ую плеть, был бы самый что ни на есть Чингисхан.
Впрочем, звали его вполне обычно – Утесов Владимир Владимирович. Никакой азиатчины.
– Бедный, бедный Алекс! – тяжело и, как показалось подругам, искренне вздыхал он. – Как несправедлива жизнь! Такой молодой! Такой перспективный! Такой жизнерадостный! Он был старше меня всего на два года. И умер!
– Он не просто умер. Его убили.
– Да, да! Представляю себе! А я ведь предупреждал его!
– Предупреждали? О чем?
– Все эти девушки… – многозначительно понизив голос, произнес Владимир. – Это не могло продолжаться до бесконечности!
– А Алекс вас знакомил со своими подругами?
– Со всеми, конечно, нет. Это было просто невозможно. Но некоторых, с которыми он встречался хотя бы месяц, я знал.
– Среди них были замужние?
– Увы…
– Были? Да или нет?
– Были. И немало.
– Значит, вы считаете, что Алекса убил кто-то из рогатых мужей?
– А разве вам эта идея не пришла в голову первой?
Вообще-то подругам пришла в голову другая мысль. А именно, что Алекса проткнула ножом почти насквозь одна из его брошенных подружек. Но, с другой стороны, почему убийцей должна была оказаться именно ревнивая женщина? Ревнивый и особенно рогатый мужчина в ярости не менее опасен, чем какая-нибудь там отвергнутая цыпочка.
– Да, да, – покивал головой Владимир. – Я всегда говорил Алексу, чтобы он был повнимательнее со своими замужними подружками. Но куда там! Вы же не хуже меня знаете, каким был Алекс. Он никого не слушал. Он всегда поступал по-своему!
И, выдержав паузу, Владимир внезапно встал, подошел к двери, убедился, что за ней никто не подслушивает. И только после этого вернулся обратно к подругам. Тут он сделал страшные глаза и произнес едва слышно, чтобы его могли услышать только они двое и больше никто на свете:
– Алекс крутил романы даже с клиентками!
И снова замолчал, словно желая убедиться, что подруги сражены наповал.
– Да что вы?! – изумленно и чуточку испуганно произнесла Кира, так как Владимир именно такой реакции от них и ждал. – С клиентками?
– Да! Вот именно! С клиентками!
– С замужними?
– Всякие попадались, – обреченно взмахнул рукой Владимир. – Алекс был в этом плане совершенно неуправляем.
– Зачем же вы его держали?
– Он был высококлассным специалистом!
– В самом деле?
– Алекс и в суде пускал свое обаяние в ход. А судьи ведь по большей части женщины. Им тоже хочется любви. Ну и…
– Алекс соблазнял судей?
– Ну, не надо так прямолинейно, – запротестовал врач. – Про судей я вам ничего сказать не могу, так как лично на судебных заседаниях не присутствовал.
– А про кого можете? Про клиенток? С кем Алекс крутил романы в последнее время?
– В последнее… – задумался Владимир. – Да вот не далее как вчера утром я застал его, держащего в объятиях одну из наших пациенток!
– Что вы говорите? А имя? Имя вы ее знаете?
– Кострова. Елена Кострова. Очень подходящая ей фамилия. Пожар, а не женщина! Знаете, сколько я работаю главврачом в этой клинике, а никак не могу взять в толк, зачем красивые женщины приходят к нам? Они говорят, что не идеальны. Но что это за чушь? Идеала вообще не существует! Все в мире очень и очень относительно. То, что считалось красивым в Китае – крохотная изуродованная женская ступня и выбритый лоб, – нам покажется противоестественным и даже уродливым. Искусственно вызванное косоглазие, которое также считалось непременным признаком красоты на островах Полинезии, мы успешно лечим, иногда даже оперативным вмешательством. Толстые туземки, чья красота считается тем большей, чем толще сама женщина, показались бы нам с вами откровенно уродливыми. И что? Кому из них нужно идти к нам? И зачем? Каждая из этих женщин счастлива и уверена в собственной неотразимости в глазах окружающих ее мужчин.
– Вас послушать, так все косметологи и пластические хирурги – это просто свора наглых вымогателей и жуликов.
– Так и есть! Мы говорим, что продаем людям красоту! Но на самом деле мы плодим шаблоны! Завтра длинноногие Барби с их искусственным силиконом и неправдоподобной талией уйдут в прошлое. И что делать тем, кто уже вставил себе имплантаты и удалил лишние ребра?
– Кострова удаляла ребра?!
– Что?
– Елена Кострова. Вы сказали, что застигли Алекса, когда он обнимал эту женщину.
– Ах да, да! Мне они показались сильно увлеченными друг другом.
– А вы можете нам ее описать?
– Я лучше покажу вам ее фото. Сейчас, сейчас…
И, порывшись в столе, Владимир Владимирович извлек оттуда довольно пухлую медицинскую карту, где на первой странице была изображена симпатичная рыжая пышечка.
– Такой Елена пришла к нам. Очаровательная крошка! А вот такой вы увидите ее сейчас.
На подруг смотрела рыжеволосая женщина с огромными глазами, точеным носиком и изумительной фигурой без капли лишнего жира.
– Красавица? – с явным неудовольствием спросил у подруг Владимир.
– О да!
