– Ваше величество, нам грозит серьезнейшая опасность.
Елизавета забрала у него письмо и быстро прочла.
– Когда ты его получил? – спросила она, забыв, что Сесил уже говорил об этом.
– Пару часов назад. Оно пришло в зашифрованном виде. Мне понадобилось некоторое время на его расшифровку.
– Она не имеет права именоваться королевой Англии! По договору Като-Камбрези французские короли отказались от этой добавки к своему титулу.
– Как видите, не все. Тем более что Мария никаких договоров не подписывала. Это сделал Генрих Второй, дни которого сочтены. Возможно, что и часы. Теперь ничто не остановит амбиций Марии. Новый король и его родня будут лишь умело их подогревать.
Елизавета выругалась сквозь зубы, повернулась к окну, чтобы фрейлины не видели ее мрачнеющего лица, и яростно прошептала:
– Неужели я никогда не буду в безопасности? Я всю жизнь воюю за свое право на трон. Этой войне не суждено кончиться? Я что, обречена всю жизнь опасаться убийцы, скрывающегося за портьерой, и вторжения вражеских армий? Завидная же у меня судьба, если я должна бояться своей родни!
– Ваше величество, я не вправе убаюкивать вас ложными надеждами, – сурово произнес Сесил. – Но вы действительно потеряете трон и, возможно, даже жизнь, если не будете сражаться за то и другое. Вы сейчас в такой же опасности, в какой были всегда.
От недавнего кокетства не осталась и следа. Елизавета всхлипнула, не позволяя слезам выплеснуться наружу.
– Сесил, меня едва не обвинили в государственной измене. Я видела плаху, а совсем недавно чуть не погибла от рук подосланного убийцы. Поневоле начнешь вспоминать домашний арест как самую спокойную пору своей жизни.
– Тогда вы играли в заговоры против сестры и мечтали занять английский трон. Ваша мечта исполнилась. Но у человека, сидящего на троне, опасностей больше, чем у того, кто находится под домашним арестом. Вам угрожает потеря не только власти, но и независимости Англии, – напомнил ей Сесил. – Из-за недальновидной политики вашей сестры мы отдали Кале. Неужели вы позволите, чтобы дело кончилось утратой всей нашей страны?
Она медленно втягивала в себя воздух, наконец сказала:
– Теперь я понимаю, что надо делать. Возможно, нам придется воевать с французами. Мой Призрак, я обязательно поговорю с тобой. Очень подробно. Но не сейчас. К тому времени, когда умрет французский король и их двор открыто заявит о своих притязаниях, мы должны быть готовы.
– Да, ваше величество, – подтвердил Сесил, довольный тем, что услышал от нее нужные слова. – Это решение, достойное королевы.
– Но сэр Роберт считает, что мы должны убедить шотландских лордов-протестантов договориться с регентшей. Если в Шотландии восстановится мир, у французов не будет повода вторгаться в Англию.
«Как же, главного лошадника не спросили!» – с ехидством подумал Сесил.
– Я не знаю, какими соображениями руководствовался сэр Роберт. Возможно, он и прав. Но если нет, а мы примем его точку зрения и будем уповать на дипломатию шотландских протестантов, то нам это может очень дорого стоить. Люди, которые старше и опытнее сэра Роберта, считают, что мы должны ударить по французам сейчас, пока те не получили подкрепление.
– Но сэра Роберта нельзя посылать на войну, – вдруг сказала Елизавета.
«Если бы мог, я послал бы твоего красавца прямиком в ад», – пронеслось в мозгу Сесила.
– Конечно нет. Нашими солдатами должен командовать опытный полководец. Однако перво-наперво нужно финансово поддержать борьбу шотландских лордов против Марии де Гиз. Это дело не терпит никакого промедления.
– Испания останется нашей союзницей, – напомнила ему Елизавета.
– Значит, я могу послать шотландцам деньги? – спросил Сесил, которого интересовал только этот вопрос.
– Пока никто не догадывается, что они от меня, – сказала Елизавета, всегда помнившая об осторожности. – Пошли столько, сколько нужно. Только сделай так, чтобы французы потом не обвиняли меня в вооружении мятежников и пособничестве бунту против законной королевы. Мне такая слава не нужна.
Сесил поклонился, стараясь не показывать своей радости, и пообещал:
– Все будет сделано с крайней осторожностью.
– Мы можем рассчитывать на помощь Испании, – повторила Елизавета.
– Только в том случае, если они поверят в ваши серьезные намерения выйти за эрцгерцога Фердинанда.
– У меня есть такие намерения, – с пафосом произнесла Елизавета, возвращая Сесилу письмо. – А после сегодняшних новостей они стали еще серьезнее. Можешь мне верить, Призрак. Я не шучу. Если дело дойдет до войны, мне придется выйти за него замуж.
Сесилу очень хотелось верить королеве. Но едва она оказалась в своей великолепной, увитой розами беседке, ее глаза сразу же стали искать среди участников состязаний сэра Роберта. Заметив его, она восторженно глядела на фамильный штандарт семейства Дадли с изображением медведя, сжимавшего в лапах странного вида жезл. Плечо сэра Роберта украшал светло-красный шарф, точь-в-точь соответствующий цвету платья королевы. Он не постеснялся выставить эту полоску ткани на всеобщее обозрение. Сесил следил за поведением королевы. Она даже привстала с места, когда Дадли перечислял пары состязающихся. А с каким энтузиазмом Елизавета аплодировала каждому его успеху, включая и победу над сэром Уильямом Пикерингом, которого он сильным и безжалостным ударом выбил из седла! Когда турнир окончился, Дадли подошел к беседке, королева наклонилась и надела на его голову свой венок из роз. Еще бы! Ведь сэр Роберт стал безоговорочным победителем. Елизавета разве что не расцеловала его в губы. Все видели, как она, низко склонившись, улыбалась и что-то шептала ему на ухо.
