И вдруг сквозь энергетическую завесу пробился звук скрипки. Лепестки ванды опали, выпуская жертву, тело отяжелело, и Виктор очнулся на полу с веревкой на шее. Звонил его айфон. Рингтоном служил Каприз для скрипки № 24 соль минор Никколо Паганини в исполнении музыканта с мировым именем Гэвида Даррета. Именно это привело ловца в чувство. Он пришел в себя, стянул петлю с шеи и отдышался. С возвращением в реальность навалился страх. Матиаш исчез, но то, что чуть не произошло, пугало до дрожи. Виктор понимал, что орхи, пробив его защиту, практически подвел к суициду. Он увидел брошенную возле стремянки треснувшую люстру, металлический крюк в потолке, опрокинутый стул, валяющуюся на полу бельевую веревку. Если бы не звонок, то его бездыханное тело, по всей видимости, уже болталось бы, а аморфная сущность перешла во владение орхи.
Айфон зазвонил снова. Виктор схватил его и увидел номер сестры.
– Вить, с тобой все в порядке?! – взволнованно начала Ева, даже не поздоровавшись.
– Уже да, – глухо ответил он, вставая и потирая шею. – Который час?
– У нас девять утра, – сообщила она более спокойным голосом. – Я собиралась в лицей и вдруг… Ну ты знаешь о том, что я необычная девочка, все чувствую на расстоянии… я увидела что-то наподобие картинки: какой-то фиолетовый туман поглотил тебя, я различила твое лицо, оно посерело, словно ты задыхался. И я скорей тебе звонить… Что произошло?
– Просто приснился кошмар, – сказал Виктор. – Не волнуйся. Видимо, я неудачно улегся, вот сердце и придавило. И я начал задыхаться во сне… Спасибо, что разбудила, солнышко! У тебя все хорошо?
– Все хорошо, – повторила Ева.
– Ну поезжай на учебу, а то опоздаешь!
– Soigne-toi bien! – пожелала девочка на французском, что означало: «Береги себя».
– Спасибо, дорогая! И ты береги себя! – ответил Виктор.
Из Сети.
«Интервью Дэвида Гаррета:
Вопрос об инструменте:
Вы играете на Страдивари, воплощении самой ценной, самой дорогой, самой лучшей скрипки, даже для неспециалиста. Можете ли Вы описать, каково играть на таком инструменте?
Дэвид:
Кто имеет Страдивари или Гварнери в хорошем состоянии, тот знает – это лучшее, на чем можно играть. Это в первую очередь тембр, возможность при помощи инструмента воссоздавать то, что воображаешь в голове. А также сила звука: инструмент должен иметь также определенный потенциал, который позволит ему выделяться из симфонического оркестра, в котором 70 – 80 музыкантов. Эти скрипки известны именно этим».
Виктор не мог оставаться в квартире, оделся и вышел на улицу. Было раннее пасмурное утро. Сырость пробирала до костей, он никак не мог согреться, хотя понимал, что его дрожь, скорее нервная. Произошедшее никак не укладывалось в голове. Орхи практически заставил его сунуть голову в петлю. И сейчас он понимал, что подобному воздействию, в принципе, невозможно сопротивляться обычным людям, даже если он, ловец, укрытый защитой и имеющий сверхспособности, не смог уберечься. Ева снова спасла его, она была настоящим ангелом-хранителем, и ее суть девочки-индиго помогла в нужный момент. Сейчас Виктор, придя в себя и вытащив из памяти то, что говорил ему Матиаш, точно знал, что самое лучшее оружие против орхидей это музыка. Собранная ранее информация только подтверждала это. Осталось понять, вся ли музыка так влияет на этих сущностей или только скрипичная. Идрис избавился от присутствия Томаша во время концерта возле замка Лохранза, и это был оркестр юных скрипачей, а Виктор уже ранее наблюдал, как рингтон его айфона подействовал на Рузену в доме ее матери. Она будто начала двоиться, он четко видел, что сущности орхи и аморфа разделяются. И вот сегодня снова звук скрипки Страдивари, пусть и преобразованный для гаджета, прогнал Матиаша, снял его воздействие и Виктор пришел в себя. И хоть он находился в состоянии измененного сознания, в его память четко врезалось странное высказывание Матиаша: «Орхи не могут познать произведения искусства, вдохновленные ими. Все дело в обмене энергий. Поэтому мы не можем жить среди людей». Он остановился и записал его в дневник айфона. Интуиция говорила, что в не совсем понятной фразе ключ к тайне этих существ.
Виктор шел быстро, направляясь в сторону Люксембургского сада, кровь разгонялась от движения, мысли прояснялись. Он решил больше не общаться с орхи ни под каким видом и при одном их приближении сразу включать мелодию рингтона.
«Надо обо всем сообщить Идрису и предупредить Жака», – подумал Виктор.
Он не заметил, как оказался у входа в сад. Но время работы еще не наступило, территория была закрыта для доступа посетителей, и он, вздохнув, повернул обратно. И заметил парочку, целующуюся под деревом. Энергия любви и взаимной гармонии была настолько полной и идеальной по цветам, что Виктор остановился в паре метров от влюбленных и начал впитывать ее, сам не понимая, что делает. Восполнять недостачу энергии категорически запрещалось таким способом, «вампирить» людей считалось в Ордене преступлением. И Виктор, глотнув из потока любви, пришел в себя и вздрогнул.