– А мне она нравилась куда больше, когда была очаровательной пухлой пышечкой, – со вздохом признался Владимир. – Тогда в ней была индивидуальность. И не говорите, что полнота портит женщину. Все это ложь и выдумки фармацевтов, которые делают неплохие деньги на таблетках и прочих средствах для коррекции фигуры!
Покидая кабинет врача, Леся подумала про себя, что здешний главврач имеет довольно странную для пластического хирурга точку зрения на свою профессию. Или он так разочаровался в жизни и своей работе? Владимир действительно выглядел печальным. Но это и немудрено, ведь он потерял не просто хорошего работника, но и друга.
Глава 6
К Елене Костровой подруги добирались, мучительно простаивая во всех пробках, попавшихся им по дороге. Домашний телефон молодой женщины не отвечал. Сотовый тоже был выключен. Все это настораживало и, прямо сказать, даже пугало.
– Что это она отключилась от всего света? Боится?
От Владимира Владимировича подруги уже знали, что Кострова живет одна, но имеет богатого покровителя, который и оплачивал ее недавнее пребывание в клинике «Аид».
– Ничего существенного мы Елене в этот раз не делали. Химический пилинг. Его можно было бы провести и амбулаторно, но Елена настояла на стационаре. Дескать, потом пару дней она чувствует себя некомфортно. И, чтобы избежать посторонних глаз, она провела это время в нашей клинике.
– Где и закрутила роман с Алексом! – догадались подруги.
– Совершенно верно.
– Скажите, а раньше Елена и Алекс не были знакомы?
– Насколько я знаю, нет. Обычно Алекс не возвращался дважды к одной и той же женщине.
Подруги тоже знали об этой «милой» привычке Алекса. Значит, вчера Алекс встретил Елену. Немедленно втюрился в эту женщину. Предпринял решительный штурм. И, наплевав на ее богатого покровителя, который наверняка с нетерпением ждал свою похорошевшую еще больше птичку из клиники в свои объятия, Алекс повез красавицу к себе домой. В «Чудный уголок», где их свидание и завершилось так трагически.
– Жаль, что мы не узнали имя спонсора Костровой.
Владимир Владимирович утаил эту информацию от подруг. Вернее, он не мог сказать ничего конкретного.
– Оплата каждый раз производилась наличными. Платила всегда Елена лично. Но так как в графе «занятия» у нее значится прочерк, нетрудно предположить, что деньги ей дал тот мужчина, который и привез женщину в клинику, – объяснил он.
– Вы его видели?
– Мельком. Могу описать вам этого человека.
– Да! Пожалуйста.
– Невысокого роста. Полный. Лысый. Довольно неприятный, скажу я вам, тип. Манеры разбогатевшего базарного торговца. И такая же речь.
– Блондин или брюнет?
– В тех местах, где у него еще сохранились волосы, он – брюнет.
– И красавица Кострова все равно была с ним?
– Он весьма богат, – пожал плечами Владимир Владимирович, словно это объясняло все. – И тратил на Елену немалые средства.
Но ничего больше он добавить к портрету любовника Костровой не смог.
– Ничего, – утешали друг друга девушки. – Спросим у нее самой.
Увы, дома Костровой не оказалось. Подруги звонили и стучали в ее дверь так долго, что и глухой бы проснулся. Но Елена не откликалась. Зато активизировалась соседка из ближайшей квартиры.
– Нету ее! – раздался сварливый голос из-за обитой вагонкой двери, когда подруги в очередной раз надавили на выпуклую кнопочку звонка. – У своего хахаля Ленка! Шлюха! Содержанка! Б…
Подруги даже вздрогнули. Однако, странные отношения у Костровой с соседями. Чем же она так допекла их? Между тем соседская дверь по-прежнему была закрыта. И из-за нее неслись проклятия в адрес Костровой.
– Шалава! Клейма на ней ставить негде! В прежние времена таких за сто первый километр из города высылали. Чтобы не портили тут воздух! И заразу не распространяли!
На взгляд подруг, если кто воздух и портил, то именно эта вздорная бабка, захлебывающаяся собственной злобой за закрытой дверью. Обычно подруги избегали вступать в контакт с подобными людьми. Но сейчас им выбирать не приходилось.
– Скажите, а вы адреса ее любовника не знаете? – обратилась Кира к закрытой двери.
На положительный ответ она особенно не надеялась. И действительно, в первый момент за дверью растерянно замолчали. А потом разразились новым потоком брани:
– Пошел он к е… матери! Урод жирный! Нужен он нам! Нашел себе парочку, и нехай с ней носится! Со шлюхой своей! Да его Ленку на лесоповал нужно! Тунеядка! Бездельница! Как из Зажопинска своего приехала, так проституткой и заделалась! Глаза бы мои ее не видели! Клавка, покойница, небось в гробу переворачивается, когда видит, чего ее племяшка творит! Хоть бы придушил кто эту шалаву! На лестницу выйти страшно, того и гляди, от нее заразу подцепишь!
Добросердечная соседка сказала еще много «теплых» и «ласковых» слов в адрес Лены. Но подруги уже не захотели ее слушать. Бывают же такие люди, которым не живется спокойно, пока они не облают кого-нибудь из окружающих! И уж вовсе худо придется тем, на кого они имеют зуб. Тут уж покоя не жди! И себя доведут до нервного припадка, но и насолившему им человеку тоже не поздоровится.