— Чушь собачья. Джош был вам не пара. Хороший парень, но не для вас.
— Так вы его знаете?
— Он составлял наш с Билли брачный договор, а потом оформлял развод.
— Ах да! Я совсем забыла. Ведь это было давно, задолго до того, как мы познакомились с Джиджи. Это еще более удивительно: до чего же мир тесен! Джиджи, Джош, Спайдер, Зак, Билли…
«Неужели Билли совсем рехнулась, — подумала Саша. — Дать уйти этому бронзоволикому пирату, этому конкистадору, этому потрясающему мужчине — самому потрясающему мужчине на свете! Неужели после брака с Вито она могла довольствоваться Спайдером, пускай симпатягой Спайдером, но все же не более чем еще одним милым светловолосым американским парнем? Просто немыслимо, понять это невозможно. Конечно, тот брак длился всего год — скорее всего они с самого начала не подходили друг другу. Должно быть, Вито оказался для Билли слишком сильным, слишком властным, не желающим потакать прихотям избалованной богатой девицы. Должно быть, им вдвоем было очень плохо», — решила Саша, охваченная внезапной радостью.
— Что там Зак говорил про какое-то кафе ниже по берегу? — спросил Вито.
— Я не помню. Мы едем как раз в обратную сторону. Только что проехали Транкас.
— Может, здесь и поедим? Мне кажется, вы проголодались.
Они припарковались возле простенького и обшарпанного прибрежного отеля с ресторанчиком, выходящим на пляж. Вито выбрал столик в углу под навесом, лениво колыхавшимся на морском ветру. Оба принялись с серьезным видом изучать меню.
— Есть что-нибудь заманчивое? — поинтересовался Вито.
— Все… Впрочем, мне все равно. Разве что куриный салат? — «Кусок не полезет, — подумала Саша. — Аппетит совсем пропал».
— Что-нибудь выпить для начала? Шампанское, шерри, «Лиллет», «Негрони», «Кровавая Мэри», «Читано»… — «Да что я в самом деле! Как бармен какой-то!» — мысленно отругал себя Вито.
— Пожалуйста, «Чинзано». Со льдом. — Саша назвала первое, что пришло в голову.
— Официант, два «Чинзано» со льдом и куриный салат для дамы…
— Куда мы спешим? Вы голодны?
— Нет. Я — нет. Хотел, но теперь — нет.
— Я тоже.
— Такое бывает, когда… — Вито запнулся, собираясь с духом. Сейчас или никогда, а если никогда — то лучше узнать об этом прежде, чем увязнешь с головой. Как будто он и без того еще не увяз.
— Когда — что? — спросила Саша, не дыша.
— Когда… двое встречаются и обнаруживают, что между ними существует невольная связь. — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза — такие же темные, как у него.
— В смысле — помимо их воли?
— Да, поскольку она абсолютна и существует сама по себе, так что уклониться от нее невозможно. Это знак судьбы.
Вито с жаром сжал ее руки в своих, и они сидели так, молча, охваченные трепетом, глядя друг на друга, пока не успокоились настолько, чтобы продолжать разговор.
— Мне нужно вам кое-что сказать, — объявила Саша с решимостью, словно повинуясь данному себе самой обету.
— Необязательно сейчас… Впрочем, это ничего не изменит в моем отношении…
— О чем вы? — Саша была поражена отразившимся на его лице волнением.
— Что-то не так?
— Ах, Вито. Да мне в жизни не было так хорошо!
— Слава богу! Все остальное не имеет значения. Никакого!
— Нет, имеет. В моей прошлой жизни было множество мужчин.
— Когда-то, перед нашей свадьбой с Билли, — сказал Вито, — я сказал ей, что меня не интересует ее прошлое, потому что я могу оказаться ревнивым. С тех пор прошло много лет, я стал более умен и менее ревнив, но по-прежнему убежден, что все, что было у кого-то в прошлом, меня не касается.
Саша слушала его — и не слышала.
— У меня одновременно бывало три любовника, и я встречалась с ними по очереди, по два раза в неделю — все дни, кроме воскресенья, — упрямо продолжала она.
— Надеюсь, они отдавали себе отчет, как им повезло. Единственное, что я хотел бы знать…
— Я знала, что у вас появятся вопросы. Я это знала…
— Был ли среди них хоть один такой же старый, как я? Мне ведь уже сорок восемь.
— В основном это были мужчины около сорока. Юнцы меня никогда не привлекали.
— Что ж, отлично. — Вито вздохнул с облегчением. — Хочешь, я расскажу о своем прошлом?
— Нет. Ни слова. Это ничего не изменит.
— Хорошо. — Ему очень не хотелось рассказывать ей о Сьюзен Арви или Мэгги Макгрегор, но если бы она попросила, он, не задумываясь, сделал бы это. И обо всех остальных тоже бы рассказал, включая тех, чьи имена он уже не помнит, и даже девочек из его школьных романов. Если потребуется, он пойдет к гипнотизеру, и тот поможет ему вспомнить все в подробностях.
— О господи! — На его лице промелькнуло огорчение.
— Что?
— Я ужасный отец.
— Но Джиджи вас обожает, — не согласилась Саша.
— Это потому, что у нее ангельский характер. Мы с ее матерью развелись, когда она была еще малышкой, и я ни разу не задумался над тем, что ей нужен был отец. Я был слишком увлечен своей карьерой, чтобы тратить время на дочь, я считал, что с меня достаточно будет и алиментов. Я был дерьмовым отцом…
— Но сейчас вы раскаиваетесь? — прервала его Саша.
