Брайан затормозил прямо посреди улицы, внимательно разглядывая ее ладонь.
– Почему ты ничего не рассказала полицейским? – нахмурился он.
– Хотела поскорее сбежать от них и их вопросов, – выдавила она, не в силах больше сдерживать слезы. Брайан осторожно взял ее руку, не обращая внимания на гудки следующих за ними машин.
– Сильно испугалась? – спросил он.
– Нет.
Она и правда не испугалась. Разве что поначалу, когда тот парень так внезапно возник перед ней. После этого страх ушел. Осталась одна лишь голая ярость.
– Думаю, я увидела в нем Зеда Паттерсона, – сказала Ванесса. – Не оттащи меня прохожие, я бы его точно убила. – она поморщилась при воспоминании о последних пинках, доставшихся уже поверженному противнику.
– Жаль, что тебя оттащили, – улыбнулся Брайан, вновь трогаясь с места. – Как давно ты ходила на курсы по самообороне?
– В незапамятные времена.
Лет двадцать назад. Точнее, двадцать два.
Ванессу здорово избили, когда ей было шестнадцать. Случилось это вскоре после того, как она бросила школу – фактически она ее так и не закончила. В то время она еще жила со своим отцом. По крайней мере, у нее была комната в его доме, где она держала свои вещи. Сам отец находился в постоянных разъездах и мало интересовался делами дочери.
Когда все это случилось, Ванесса направлялась к своему приятелю. Мужчина возник словно бы ниоткуда. Она даже крикнуть не успела, как уже валялась в канаве, избитая в кровь. Ей с трудом удалось доползти до дома приятеля. Сейчас она уже не смогла бы вспомнить его имени – она вообще не помнила имен своих бывших. Ванессе хотелось обратиться в полицию, но парень ее отговорил. Его уже раз арестовывали, сказал он, и теперь полицейские могут решить, что это он поколотил свою подружку. Вдобавок ее заставят вернуться в школу и сообщат все отцу. В результате Ванесса два дня пролежала в его постели с холодными компрессами по всему телу. Когда ей стало лучше, приятель показал основы самозащиты – то, чему его научили в тюрьме. Потом он отвел Ванессу в класс самообороны, который вел его друг. Ванесса думала, что за эти годы успела все позабыть, но старые навыки оказались как нельзя кстати.
Брайан припарковал машину у входа в больницу. Ванесса хотела вылезти, но он придержал ее за руку.
– Выходи за меня замуж, – предложил он.
Ванесса невольно рассмеялась.
– С какой стати ты просишь меня об этом сейчас? – спросила она. – Я только что едва не убила человека. По ночам меня мучают кошмары. Я превращаюсь в настоящую развалину. По-хорошему ты должен бежать от меня куда глаза глядят.
– Просто я хочу, чтобы ты понимала: я люблю тебя всегда, даже в самые неприятные и плачевные моменты твоей жизни, – он внимательно смотрел на Ванессу. – Я никогда еще не встречал такой умной и смышленой женщины, как ты. И я никогда не видел человека, который был бы настолько предан своим пациентам. Ни с кем я не испытывал таких ощущений, как с тобой – в том числе в постели. Еще я люблю тебя за то, что ты, несмотря на всю свою занятость, находишь время готовить для меня всякие вкусности и подсовываешь мне в карман открытки с объяснениями в любви.
Горло сжалось, и Ванесса изо всех сил постаралась сдержать слезы. Брайан легонько провел пальцем по ее опухшей ладони.
– Когда тебе больно, Ванесса, мне тоже больно, – продолжил он. – Если ты откажешься выходить за меня, я все равно тебя не брошу. Но ты ни за что не убедишь меня, что только это тебе и нужно.
Ванессе ужасно хотелось поверить ему.
– Я не знаю, как далеко может зайти эта ситуация с Паттерсоном, и вообще… – начала она.
– Вэн?
Она выжидательно глянула на Брайана.
– Если бы врачи вдруг сказали, что я смертельно болен и жить мне осталось всего три года, что бы ты стала делать? При том, что мне пришлось бы лежать в постели и ходить под себя?
Она и помыслить не могла ничего подобного, однако попыталась честно ответить на вопрос.
– Я бы ухаживала за тобой, – сказала Ванесса. – Готовила бы тебе на ужин всякие вкусности и…
– А если бы моя бывшая жена вдруг решилась привлечь меня за что-нибудь к суду и мне пришлось бы потратить на адвокатов последние деньги, что бы ты стала делать?
– Помогла бы тебе любыми доступными способами. Выслушивала бы твои проклятия в адрес бывшей и поддерживала бы деньгами.
– Так почему ты думаешь, что я сбегу, как только у тебя начнутся проблемы? Или ты считаешь меня не слишком порядочным человеком?
Ванесса вновь улыбнулась.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– Ну как, ты согласна выйти за меня замуж?
– Да, – сказала Ванесса, чувствуя, как бешено колотится у нее сердце. – Я согласна.
20
В один прекрасный день Винсент Сипаро объявил, что слишком устал и не сможет отправиться с внучками на традиционную прогулку. В последнее время он вообще очень быстро выбивался из сил, так что Клэр и Ванесса решили отправиться в лес без взрослых. Такер радостно бежал за ними по пятам.