«Дьявол забери орхи! – выругался он про себя. – Я должен быть предельно острожным. И лучше мне немедленно встретиться с Идрисом и все рассказать ему. Тем более он побывал на Совете. Наверняка есть интересные новости. Сейчас же куплю билет во Флоренцию!»
Виктор вынул айфон и зашел на сайт покупки авиабилетов. Но тут же остановил себя, снова изумившись нелогичности своих действий.
«С ума я что ли сошел?! – размышлял он. – Надо для начала выяснить, остался ли Идрис в этом городе. А может, он после Совета уехал. И кто знает, где он сейчас находится».
Виктор заметил скамью под развесистым кустом жасмина и уселся на нее, пытаясь максимально собраться с мыслями и восстановить душевное равновесие. Он вдыхал сырой утренний воздух, следил за редкими прохожими, машинально сканируя их ауру, и думал о том, что первым делом необходимо позвонить высшему, а уже потом принимать решение. Он уже вынул айфон, но сдавленные рыдания заставили его замереть и прислушаться. Где-то позади скамьи раздались приглушенные всхлипывания, и он ощутил поток горестных эмоций, даже не видя цвета ауры плачущего. И обернулся. В нескольких метрах от него, прижавшись лбом к стволу старого клена, стояла девушка. Ее заливала густая фиолетовая энергия. Виктор вздохнул и встал. Странно, но он практически не ощущал обычного драйва при виде «клиента» и списал это на только что испытанное воздействие орхи. Но он не мог не отработать ситуацию и приблизился к девушке. Она тихо плакала, завесив лицо спутанными русыми прядями.
– Bonjour, mademoiselle, – поздоровался он на французском.
– Bonjour…, – вяло ответила она и оторвалась от клена.
Ее бледное личико выглядело совсем юным, тушь размазалась и зачернила веки, серые глаза из-за этой темной размытой обводки казались очень светлыми, розовые губы припухли. Девушка выглядела милой, несчастной и беззащитной. Но Виктор поймал себя на некоем раздражении, обычно ему несвойственном в такие моменты.
«Все одно и то же! – бежали мысли. – Могу поспорить сам с собой, что дело только в неудавшейся любви… Хотя о какой любви вообще может идти речь! Парень понравился, но не ответил взаимностью. И теперь все! Готовьте веревку и мыло. Как же обесценилась жизнь…»
Виктор внимательно оглядел окружающее пространство, но не заметил ни одной прилипалы. И это было плюсом. Значит, работать будет легче и проще. Он был уверен, что девушка находится под сиюминутным влиянием эмоций и всплеск суицидального настроения можно легко погасить.
– И почему такая прелестная мадемуазель плачет? – ласково спросил он. – Я – Виктор.
– Эмилия, – представилась она. – Но все зовут меня Эми.
– Прости, если лезу не в свои дела, – продолжил он и взял девушку за руку, – но я просто не мог пройти мимо. Гулял… люблю такие ранние променады. И вдруг слышу, кто-то всхлипывает. Я живу неподалеку.
Эмилия глянула на него просветлевшими глазами и вытерла слезы. Видно было, что импозантный молодой человек ей понравился. Виктор улыбался ясно и попутно закачивал энергию, не выпуская руку девушки. Это был для ловца не самый удачный способ изменить настроение «клиента» – тратилось немало собственных сил – зато самый быстрый и эффективный. А Виктору хотелось как можно скорее закончить эту историю, занести Эмилию в базу данных Ордена и распрощаться.
– Мы незнакомы, – после паузы сказала она, – хотя мне кажется, что я тебя где-то видела. Ты не модель? Такая внешность!
– Нет, что ты! Никакого отношения к фэшн-индустрии я не имею, – с улыбкой ответил он.
И видя, что поле девушки приобретает более здоровый цвет и фиолетовые тона заменяются на серые, переходящие в зеленые, он выпустил ее руку.
– Я еще не завтракал, – весело сообщил Виктор. – Не составишь мне компанию? Вон, вижу, кафе открылось. Пошли?
Эмилия кивнула и пристроилась рядом. Она была высокой, почти вровень с Виктором, худой, но с пропорциональной фигурой.
– Ты имеешь отношение к модельному бизнесу? – предположил он.
– Начинающая, – ответила она и зарделась. – Правда, я уже пробовала год назад походить по кастингам. Я приехала из Польши. Вспомнила! – оживленно добавила она и остановилась, глядя пристально на молодого человека.
– И что? – с улыбкой уточнил он.
– Где я тебя раньше видела!
– И где же? – спросил он и напрягся.
– И даже если это был не ты, то тот парень нереально на тебя походил, – возбужденно проговорила Эмилия. – Такие же холодные серые глаза и черные вьющиеся волосы. И эти выразительные брови! Яркий типаж, запоминается легко. Ты очень красив!
– Спасибо, мне приятен твой комплимент, – несколько натянуто ответил Виктор.
Они перешли дорогу и приблизились к только что открывшемуся кафе. Это была кондитерская, и Виктор лукаво глянул на спутницу.
– Продолжим наш интересный разговор внутри? – оживленно спросил он. – Но вот не знаю, сможешь ли ты удержаться от соблазна…
– Ты о чем? – удивилась Эмилия.