— Конечно! Это моя самая большая печаль! Теперь, когда я бываю в городе, то вожу ее пообедать, и она находит для меня время, мы подолгу беседуем, но это взрослые разговоры, а насколько иначе все могло бы быть, если бы я был рядом, когда она росла! Подумай, чего я ее лишил! И чего лишился сам!
— Вы лишили ее комплекса безотцовщины, который мог бы отравить ей всю жизнь.
— Ты так думаешь?
— Уверена. Спросите ее, если мне не верите.
— Я верю тебе. Верю во всем. — Он не лгал, она его просто заворожила, покорила в первый же миг.
— Ну что ж… — беззаботным тоном произнесла она.
Зачем она дразнит его фонтаном черных искр, мерцающих в глазах? Этой искушающей улыбкой? Неужели не понимает, насколько он во власти этих чар?
— Ты ничего не съела. — Вито торопливо отвел глаза.
— Ты тоже.
— Поужинаем сегодня вместе?
— Нет.
— Почему?
— Слишком долго ждать.
Вито напряженно соображал, что она хотела этим сказать. Его помешавшемуся от любви рассудку казалось, что в этих словах мог быть заключен только один смысл, но познакомиться утром с Сашей Невски, будь то в этом мире или в каком ином, той самой Сашей, которая была сестрой Зака и лучшей подругой его дочери, а спустя пару часов заняться с ней любовью? Это казалось ему невероятным. С ней это было совершенно невозможно. В отличие от многих других женщин. От большинства. Она перевернула для него весь мир, изменила его самого, и он уже не мог, как прежде, не раздумывая, тащить женщину в постель. Сашу — не мог. Она была ему слишком дорога. И все же… казалось, им больше ничего и не остается.
— Кто нам может запретить? — спросила Саша. — Мы будем жить по собственным правилам. Сейчас же. И прямо здесь. Если не ошибаюсь, именно для этого и существуют пляжные отели.
— Ты… ты просто читаешь мои мысли.
— Это со мной впервые в жизни! Я обычно бываю очень рассудочна. Вито, ты и впрямь в опасности!
— А думаешь, ты — нет?
Вселенная для нее сузилась до размеров кровати, а сама кровать была похожа на большую пушистую птицу, на чьей надежной и дружелюбной спине они с Вито лежали, погруженные в любовный транс, проваливаясь куда-то вниз в такт медленно звучащему танго, а где-то далеко внизу материки меняли цвет в лучах заходящего солнца. Заходящего солнца…
— Зак! — Саша резко села на кровати. — Мы о нем забыли! Сейчас уже почти ночь! Он, правда, сказал, что мы можем не возвращаться, но, может, он не это имел в виду?
— Конечно, не это, — лениво протянул Вито, чувствуя, что утопает в многоцветье ощущений, равных которым ему не доводилось прежде испытывать. Как мог он воображать, что влюблен в нее без памяти, если сейчас это чувство еще сильней! Саша тряхнула его за плечи, и он с усилием поднялся. — Не может того быть, чтобы Зак не ждал моего возвращения к концу дня, дабы отчитаться о проделанной работе. У тебя самая красивая грудь во вселенной.
— Не грудь, а мечта портного, — отозвалась Саша. — Когда я работала манекенщицей и демонстрировала нижнее белье, на меня всегда примеряли новые фасоны лифчиков.
— Портные? И они лапали своими грязными пальцами твою божественную грудь? Должно быть, железные мужики!
— Это были женщины.
— Хорошо, что за обедом на тебе была свободная куртка. Иначе мне пришлось бы признаваться во всем при людях.
— Это значит, что ты полюбил меня из чистых побуждений.
— Побуждения тут ни при чем, неважно — чистые или не очень. Грудь у тебя — само совершенство, зад тоже не имеет себе равных, а все остальное просто совершенно, но если бы у тебя было самое что ни на есть заурядное тело, я все равно любил бы тебя так же сильно, как теперь. Сильнее не бывает.
— Будет сильнее. С каждым днем, — убежденно произнесла Саша.
— Да, конечно, не сомневаюсь. Я говорю о том, что я чувствую сейчас, в данную минуту.
— Именно данная минута меня и тревожит. — Саша со вздохом поцеловала его в теплое плечо. У нее было такое чувство, что это первое плечо мужчины, на которое она обратила внимание, словно это конкретное сочетание сильных мышц, кожи и сухожилий только что родилось под ее губами. С того дня, как Джош ездил в Нью-Йорк, и до развода прошло шесть унизительных месяцев, за это время Джош не притронулся к ней, и она не знала мужской ласки. Теперь, после пылкой близости с Вито, она никак не могла прийти в себя. Саша чувствовала себя юной девушкой, впервые познавшей мужчину. Она сделала над собой усилие, чтобы вернуться с небес на землю.
— Милый, так что же Зак? И еще мне надо позвонить домой, узнать у няни, как Нелли… О-о, даже думать не хочу!
— Думать о чем?
— Да обо всех наших знакомых. Представляешь себе, как на нас будут смотреть?
— Прекрасно себе представляю. — Вито тихонько хохотнул. — Вот что мы с тобой сделаем: сегодня же поженимся, в Вегасе, а уж потом всем объявим. Пересудов будет в десять раз меньше, поскольку все будут поставлены перед свершившимся фактом.