Но она была на грани обморока. Ее расширившиеся глаза выглядели угольно-черными из-за вытеснивших серую радужку огромных зрачков, белое лицо моментально осунулось и напоминало посмертную маску. Она медленно подняла правую руку и делала ей какие-то беспорядочные движения, словно отгоняла видение.
– Лиза! – крикнул Виктор, подлетел к ней и схватил в объятия. – Девочка моя! Это я, я вернулся! Понимаю, ты не можешь поверить! Уж не знаю, что тебе сказали и кто… Но это я… Прости, если решила, что бросил тебя, разлюбил… У меня просто было что-то типа амнезии… временной. И вот сейчас я все вспомнил! Лиза, любимая…
Виктор прижимал к себе ее обмякшее тело, покрывал поцелуями лицо, волосы, шею, руки. Но она не отвечала. Он оторвался от девушки и понял, что Лиза в глубоком обмороке. Он вспомнил о своих навыках ловца, уложил ее на траву и начал вкачивать энергию. Это подействовало, Лиза открыла глаза, на лицо вернулся румянец. Но как только она встретилась глазами с Виктором, так тут же начала безостановочно рыдать.
– Господи, да что с тобой такое?! – испуганно говорил он и гладил ее мокрые щеки, целовал соленые от слез веки и губы.
Лиза с трудом села, он опустился рядом и обнял ее за плечи. Она дышала прерывисто, но постепенно приходила в себя.
– Это, правда, ты? – прошептала девушка, поворачивая голову к Виктору и вглядываясь в его лицо. – Я решила, что ко мне явился призрак… Но средь бела дня?! Такого еще не было. Во снах да, часто видела тебя… Но…
Лиза отстранилась и закрыла лицо руками.
– Прости меня за все! – тихо произнес Виктор. – Мне пришлось исчезнуть на какое-то время…
– Ты умер на моих глазах, – с горечью проговорила она и встала.
– Что?! – не поверил Виктор и вскочил, схватив ее за руки и заглядывая во вновь побледневшее лицо.
– Как сказал твой друг Идрис, у тебя был врожденный порок сердца, – тихо продолжила девушка.
– Идрис! – пробормотал он, начиная кое-что понимать. – А ты не можешь рассказать мне подробно?
Лиза глянула на него, ее лицо исказило страдание, глубокая складка залегла между бровями, уголки губ опустились, она как-то сразу постарела. Виктор видел, что ее энергетическое поле жутко ослаблено беспрерывным горем, но утешало то, что фиолетовые тона начали уступать место зеленовато-серым.
Раздались оживленные голоса, из-за древнего здания вышла группа туристов. Они не обратили никакого внимания на «парочку» на берегу.
– К самым старым строениям в деревне относится церковь Святой Радегунды, – бодро рассказывала экскурсовод. – К настоящему времени от старинного храма сохранился только фасад, дошедший до нас, но в реконструкции. Но и на нем можно еще увидеть кое-какие украшения – например, декор капителей колонн, на которых изображен поединок святого Георгия со змеем…
– Пойдем отсюда, – предложил Виктор и потянул девушку за руку.
Она подчинилась и быстро двинулась в сторону коттеджей.
Лиза привела его в один из уютных, увитых плющом и виноградом, домов. Он был небольшим, в два этажа. На первом располагалась гостиная, столовая и кухня. Едва зайдя в гостиную, Виктор вздрогнул. Над камином висел его портрет в черной траурной рамке, на полке под ним стояла большая ваза с букетом белых лилий. По обе ее стороны располагались снимки в красивых деревянных рамочках. Это были совместные фотографии Лизы и Виктора.
– Присаживайся, – тихо предложила девушка. – Я сейчас.
Виктор устроился на округлом диванчике и огляделся. Ярко выраженный стиль «французский прованс» придавал дому необычайную теплоту и уют. Ему очень понравился интерьер, он даже начал расслабляться и успокаиваться под воздействием ласкающей взгляд обстановки, наполненной пастельными тонами текстиля с цветочными узорами, простой на вид, деревянной светлой мебелью, искусственно, но красиво состаренной, живыми зелеными растениями.
Лиза появилась минут через пятнадцать. Она умылась, забрала волосы в высокий хвост, надела ситцевое воздушное платье. Девушка принесла поднос. Виктор вскочил и помог ей составить на кофейный столик чайные пары и блюдо с домашней выпечкой. Девушка разлила ароматный чай и села напротив Виктора. И пока он пил, она монотонно рассказывала о том, что произошло в Ботаническому саду Пуатье 30 октября прошлого года. Она точно описала Идриса, с которым познакомилась в этот день. Он был представлен, как компаньон фирмы, в которой работал Виктор. Когда ее повествование дошло до момента ухода в грот, Лиза сильно побледнела.
– Не хочешь, не вспоминай, – тихо сказал Виктор. – Вижу, как тебе это больно.
– Но я должна понять, что же произошло! – ответила она. – Когда мы укрылись в том гроте от твоего вездесущего приятеля Идриса, чтобы вдоволь нацеловаться, ты вдруг побледнел и упал. И перестал дышать… Я пыталась привести тебя в чувство, потом закричала. Прибежал Идрис и сказал, что у тебя остановилось сердце. И еще он сообщил, что ты с рождения неизлечимо болен, порок сердца. И поэтому ты не мог на мне жениться. Я сама видела, что ты… умер… своими собственными глазами! А сейчас вижу, что ты никакой не призрак, а живой человек… мой любимый Виктор, которого я оплакивала день и ночь. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? Ты ведь в курсе истории Мишеля, моей первой любви? И вот погибает и мой второй возлюбленный… Я решила, что на мне проклятие черной вдовы и не быть мне счастливой в этой жизни.
