Только вчера, в последний день съемок перед рождественскими каникулами, до нее впервые дошли кое-какие слухи. Был обеденный перерыв, все ушли обедать. Она тоже примостилась в уголке с чашкой кофе и бутербродом, лениво перелистывая страницы «Нью-Йорк таймс». К ней подошел ее приятель, бригадир осветителей. Белинда задержалась взглядом на фотографии своих родителей, покидающих великолепный нью-йоркский благотворительный бал. Перевертывая страницу, она услышала, как главный осветитель сказал:
– Интересно, правда ли это?
– Что именно?
– Да все эти слухи.
Отложив газету, Белинда принялась за бутерброд.
– Какие слухи?
– Слухи о смене владельца.
– Какого владельца?
– Иисусе! Неужели вы не слышали? Говорят, «Северная звезда» переходит в другие руки. – Он поднял бутылку кока-колы. – В руки некоего Глассмана. Говорят, он скупает акции как сумасшедший.
Какое-то мерзкое предчувствие шевельнулось в ее душе.
Что, черт возьми, затеял Эйб?
– Ну, как поживает наш великий сценарист всех времен и народов?! – воскликнул Эйб, как только Белинда появилась на пороге его квартиры в Аспене.
– Привет, дорогая, – сказала Нэнси – элегантное видение в джинсах, изготовленных по специальному заказу, украшенных тоннами индийской бижутерии.
– Привет, мама, – сказала Белинда и обратилась к Эйбу: – Это правда?
– У тебя такой вид, словно ты проглотила ложку скипидара. О чем ты спрашиваешь? Могла бы хоть поздороваться с отцом.
– Это правда, Эйб? – раздраженно повторила она. – Ты действительно намерен прибрать к рукам «Северную звезду»? Это не пустые слухи?
Эйб взглянул на нее и расхохотался:
– Это не слухи, детка.
– Ах ты, мерзавец! – заорала Белинда.
Нэнси, стоявшая за ее спиной, побелела как полотно.
– Не смей говорить со мной таким тоном, – строго сказал Эйб.
– Но почему? Зачем ты делаешь это? Это из-за меня, не так ли?
– Из-за тебя? – Эйб удивленно вздернул бровь. – Не обольщайся, дорогая!
Он лгал, и Белинда понимала это.
– Что ты затеял? Не слишком ли подозрительное совпадение: ты прибираешь к рукам компанию, на которую я работаю?
– Я и до этой операции уже владел восемью процентами акций «Северной звезды», – спокойно возразил Эйб. – Это чисто деловая операция, и ты не имеешь к ней абсолютно никакого отношения. Неужели ты думаешь, что я готов выбросить на ветер миллионы долларов? Я давно присматривался к этой компании, Белинда. Я никогда не достиг бы того, что имею сейчас, если бы руководствовался в делах глупыми личными соображениями. Кстати, если бы это касалось тебя, то какая мне выгода приобретать контроль над «Северной звездой»?
– Не знаю, но именно это я и пытаюсь выяснить.
Эйб рассмеялся:
– Ну что ж, подумай как следует, тогда поймешь, что ты не имеешь к этому никакого отношения.
Белинда понимала, что ему нельзя доверять. Она слишком хорошо его знала.
Глава 58
– Джек, это глупо.
Обнаженный до пояса Джек стоял в спальне снятой им квартиры и копался в чемодане. Выудив наконец свой любимый свитер, он натянул его.
– Тебе удалось кому-нибудь дозвониться, Мел? Хоть кому-нибудь?
Мел молча наблюдала за ним. Зачем он собирается на эту вечеринку? Джек только что испытал страшное потрясение. Ему необходимо успокоиться.
– Нет, Джек. Все разъехались до первого января.
Лицо Джека сохраняло непроницаемое выражение, но на виске дергалась жилка.
– Неплохо бы выпить чего-нибудь крепкого, – пробормотал он.
У Мелоди округлились глаза. Она закусила губу, не зная, что сказать.
Взглянув на нее, он невесело рассмеялся:
– Не бойся. Я понимаю: бороться с Глассманом нужно на трезвую голову.
– Джек, я уверена, что прекращению работы над «Беренджером» есть какое-то разумное объяснение.
Он гневно уставился на нее:
– Глассман пытается вцепиться в глотку мне лично. Ты ведь знаешь, что значит для меня этот фильм? Тебе известна разница между кумиром любительниц телевизионных сериалов и настоящей кинозвездой? Я работал над этим фильмом четыре месяца, Мел, и я играл хорошо, чертовски хорошо, можешь мне поверить! А теперь этот сукин сын ставит крест на моей работе.
– Но, Джек, зачем ему проделывать с тобой такое?
– Потому что я спал с его женой. Это было шестнадцать лет назад, Мел. Мне был двадцать один год. А ей это было нужно… очень нужно. Господи, таких одиноких женщин, как она, я еще никогда не видел!
– Но это безумие, Джек…
– Слушай дальше: после того как я вышел из больницы… Ох, я ведь не рассказывал тебе об этом, не так ли? – с горечью продолжал Джек. – Узнав о нас, он нанял трех головорезов, которые избили меня до полусмерти. А когда я вышел из больницы, то не мог удержаться ни на одной работе. Меня сразу увольняли. Глассман заставил одного из своих подручных следить за мной, и тот, подкупая всех, заботился о том, чтобы меня не брали на работу. Мое место в классе актерского мастерства было занято, другого мне не пожелали предоставить. Девчонка, с которой я вместе жил, выставила меня на улицу. Поверь, Мел, он даже и ее соблазнил деньгами. И вот я остался с десятью долларами в кармане на улицах Нью-Йорка.
