– Ведь этих мужиков никогда не поймешь. Казалось бы, с чего Никите обижаться на Лену? Он сам ей изменил, – тихо сказала Кира.
– Наверное, еще и обращался он с ней плохо, – согласилась Леся.
– Как известно, от хороших мужиков женщины не бегут.
Но ведь и Лешка тоже изменил Лене. И при этом все равно считал, что Ленка должна была сидеть у него дома и преданно дожидаться, когда он соизволит уделить ей кроху своего внимания и малую толику от тех денег, которые она же для него и зарабатывала.
– Если хочешь знать мое мнение, то этот Лешка – просто гад!
– Вовсе не факт, что Никита окажется лучше.
– Да уж, хорошие люди проституток по баням не душат.
Совсем у подруг не лежало сердце к тому, чтобы разыскивать некоего Никиту по прозвищу Голова. Такой вот была кличка у мужчины, с которым юная Леночка прожила долгие годы в гражданском браке. И подруги не видели другого выхода, как обратиться к следователю. В самом деле, не тащиться же им самим на Урал, чтобы спрашивать у тамошних авторитетов, не знает ли кто из них, где нынче обитает Никита Голова и жив ли он вообще?
Следователь, который теперь вел дело об убийстве Елены Костровой, оказался уже хорошо знаком подругам. Маленький, рыженький и усатенький, он напоминал славного котика. И сразу же приглянулся обеим девушкам. Но тогда он вел одно только дело – об убийстве одного Алекса. А делом об убийстве Елены Костровой занимался совсем другой следователь. Совсем даже подругам и не симпатичный, хотя видели они его всего один раз, и то издали.
И вот теперь оказалось, что менты тоже допетрили соединить оба этих дела в одно. И передали все скопом следователю Кузякину. Борису Сергеевичу Кузякину.
– Вы ко мне? – приветливо улыбнулся он девушкам, когда те вошли в его кабинет. – У вас ко мне какое-то дело?
– Да. Дело. И не одно.
– Вы что-нибудь вспомнили? – оживился Кузякин. – Что-нибудь, связанное с убийством вашего соседа?
– Вы про Алекса… Нет, с ним пока все глухо. Наши соседи проверяют пока что всех его подружек.
– Да. Ваш общественный лидер, Михаил Тихонович, сообщил мне о такой инициативе граждан.
– Михаил Тихонович у нас в «Чудном уголке» пользуется большим авторитетом.
– Так ведь и по праву! – воскликнул Кузякин. – Он у нас генерал-майор в отставке. Привык к воинской дисциплине.
Так вот почему их «Уголок» больше напоминает место военных сборов, чем обычный загородный поселок! Тому виной военное прошлое Таракана.
– А что до вашей общественной инициативы, – продолжал Кузякин, – так я не против. Не стану скрывать, нам сейчас очень пригодится любая помощь.
– Вот именно поэтому мы и пришли! Только не по поводу Алекса, а по поводу второй жертвы – Елены Костровой.
– И что у вас на нее есть?
– Никита! Никита Голова!
Следователь откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на подруг из-под прищуренных ресниц. Ресницы у него тоже были рыжие! Подумать только!
– И кто это такой? Никита Голова? – задумчиво произнес он. – Знаете, что-то знакомое, все время вертится на языке. Но вот стараюсь, а никак не могу вспомнить, что именно… Вы мне не подскажете?
Конечно, они подскажут! И, перебивая друг друга, девушки принялись объяснять следователю, кто это такой. И по какой причине этого человека обязательно надо найти, задержать и допросить. Он точно мог иметь зуб на Елену. А раз Голова такой тип, что убил ни в чем не виноватую проститутку, то уж провинившуюся перед ним Лену он мог вообще распять за руки и за ноги.
Кузякин слушал девушек, не перебивая. И когда они закончили, посмотрел на них очень странным взглядом.
– Что? – недоуменно пожала плечами Кира. – Что вы так на нас смотрите?
– Да так. Пытаюсь понять, какого лешего вам-то двоим это нужно?
– Что именно?
– Ну, вести самостоятельное расследование. Вы ведь его ведете? Так? Отдельно от Михаила Тихоновича? Или я ошибаюсь?
Подруги смущенно переглянулись. Сказать, что следователь ошибается? Нет, не годится. Сказать, что они занимаются этим расследованием из чистого альтруизма? Увы, времена романтиков и донкихотов давно прошли. Нынешние обитатели Земли всегда точно знают, что они делают и зачем им это нужно. А вот сами подруги не знали. Просто делали – и все.
Но следователю ведь этого не объяснишь. Пришлось на ходу придумывать отговорки.
– Понимаете, – проникновенно произнесла Кира. – Мы живем в очень странном месте. Все жители нашего поселка делятся на уровни. И в зависимости от того, на каком уровне ты находишься, ты получаешь те или иные поблажки.
Историю о драконовских мерах старого Таракана, которыми он зажал всех обитателей поселка буквально в тиски, следователь выслушал с еще бо́льшим интересом, чем историю про Никиту Голову. Оно и понятно. Голова был где-то далеко, и был ли еще вообще? А вот с Тараканом наш Кузякин уже успел познакомиться. И теперь с удивлением сознавал, какая огромная власть сосредоточена в руках одного этого человека.
