Не успела Кэт и рта раскрыть, как Коннор спокойно заметил:
– Вполне вероятно, но двое присяжных заснули во время его речи.
– Правда? Боюсь, я не заметила. Мэри-Маргарет заказала себе овощное блюдо и получила миску бобов с тушеным мясом, на которое неодобрительно воззрилась.
Коннор и Кэт пировали, поглощая отбивные, картофельное пюре и сметанную подливку, проявив полнейшее равнодушие к предупреждению своей учительницы-служанки о том, что подливка вредна для здоровья.
– О, не беспокойтесь за нас, Мэри-Маргарет. У вас хватит поводов для беспокойства с вылавливанием всех этих шкварок, вредных для здоровья, из ваших бобов, – заверила ее Кэт.
На третий день судебного разбирательства поднялся сильный ветер и сорвал с деревьев золотую листву.
– Надеюсь, это не плохое предзнаменование, – с улыбкой проговорил Коннор. На самом деле он знал, что разбирательство идет очень хорошо. Присяжные внимательно выслушали показания Коннора о том, как Флеминг присолил рудник, который теперь требовал обратно. С другой стороны, они дремали во время пространных геологических разъяснений Бонифация Дентона. Конечно, когда геологические подробности излагал Чарли Максвелл, они тоже дремали, но Коннор объяснил Кэт, что, по его мнению, в геологии они были на высоте и далеко опередили крючкотворство Флеминга.
На четвертый день заседаний Кэт тоже не выдержала и задремала; она уже услышала о рудничной геологии больше, чем может услышать женщина за всю свою жизнь. Проснувшись, Кэт обнаружила, что ее голова покоится на плече Коннора, а Бонифаций Дентон весьма раздраженным тоном заявляет:
– Ваша честь, я должен выразить протест. Один из присяжных храпит.
– Верно, – согласился судья. – Я и сам не прочь соснуть. Прервемся на обед, а во второй половине дня вы, мистер Дентон, может быть расскажете нам что-нибудь поинтереснее.
– Я нахожу геологические подробности весьма интересными, – сказала Мэри-Маргарет, когда они уходили.
Кэт была по горло сыта обществом этой девицы и отправила ее домой гладить белье. Потом Кэт вместе с Коннором пошла в ресторан Барни, где на этот раз подавали бараньи отбивные, и побеседовала с хозяином, что было бы невозможным, пойди с ними Мэри-Маргарет. Бог знает, что она сказала бы, если бы за одним столиком с нею сидел цветной.
– Тебе нравится Мэри-Маргарет? – спросила Кэт у Коннора, когда в разговоре упомянули имя школьной учительницы.
– Я думаю, она порядочная зануда, – сказал Коннор, расправляясь с куском знаменитого вишневого пирога Джулии Форд, – но она настоящая домоправительница. Хватается за тряпку, чтобы убрать за вами, раньше чем вы снимете свои грязные сапоги.
– А я считаю, это скорее проявление бестактности с ее стороны, – фыркнула Кэт.
После обеда заседание было отложено, потому что двое присяжных за обедом выпили и вернулись явно навеселе. Мистер Бонифаций Дентон был вне себя от возмущения, на что судья сказал:
– Такое случается не в первый раз, мистер Дентон. И не в последний, – и отправился домой, чтобы продлить свой послеобеденный сон.
– Ну, я считаю, хватит свидетельских показаний и заявлений, – объявил судья к полудню пятого дня заседания.
– Но, ваша честь! – вскричал Бонифаций Дентон, – у меня еще есть показания…
– А как ты, Чарли? – оборвал его судья. – Ты хочешь что-нибудь добавить?
Понимая, что судья начинает раздражаться, Чарли Максвелл сказал:
– Я считаю, что показаний вполне достаточно, ваша честь.
– А я нет, – запротестовал Дентон.
– Послушай, сынок, – сказал судья, – мы уже слышали, как была подана заявка, и знаем, что об этом участке говорит чуть ли не каждый чертов геолог в Колорадо. А вы, ребята, хотите продолжить слушания? – Он повысил голос, но все равно не смог разбудить самых сонливых членов суда присяжных. Остальные присяжные дали понять, что слышали достаточно, чтобы вынести решение. – Хорошо, – провозгласил судья. – Мы сократим прения, скажем, на две трети. Надеюсь, вы понимаете, я урезаю время моего дневного сна ради вас, мистер Дентон.
– Но, ваша честь….
– Не испытывайте мое терпение. Мы провели здесь столько времени. Даже миссис Фицджеральд не может сопротивляться сну.
– Я не сплю, – подала голос Кэт.
– Ну, пятнадцать минут назад спали. Когда два симпатичных холостяка вроде вас, господа поверенные, не могут заставить хорошенькую женщину бодрствовать – особенно, если учесть, что эта женщина потеряет деньги, если проиграет процесс – то, значит, вы уморили всех до полусмерти. Сокращаю прения на две трети. И особо не растягивайте свои речи. Имейте в виду, что выигравший дело устраивает танцы. – Судья стукнул молотком и положил конец пререканиям.
– Танцы? – удивилась Кэт. – Мы должны будем устроить танцы?
– Таков обычай, – объяснил Коннор. – Выигравший процесс устраивает вечеринку с танцами.
– Мэри-Маргарет, сейчас же отправляйся домой и начинай печь хлеб.