– Как же ты жил, Джек?
Он хрипло рассмеялся:
– Нашел какую-то богачку, которая платила мне за то, что я ее трахал.
Мелоди смотрела на него с жалостью и сочувствием.
– Ради Бога, не смотри на меня так. – Широко шагая, Джек направился к двери. – Ну, ты собираешься одеваться или нет?
– Да, да, – засуетилась Мелоди и торопливо пошла переодеться во что-нибудь подходящее для вечеринки.
Джек обвел тяжелым взглядом бар с запасом напитков. Ему очень хотелось выпить. Такого сильного желания он не испытывал уже многие годы. Но нет, не удастся Глассману заставить его снова попасть в зависимость от алкоголя. Эйбу Глассману не удастся уничтожить его.
Он еще не знает как именно, но будет драться. Как-никак Джек вырос на улице и умеет драться. Нет, Глассман, ты рано празднуешь победу.
Глава 59
Джек подверг себя жестокому испытанию.
Однако он как ни в чем не бывало циркулировал среди гостей с любезной улыбкой, застывшей на лице.
Особняк Келлеров, расположенный на Красной горе, позволял любоваться почти круговой панорамой ночного Аспена у подножия горы. Вечеринка проходила в трех огромных комнатах, начиная с просторного вестибюля с мраморным полом и стеклянным потолком. Гостиная имела еще более внушительные размеры. Там было устроено не менее дюжины уголков для отдыха с уютно сгруппированными мягкими креслами. Около сотни гостей находились сейчас в этой комнате и в столовой, где вдоль одной длинной, обшитой сосновыми панелями стены располагался буфет с закусками, которые не посрамили бы даже Бель-Эйр.
По крайней мере десять человек упомянули в разговоре о прекращении съемок «Беренджера», проявив при этом ровно столько сочувствия, сколько следует. Половина из них заверили Джека, что после переделки даже самые худшие фильмы могут стать вполне приемлемыми. Джек улыбался и благожелательно кивал.
Внутри он кипел от возмущения. «Беренджер» был хорошим, очень хорошим фильмом. Он это знал. Каждый, кто видел отснятый материал, соглашался с этим. Джек знал также, что отлично сыграл в этом фильме – просто великолепно. Тянул на «Оскара». Другая половина утешителей пыталась покопаться в его чувствах, почти не скрывая злорадства. Это было так характерно для Голливуда. Здесь обожали истории о быстром переходе от нищеты к богатству и снова в нищету.
А кроме того, здесь было немало людей, завидующих тому, что Джек достиг таких высот и так быстро. Одиннадцать лет упорной работы до того, как его «открыли», эти люди в расчет не принимали. Они видели лишь то, что Джек играет главную роль в популярном сериале и что восемь месяцев спустя его стали называть «самым сексапильным мужчиной в Голливуде», «золотым мальчиком». Он подписал новый контракт (поговаривали, что его стоимость составляет полмиллиона долларов в год), потом его соблазнили миллионным контрактом независимые студии, снимающие рекламные ролики. Половина Голливуда ненавидела Джека, и сегодня, судя по всему, именно эта половина собралась здесь.
Джек заметил, что Мелоди разговаривает с незнакомой супружеской парой и выглядит очень усталой. Увидев свой «островок безопасности», он направился к ней.
– А-а, вот и ты! – Джек отвел ее в сторону.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
– Лучше некуда, – саркастически ответил он, окидывая взглядом море голов вокруг.
– Джек, зачем мы здесь?
– Чтобы потом сказали, будто я боюсь показываться на публике? Нет уж, благодарю покорно.
– Не смеши меня. Давай отойдем в сторонку и спокойно поедим чего-нибудь.
– Я ценю твою заботу, Мел. – Джек смягчился. Она по крайней мере на его стороне. Мелоди никогда не бросит его. Он пожал ее руку.
И тут он увидел ее.
Сначала мелькнуло что-то золотое. Пара, закрывавшая ему обзор в этом направлении, именно в этот момент отодвинулась в сторону, и Джек увидел ее. Белинду. Она стояла с тремя мужчинами. Они о чем-то болтали.
Он не забыл ее. Напротив. С тех пор как они виделись последний раз, Джек часто думал о ней. Более того, с нетерпением ждал возвращения на съемочную площадку – возвращения к ней. Чтобы продолжить то, что они не закончили. Чтобы довести до конца то, что начали несколько месяцев назад.
На ней был совсем прозрачный золотой вязаный топ. Черные кожаные брючки сидели на Белинде словно влитые. Сильная, сексуальная, сегодня она будет принадлежать ему.
Белинда смеялась чему-то сказанному одним из мужчин. Это был ее франтоватый приятель, но Джеку было все равно. Сердце у него учащенно билось, а джинсы в определенном месте стали тесноваты. Как случилось, что он позволил ей уйти?
Ну нет. Сегодня его ничто не остановит.
Ничто и никто.
Это позволит ему забыть о «Беренджере». По правде говоря, он уже забыл обо всем на свете.