В связи с этим в голове у следователя шевельнулась одна мыслишка. Шевельнулась и вновь затихла, напуганная напором подруг, которые предприняли еще один штурм Кузякина.
– Так вы найдете этого Никиту Голову?
– Уверены, он многое может порассказать о покойнице!
– Он ведь с ней жил.
– И наверняка ненавидел ее!
– А нам очень нужно, чтобы вы поймали убийцу Лены и Алекса.
– Тогда вы скажете, что именно мы помогли вам в этом.
– И нас наконец переведут на второй уровень!
Следователь отбивался от них, как мог:
– Сделаю все, что в моих силах. Если этот Никита существует, мы его найдем.
– Что значит «если»? – растерялись подруги.
– Не забывайте, Елена могла все это и придумать. Насколько я понял, это была совсем не простая девушка. И она легко могла обмануть своего недалекого в общем-то супруга, наплетя ему с три короба и заставив поверить в то, чего на самом деле просто не было.
Подруги переглянулись. Они как-то не подумали, что Кострова могла врать Лешке о своем прошлом. А ведь могла! Эдакая штучка и не такое еще могла отчебучить. А зачем врала? Да очень просто! Чтобы набить себе цену в глазах такого туповатого парня, каким был Леша. Правда, тут возникал другой вопрос. А зачем Елене вообще понадобился этот Леша? Со своими мозгами она могла претендовать на партию и повыше рангом.
Наверное, в дело вмешалась любовь. Иначе ничем не объяснить тот факт, что Лена отдала мужу всю свою наличность, чтобы он на эти деньги открыл фирму. И оформил бы ее, опять же, на свое имя.
Потому что по документам Лена не имела никаких прав на то предприятие по грузоперевозкам, которое открыл на ее деньги Лешка. И этот тип еще был недоволен, когда Лена взяла некоторую толику из тех денег! Да она могла взять все! И никто бы не смог ее в этом упрекнуть.
Следующий свой визит подруги нанесли родителям Алекса.
– А то с родными Лены мы познакомились. А с родителями Алекса еще нет. Несправедливо получается, – решили они.
Родители Алекса оказались вполне симпатичной пожилой четой. Искать их подругам не пришлось. Они приехали в «Чудный уголок» сами. И, увидев двух незнакомых пожилых людей на участке Алекса, подруги быстро перебежали дорогу и без предупреждения вошли в сад.
– Добрый день. Вернее, примите наши соболезнования. Вы же родители Алекса?
– Здравствуйте, – кивнул им в ответ высокий мужчина. Взглянув на него, подруги сразу же поняли, что они не ошиблись.
Между посторонними людьми не могло быть такого сходства. Разнился лишь рост. Отец Алекса был высоким, никак не меньше метра восьмидесяти. А вот Алекс, помнилось подругам, едва дотягивал до метра семидесяти.
– Вы не ошиблись, – произнес мужчина, дав девушкам изучить себя со всех сторон. – Я – отец Алекса. Никодим Владимирович. А это моя жена – Евгения.
– Как вы изменились! – невольно вырвалось у Леси, которая тут же вспомнила портрет в доме Алекса.
Какой красавицей была мать Алекса в молодости! Леся каждый раз, когда ей доводилось видеть этот портрет, невольно замирала в восхищении перед ним. И вот теперь они видят перед собой ту легендарную красавицу и… Какое разочарование! Она совсем не похожа на себя с фотографии. Подумать только, что годы делают с людьми! Ни за что она не узнала бы в этой маленькой женщине ту писаную красавицу с портрета.
– Примите наши соболезнования, – обратилась к женщине Кира.
– Я? – казалось, растерялась та.
Она, в отличие от супруга, была невысокого роста, полненькая и очень уютная. В углах ее глаз собрались веселые морщинки. Видно было, что человек она простой и легкий в общении. Хотя сейчас она и выглядела несколько озадаченной.
– Вы же мать Алекса?
– О, нет!
– Но… – И Кира повернулась к Никодиму Владимировичу: – Как же так?
– А что? – грустно усмехнулся в ответ тот. – Алекс никогда не рассказывал вам про нашу семью?
– Нет. Как-то он сказал, что его отец и мать уже… гм, пожилые. Оба на пенсии. Он им помогает и даже предлагал поселиться всем вместе. Но родители отказались.
– Все верно. Сын действительно предлагал нам перебраться в «Чудный уголок». Но мы уже действительно пожилые… то есть старые люди. У нас сложился свой привычный нам двоим образ жизни. И мы испугались, что бесконечная смена претенденток на роль нашей невестки станет нас утомлять.
Все ясно! Старики знали о распутном образе жизни своего сына. В душе не одобряли его. И потворствовать ему не хотели. Поэтому и отнеслись так равнодушно к отселению Алекса в отдельный коттедж. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.
– И Алекс не настаивал?
– Не особенно. Думаю, он тоже понимал, что так будет лучше для всех нас.
– К тому же, – вмешалась Евгения, – мы с Алексом, что ни говори, так и не стали до конца близкими людьми. Конечно, он очень хорошо и приветливо принял меня. Но на ту близость, которая могла быть между матерью и сыном, рассчитывать в нашей ситуации было бы просто смешно. Я появилась в жизни Алекса слишком поздно.