– Но я же пропущу заключительные прения. И потом, вы еще не знаете, выиграете или нет.
– Если мы не выиграем, то все как один останемся дома, – решила Кэт.
– Я потрясен, – проговорил Коннор с удивленным видом. – Ты так серьезно воспринимаешь этот суд, что даже отказываешься от танцев.
– Ваша честь, – сказал Септимус Эмбри. – Мы решили дело в пользу Коннора Маклода. Мистер Флеминг пытался его надуть, а потом, когда обнаружил, что пошел не с той карты, попытался все переиначить. Абалон Уилсон – вон он, здесь, – кивнул старшина присяжных на одного из членов суда, который проспал почти все заседания, – он знает о том, где залегает верхушка жилы, больше, чем все эти новомодные геологи вместе взятые. Вчера вечером он просто пошел и посмотрел. Коннор получил верхушку по заявке, которую купил у мистера Флеминга, а значит, владеет всей жилой. Раз такое дело, мистер Флеминг должен заплатить ему за то, что выгреб со стороны Трентон Майнинг Компани по границе владения. Кроме того, Абалон говорит, похоже, мистер Флеминг брал руду на участке Коннора.
Публика издала восторженный вопль, так как все собравшиеся были на стороне Коннора, в то время как Бонифаций Дентон старался перекричать всеобщий гвалт:
– Мы собираемся опротестовать решение, ваша честь!
– Ваше право, – заявил судья. – Но если вы это сделаете, я представлю вердикт, который только что вынес Сеп, как преступный замысел и упеку вашего мистера Флеминга в тюрьму. Думаете, я этого не сделаю, городские парни? – Последовало шумное обсуждение, закончившееся уже более благоприятным принятием решения суда. – Хорошо, – провозгласил судья, – танцы ровно в семь. Позаботься об угощении, Коннор, и перестань обнимать миссис Фицджеральд. Я не люблю, когда женщины находятся в зале суда, а еще меньше мне нравятся всякие обжимания.
Кэт была слегка разочарована, что Коннор повиновался требованию судьи. Но все-таки они выиграли, и она надеялась, что Медфорд Флеминг захлебнется в собственной желчи.
– Мы ведь не должны приглашать Флемингов, правда? – с надеждой спросила Кэт.
– Полагается пригласить, – вздохнул Коннор. – Даже если бы суд приговорил его к повешению, их все равно следует пригласить. Таков обычай в наших краях.
– Коннор, кто-то принес пиво, – посетовала Кэт, переводя дыхание после танца с Септимусом Эмбри, который сказал, что голосовал в пользу Кэт исключительно из-за ее хорошенького личика. За этот вечер она по два раза танцевала с каждым из присяжных.
– Это я купил пиво, – признался Коннор. – Люди пришли отпраздновать вместе с нами нашу победу, и я не собираюсь угощать их невыдержанным пивом. Давай потанцуем. – И он увлек Кэт на танцевальную площадку.
– Не думаю, что Флеминги находятся здесь, чтобы праздновать нашу победу, – ехидно заметила она. Кэт не могла не признать, что Юстасия Флеминг выглядело восхитительно в своем лилово-пурпурном бальном туалете с изысканной бисерной вышивкой. Но неужели она не понимает, что это просто танцы, а не бал? Кэт чувствовала, что сама она одета гораздо более подобающим образом в своем простом платье кораллового шелка, украшенном кружевами кофейного цвета и таким же поясом. Стоит только взглянуть на глубокое декольте в форме сердечка, вырезанное на платье Юстасии Флеминг, чтобы сделать вывод, что она не отличается особым вкусом. Коннор обычно поднимал шум, если Кэт или Дженни хоть на дюйм приоткрывали грудь. Интересно, скажет ли он что-нибудь по этому поводу своей новой знакомой?
– По-моему, Флеминги пришли потому, что не хотят выглядеть проигравшими, – решил Коннор. По его виду нельзя было сказать, что он потрясен декольте миссис Флеминг.
– Весь вечер она не сводит с тебя глаз, – пробормотала Кэт.
– У тебя богатое воображение.
«Неужели я начинаю ревновать?» – с тревогой подумала Кэт и сменила тему разговора. – Мэри-Маргарет три раза танцевала с Бонифацием Дентоном.
– Без сомнения, увлечена его ораторским даром, – ехидно заметил Коннор.
Кэт захихикала. Трудно долго пребывать в плохом настроении, когда Коннор кружит тебя в танце и сам рад этому. Однако, позднее, заметив, что он танцует с Юстасией Флеминг, Кэт обнаружила, что ей это ужасно не нравится. Она не видела необходимости в том, чтобы снисходительный победитель оказывал милость врагу, в данном случае, приглашая на танец жену врага. Когда Медфорд Флеминг склонился перед ней в поклоне, Кэт не испытала ни малейшего желания проявлять снисходительность.
– Подите прочь, похотливый негодяй! – прошипела она.
Флеминг метнул на нее пугающе злобный взгляд.
– Ох, мисс Кэт, – подбежала Ольга, – я нигде не могу найти Мэри-Маргарет.
– О, я уверена, она где-то здесь, – попыталась успокоить ее Кэт.
– Ее нигде нет, я все обыскала.
– Может быть, она вышла подышать свежим воздухом.
– Нет. Я искала.
– Тогда, может быть, она пошла домой.