Девочки были уже достаточно смышлеными и прекрасно знали лес. Им бы и в голову не пришло здесь чего-то бояться.
– Пошли, побродим, – сказала Клэр, сворачивая с привычного пути, и Ванесса покорно последовала за сестрой. Очень скоро они оказались в незнакомой части леса. Как и учил их Винсент, девочки старательно надламывали ветки и бросали на землю камни, чтобы найти потом путь домой.
Внезапно Ванесса замерла, глядя на землю у старого дуба.
– Что там такое? – спросила Клэр.
Ванесса молча ткнула рукой вниз. Клэр осторожно приблизилась к сестре – на случай, если та увидела змею. Но то была не змея. Из-под палой листвы и веток торчал деревянный крест. Клэр разгребла мусор, и девочки уставились на белую надпись: ТАКЕР.
Нельзя сказать, чтобы девочки много знали о могилах. Год назад умер их дедушка Харт, отец Лена, но Мелли не позволила им пойти на похороны. Позже они услышали разговоры о том, что дедушку закопали в могиле. Когда Клэр спросила у Мелли, правда ли, что их дедушка находится под землей, та рассмеялась. «Разумеется, нет. Он на небесах, и ты прекрасно это знаешь. Могила – это всего лишь место, куда люди приходят помянуть тех, кто ушел на небо». Иногда было не так-то просто поверить словам Мелли. Ребятишки в школе толковали о том, что людей хоронят. Может, кого-то и правда хоронили после смерти, но только не Хартов и не Сипаро.
Но тут они набрели на настоящую могилу. Девочки обернулись, чтобы взглянуть на Такера, который в ответ жизнерадостно забарабанил хвостом.
– Это могила того, другого Такера? – спросила Ванесса.
– Не может быть, – покачала головой Клэр. – Мелли сказала, он живет в семье, где много детей. Помнишь?
– Да.
Они вновь уставились на крест. Белые буквы были тщательно обведены золотой краской – вроде той, какой Винсент раскрашивал лошадей.
– Может, до того Такера был другой Такер? – предположила Клэр. – Теперь он на небесах, и бабушка с дедушкой приходят сюда, чтобы помянуть его.
Ванесса торжественно кивнула.
– Может, был целый миллион Такеров, – сказала она. – Нужно будет спросить мамочку.
– Нет, – возразила Клэр. – Я не знаю, зачем здесь эта могила, но если мы спросим Мелли, нам уже никогда этого не выяснить.
Поначалу они собирались спросить деда, но тот, хоть и пришел после обеда в мастерскую, был таким усталым, что они не решились донимать его вопросами. Поднимаясь со скамьи за краской или тряпкой, он натужно дышал и покашливал. Доктор запретил ему курить трубку, и теперь он просто держал ее во рту незажженной.
Клэр и Ванесса уселись поиграть с пластилином. Клэр давно оставила попытки резать по дереву, и все отнеслись к этому с пониманием. Работа не доставляла ей ничего, кроме разочарования. При всей ее осторожности она неизменно срезала ту часть, какую намеревалась оставить, и с этим ничего уже нельзя было поделать.
Как только Винсент объявил, что пришло время покататься на карусели, девочки положили пластилин и бросились в амбар. Ванесса первой забралась на платформу и тут же устремилась к Титану.
– Сегодня я хочу прокатиться на Титане, – заявила она.
Клэр не поверила своим ушам.
– Титан мой, – возразила она.
– Ты и так все время на нем катаешься. Сегодня мой черед.
Руки Клэр сжались в кулачки.
– Дедушка! – позвала она.
Винсент показался в дверях мастерской.
– Что такое, детки? – спросил он, тоже забираясь на платформу.
– Ванесса хочет кататься на Титане, – выпалила Клэр. – Скажи ей, что это мой конь!
– Вот оно что, – улыбнулся Винсент. – А как насчет того, чтобы уступить ей эту поездку?
Ванесса энергично закивала, а Клэр покраснела от гнева.
– Он мой! – она решительно обняла изящную ногу скакуна. – И всегда был моим. А она может кататься на любой другой лошади.
Наклонившись, Винсент взял на руки белокурую внучку.
– Ты ведь знаешь, Ангелок, что это любимая лошадка Клэр? – спросил он. – Она всегда катается на нем.
Клэр с негодованием кивнула. Ее ноздри раздувались от возмущения.
– Даже если ты будешь время от времени кататься на Титане, он все равно останется лошадкой Клэр. А ты можешь выбрать для себя любую другую лошадь.
Клэр с подозрением глянула на деда.
Тот присел рядом с ней на корточки, так и не спустив с рук Ванессу.
– Я знаю, детка, что Титан – твоя лошадь. Но почему бы тебе не уступить его на эту поездку Ванессе?
Клэр мрачно воззрилась на младшую сестру. Ее белокурые волосы были почти того же оттенка, что и грива у Титана.
– Ненавижу тебя, – заявила она Ванессе.
– Что ты, Клэр, – коснулся ее руки Винсент. – Не говори так.
– Ненавижу. Пусть сама катается на этой глупой карусели.
Но переспорить деда ей так и не удалось. В результате она, нахохлившись, осталась сидеть на ящике в углу амбара. Винсент ушел чинить дверь, а Ванесса кружилась на гордом белом скакуне, заливаясь радостным смехом.