это… замечательно. Но ты говоришь, мне не нужно беспокоиться. То есть ты собираешься жениться на мне только для того, чтобы я не страдала от панических атак?
— Это не совсем то, что я имел в виду.
Но Тристан понял, что обидел Изабо. Чем больше он говорит, тем больше все портит!
Перебираясь через большой камень, она поскользнулась на его влажной поверхности и слегка покачнулась. Тристан инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать Изабо. Ее щеки залились сердитым румянцем. Она отбросила предложенную руку и без его помощи восстановила потерянное на миг равновесие.
— Я думала, ты понял причины моих тревог и беспокойства. Неужели ты считаешь, что я еле свожу концы с концами, не в силах заботиться о себе?
Тристан протестующе выставил перед собой ладони и попытался перевести разговор в более безопасное русло.
— Я вовсе не это хотел сказать. Ты, несомненно, абсолютно самостоятельна, ты успешна в своей профессии.
— Что же ты имел в виду, когда просил меня не беспокоиться?
Изабо скрестила руки на груди.
— Я просто хочу облегчить жизнь тебе и ребенку, — ответил Тристан. — И да, я хочу быть с тобой. Нас тянет друг к другу. Нам хорошо вместе. Брак между нами может быть очень даже крепким. Подумай о списке тех вещей, которые нужно успеть сделать в жизни, — мы могли бы осуществить все это вместе.
— Ты предлагаешь пожениться ради списка желаний? — Она покачала головой. — Брак — это нечто большее. Он должен быть построен на любви, а ты меня не любишь.
— Но у нас есть чувства друг к другу. Думаю, со временем они перерастут в настоящую любовь.
Изабо сжала губы. Тристан почти физически ощущал ее гнев.
— Нам лучше прекратить этот разговор, потому что ты все портишь.
— Тогда ты скажи, что думаешь, ведь ты красноречивее меня.
— Я считаю, ты предлагаешь нам пожениться лишь потому, что пытаешься создать идеальную семью после того, как твоя мать потерпела в этом неудачу. Но это не повод для нас вступать в брак. Пожалуйста, будь честен с самим собой.
Ее слова вызвали в душе Тристана разочарование и злость. Пытаясь сдерживаться, он произнес напряженным голосом:
— Хочешь, чтобы я был честен? Что ж, ладно. Я не уверен, что ты смогла бы полюбить меня, даже если бы мы идеально подходили друг другу. Ты всегда держишься особняком. Ты слишком боишься потерять свою семью снова, как тогда, когда тебя бросил отец или когда умерла твоя мать. Вот почему ты не хочешь рискнуть и дать нам шанс.
Изабо побледнела, в лунном свете на ее глазах блеснули слезы.
— Раз так, я думаю, мы оба знаем, что нам лучше будет порознь.
Отвернувшись, она спрыгнула с камня на песок, прошла мимо Тристана и пошла прочь, не оглядываясь, оставив его наедине с леденящей душу правдой: он совершил то, что поклялся никогда не делать, — оттолкнул мать своего ребенка.
Последний раз Тристан совершал набег на кухню среди ночи еще в подростковом возрасте. Но сегодня, не в силах уснуть, он снова решил порыться в холодильнике и чем-нибудь перекусить — это лучше, чем смотреть в потолок.
Прошло уже пять дней с тех пор, как Изабо дала ему от ворот поворот. Пять дней напряженной работы с прессой в свете предстоящей свадьбы Джинни и Джека. Каждый раз, когда Тристан пытался заговорить о планах совместного воспитания ребенка, Изабо отвечала, что этот разговор может подождать еще несколько месяцев.
Тристан понятия не имел, как вернуть ее, его терзало отчаяние. Он снова и снова вспоминал, каково ему было ощущать себя сиротой, и клялся, что не позволит своему ребенку почувствовать себя брошенным.
Тристан хотел жениться на Изабо, чтобы все-таки попытаться построить вместе семью, но понимал, что Изабо права: если в браке есть хоть один ребенок, то это нечестно, когда его родителей не связывает любовь.
Исполненный сожалений и раскаяния, Тристан направился на кухню. Войдя туда, он с удивлением обнаружил свою приемную мать, сидевшую на табурете. Ее светлые волосы были собраны в небрежный пучок. Перед ней лежали нарезанные для бутербродов хлеб, мясо, сыр и овощи. В руке она держала открытую бутылку пива.
— Привет, мама, не спится? Волнуешься перед свадьбой?
Торжество должно было состояться послезавтра.
— Я вовсе не волнуюсь из-за свадьбы, дорогой. Просто расстроена тем, что Наоми и Ройс расстались. Эта новость застала нас всех врасплох. Джек с ума сходит от беспокойства за дочь.
Джинни кивнула в сторону нарезанных продуктов:
— Сделай себе сэндвич.
Тристан потрясенно молчал, думая о том, что, если распалась даже такая идеальная пара, как Ройс и Наоми, у него тем более нет ни единого шанса вернуть Изабо.
Взяв ломоть ржаного хлеба, он машинально соорудил бутерброд с жареной говядиной, индейкой, копченой колбасой и швейцарским сыром, стараясь себя чем-то занять, чтобы не думать о том, как тяжело на сердце.
Джинни, тоже сделав себе бутерброд, теперь внимательно разглядывала Тристана. Похоже, она с