Однако это не помешало королеве пригласить к себе в беседку нового австрийского посла Каспара фон Брейнера и угостить его деликатесами по своему выбору. Рука Елизаветы лежала на его обшлаге. Королева улыбалась ему. Из всех состязавшихся ее интересовал только Дадли. Когда сэр Роберт не носился по арене, она расспрашивала посла об эрцгерцоге Фердинанде… словом, всячески давала австрийцу понять, что пару недель назад слишком поспешно отказала Фердинанду и теперь все больше сожалеет об этой оплошности.
Каспар фон Брейнер был поражен таким вниманием и пребывал в некотором недоумении. Наслышанный о переменчивом характере Елизаветы, он решил, что она наконец-то увидела несомненные выгоды союза с Фердинандом. Теперь эрцгерцог сможет приехать в Англию, и где-нибудь в конце лета они поженятся.
Вечером следующего дня, когда Сесил находился у себя в кабинете, лакей доложил ему о прибытии посланца.
– Зови, – велел он.
Вошедший гонец едва не падал от усталости. Когда он откинул капюшон, Сесил узнал верного слугу сэра Николаса Трокмортона.
– Сэр Николас послал меня сообщить вам, что французский король умер, и передать вот это. – Он полез за пазуху и вытащил измятый пакет.
– Садись и отдохни, – сказал ему Сесил, отошел к огню и вскрыл печать.
Письмо было совсем коротким. Чувствовалось, что сэр Николас писал его второпях.
Сегодня, в десятый день июля, король умер. Господи, упокой его душу. Молодой Франциск уже называет себя королем Франции и Англии. Надеюсь, Вы успели приготовиться и королева проявляет достаточную решительность. Случившееся – несчастье для всех нас.
Эми прогуливалась по саду Хайдов. Несколько роз привлекли ее своей красотой и тонким ароматом, и ей захотелось унести их к себе в комнату. Чтобы связать букет, требовалась бечевка. Эми подошла к дому со стороны кухни, решив, что попросит веревочку у слуг. За несколько шагов до кухонной двери она вдруг услышала свое имя. Эми остановилась возле куста, поэтому говорившие ее не видели. Прислушавшись, она поняла, что повар, кухарка и мальчишка-подручный говорят о сэре Роберте.
– Представляете, он выступал личным рыцарем королевы, – смеясь, рассказывал повар. – Даже шарф нацепил того же цвета, что ее платье. Королева поцеловала его в губы на глазах у всего двора. Да что там двора! Считай, всего Лондона.
– Храни нас Господь, – перекрестилась набожная кухарка. – Этим знатным леди позволено делать что угодно.
– Так ведь говорят, что он ее поимел. – Подручный хмыкнул. – Представляете? Окучил саму королеву! Ну и прыткий!
– Тише ты! – шикнул на него повар. – Мал еще сплетничать о важных особах.
– Так я же ничего не придумал, – начал оправдываться парень. – Я слышал, как отец матери рассказывал. А ему кузнец. Раз люди говорят, значит, что-то точно есть. Про королеву Марию такого никто не болтал. Словом, с этим Робертом Дадли нынешняя королева держится как шлюха. Нарочно оденется как простая девка и высматривает его. Пока они в сенном сарае валялись, конюх сэра Роберта их и увидел. Он кузнецу рассказал, а тот приезжал к нам на прошлой неделе, привозил деньги для леди Дадли.
– Нет, парень, путаешь ты что-то, – возразила кухарка, которой набожность не мешала любить сплетни. – Не на сене это было!
Затаив дыхание и придерживая платье, чтобы не шуршало, Эми попятилась, торопясь поскорее уйти от кухонной двери. Она вернулась к каменной арке, осторожно, чтобы не скрипнули петли, открыла калитку и вышла в дышащий зноем сад. Собранные розы одна за другой выпали из ее руки. Эми все быстрее шла по дорожке, затем побежала куда глаза глядят. Ее щеки раскраснелись от стыда, будто слуги сплетничали о ней. Женщине сейчас хотелось убежать подальше от дома Хайдов. Сад сменился кустарниками, цеплявшимися за платье. Потом ее вынесло в лесок. За ним начались вырубки, поросшие ежевикой. Эми не останавливалась. Она изорвала подол платья, сбила о камни изящные шелковые туфельки. У нее кололо в боку, огнем горели ноги. Ей не хватало воздуха, и она стала дышать ртом. Эми могла убежать от дома Хайдов, от сплетничающих слуг, но не от ужасной картины, застрявшей в ее мозгу. Она видела Елизавету, стоявшую на карачках и упиравшуюся руками в сено. Такую же жаркую, неистовую, как сука в момент течки. Эми видела рыжие волосы, выбившиеся из-под чепца, лицо, сияющее сладострастием, а рядом – Роберта, похотливо улыбающегося и наскакивающего на нее сзади, как кобель.