– Но что было с тобой, когда я будто бы умер? – спросил Виктор.
– Странно, но я так и не смогла вспомнить, как оказалась дома, – ответила Лиза. – Но опять-таки я была в жутком состоянии и решила, что так моя психика защищается. А Идрис потом позвонил мне и сообщил, что по твоему завещанию тело кремировано, а прах увезен на родину. И с тех пор я уединилась в этом доме, живу замкнуто… Родители, правда, приезжали пару раз из Калининграда, но и с ними я не могу долго быть. Мне одной отчего-то легче переносить боль. Это еще счастье, что ты обеспечил мне безбедную жизнь, и я могу не работать… Но как ты остался жив? Почему сразу не нашел меня?
Виктор с трудом сдерживал слезы. Он понял до конца, что за игру вел Идрис. Высшему было выгодно представить все в таком свете, будто любимый Лизы умер, чтобы она не искала его. Ведь память возвращается, если любящие встречаются. И тут никакие психологические техники не помогут. Все дело во взаимодействии энергий, а настоящая любовь это высшая материя вселенной и никто и ничто не может ее разрушить и уничтожить. Идрис отлично знал об этом, вот и придумал план, как убедить Лизу в смерти ее любимого. Думал ли он о девушке? Виктор был уверен, что нет. Его подчиненный – вот что интересовало Идриса, а все остальные – помеха в его работе ловца. Виктор понимал, насколько жесток его начальник, но в глубине души оправдывал его действия. Ведь Виктор сам попросил избавить его от воспоминаний о любимой, затемнить отрезки памяти. Правда, он не ожидал, что начальник примет такие радикальные меры и устроит для Лизы настоящий спектакль.
Виктор все же не выдержал, закрыл лицо руками и расплакался. Он почувствовал, как его волосы гладят нежные пальцы, как теплые губы касаются затылка. И вот уже крепкие объятия обхватывают его трясущееся тело. Виктор прижался к любимой, позволил шептать себе в ухо слова утешения, хотя утешать нужно было Лизу.
– Ну не плачь, – ласково говорила она и целовала его мокрые закрытые глаза. – Все теперь будет хорошо! Ты жив, это ли не счастье! Ты нашел меня… И мы сейчас никогда, никогда не расстанемся.
Виктор начал приходить в себя. Ситуация показалась ему безвыходной, а слова Лизы лишь подтвердили это.
– Любимая, – прошептал он и выпрямился, расцепив объятия.
Он встал и ушел в ванную. Тщательно умывшись холодной водой, постарался взять себя в руки.
Когда Виктор вернулся в гостиную, Лиза сидела на диване, ее лицо выглядело умиротворенным. Она улыбалась счастливо, глаза блестели. Он сел рядом и взял ее руки в свои.
– Все хорошо? – мягко спросила она и сжала его дрожащие холодные пальцы.
– Более-менее, – тихо ответил он.
– Если не хочешь, то не будем больше все это вспоминать, – предложила девушка.
– Но я должен объяснить…, – сказал Виктор. – А иначе это встанет между нами…
Он вдруг ощутил острое желание поведать любимой всю правду о его работе ловца, о запрете на любовь, о проведенном на Ольхоне обряде по изъятию из его ауры чувства, о появлении двойника, об игре его высшего Идриса, но усилием воли остановил себя. Если бы он нарушил клятву и открыл тайны организации простой девушке, никто бы не простил ему этого. Идрис все равно рано или поздно узнал о его преступлении, и тогда подвергли бы тотальной чистке памяти не только его, но и Лизу. Он лишился бы работы в Ордене и всех, связанных с этим материальных благ. Хотел ли Виктор этого сейчас? Пока он не мог дать точный ответ.
– Хорошо, я слушаю, – ласково произнесла Лиза и погладила его по щеке.
– У меня была остановка сердца, но она вызвала не смерть, а кому, – сказал он. – Когда ты ушла, Идрис вдруг обнаружил, что я снова начал дышать. Он вызвал Скорую, меня поместили в больницу. Я пролежал в таком состоянии несколько месяцев, а когда вышел из него, то потерял память… частично. Временная амнезия… я тебя просто не помнил.
– Но почему твой друг сообщил мне, что ты умер? – напрямую спросила она и нахмурилась.
– Думаю, я был на грани жизни и смерти, – ответил Виктор. – Возможно, он решил, что не стоит давать тебе надежду. А потом я потерял память…
– Но ведь этот твой Идрис выдумал, что тело кремировали, – с возмущением проговорила она.
– Милая, забудем все! – твердо произнес Виктор, принял решение и обхватил ее горящие щеки ладонями.
Он глубоко заглянул девушке в глаза и стер из памяти тревожащие ее моменты. Не хотелось применять к любимой гипнотические техники, но сейчас он не видел иного выхода. Лиза моргнула и улыбнулась. Она напрочь забыла, кто такой Идрис, а помнила лишь то, что Виктор избавился от амнезии и сразу нашел ее.