Он сжал ее крепче, когда опустился вместе с ней на огромный кожаный диван. Это проявление силы пробудило в ней слабый всплеск разума, но он тут же погас, когда Кейн приподнял ее голову за подбородок. Утонув в бездонной глубине его глаз, Сейбл почувствовала, как дрогнуло ее сердце, когда палец его скользнул под ее топ.
Казалось, каждая клеточка ее тела затрепетала, лишь только она почувствовала, что палец его проник еще дальше. Когда он поднял ее на руки — или, возможно, садился с ней на диван, она не могла припомнить, — топ ее задрался вверх, и другая его рука лежала теперь на ее обнаженной коже — теплая, сильная и властная.
Кейн снова поцеловал ее и погладил верхнюю часть ее груди, и с каждым его медленным нежным прикосновением в теле ее разгорался огонь. Сейбл хотела подавить в себе порыв прижаться к нему, но не смогла. Его реакция была мгновенной: он плотнее усадил ее к себе на колени, свободной рукой проник под ее топ и сжал другую, жаждущую ласки грудь.
— Мы можем растянуть эту хорошенькую кофточку. Может быть, ты снимешь ее?
Он ждал ее ответа, предоставляя ей выбор. Согласится ли она? Ее завораживающие темные глаза были спрятаны за длинными ресницами, щеки раскраснелись, губы чувственно припухли. Однако Кейну вовсе не хотелось слышать потом никаких обвинений в насильственном соблазнении. Сейбл была безумно сексуальной, но он совершенно не мог на нее положиться. Так пусть она дает свое согласие для каждого последующего шага!
Его тело изнывало от томительного желания. Черт, он так хочет эту женщину!
— Сейбл? — снова спросил он, так как она продолжала молчать.
Подняв ресницы, Сейбл улыбнулась.
— Эти топы и должны хорошо тянуться, — произнесла она приглушенным, завораживающим голосом.
«Умно, — подумал он, — ни да ни нет».
Парадоксально, но ее проворный ум еще больше разжег его желание. Но он не собирался отступать.
— Ответь мне прямо, Сейбл.
Белые зубки прикусили нежную нижнюю губу. Краска вспыхнула на изумительно красивых скулах.
— Скорее всего, да, — прошептала она.
«И это, — решил Кейн, — был честный ответ».
Он подавил в себе очередной прилив желания. Но когда она хотела уткнуться лицом в его плечо, приказал:
— Сядь прямо.
Сейбл медленно повиновалась, и каждый нерв его завибрировал, когда через голову она стянула с себя топ.
Кейн едва сдержал восхищенный вскрик и дикое желание сжать ее в руках. Боже, он совсем не хотел оставлять синяки на этой шелковистой коже! Но может быть, она не была такой уж неискушенной, какой могла показаться из-за своего стыдливого румянца?
Новый прилив жара охватил Сейбл, когда она почувствовала на себе его долгий пристальный взгляд. Огонь стал разгораться в ее крови — медленный, томительный, возбуждающий.
— Ты прекрасна, — тихо сказал Кейн.
Слабая улыбка искривила ее губы. Дерек часто говорил ей такие же слова, но они были ложью. И она невольно лгала ему, когда говорила, что любит его. Лишь одиночество толкнуло ее в его постель, а также детская жажда любви и защиты.
Больше она не совершит подобной ошибки.
По крайней мере, Кейн не притворялся и не давал ей ложных обещаний. Он не любил ее, но страсть его была настоящей, а ей она была так нужна…
Сейбл охватило сладостное предвкушение, и она отбросила в сторону свои опасения и страхи.
— А почему бы тебе тоже не снять футболку? — срывающимся голосом прошептала она.
Глаза его блеснули, он отпустил ее и откинулся на спину, широко расставив руки.
— Сними ее сама! — предложил Кейн.
Пальцы ее дрожали, когда она взялась за край футболки и потянула ее вверх. Избегая его взгляда, Сейбл не отрываясь смотрела на обнажившуюся загорелую кожу. Он поднял руки, нагнув свою черноволосую голову, и она рывком сняла футболку и бросила ее на пол, рядом со своим топом.
А затем застыла, охваченная вихрем смятенных чувств, не зная, что ей делать дальше.
В груди его заклокотал тихий смех. Наверное, он почувствовал ее замешательство, потому что взял ее руку и прижал к себе.
— Что ты чувствуешь?
Что-то мощное билось в ее ладонь.
— Твою жизнь, — едва слышно произнесла она, снова запылав оттого, что именно она стала причиной его возбуждения.
Склонившись, она поцеловала его обнаженную грудь — то место, где стучало его сердце, — и почувствовала вкус его кожи: соленый, немного мускусный, изумительный.
Она вскрикнула, когда с нее был снят бюстгальтер и отброшен в сторону. Кейн, приподняв ее, поцеловал в ложбинку между грудей, и она почувствовала, как бешено забилось ее сердце.
— А я ощущаю твою жизнь, — глухо сказал он. — И твой вкус.
Кейн опустил ее и склонился к ее груди.
Сейбл перестала дышать, закрыв глаза, когда он нежно обхватил губами ее сосок. Пальцы ее беспомощно скользили по его горячей коже, и неприкрытое желание пульсировало в ней.
— Кейн, — прошептала она, с трудом шевеля губами.
Он поднял голову.
— Да?..
Всего одно ее слово — и он прекратит.
«Нет, — оцепенело подумала она, — уже поздно». Их глаза встретились. Ее — темные и вопросительные и его — полуприкрытые, неистово требовательные.
Сейбл отчаянно пыталась призвать на помощь остатки разума, но вдруг ее охватило небывалое безрассудство.
Только сегодня — и все…
Он смотрел на нее долго, буквально доводя ее до кипения, а затем приник к ее губам долгим и нежным поцелуем, который превратился в страстный и яростный, когда он стал расстегивать ее джинсы и стягивать их. И наконец, Сейбл осталась в одних узеньких трусиках. Безмолвно подставив ему свои призывно приоткрытые губы, она задрожала, почувствовав, как пальцы его ласкают ее обнаженную кожу. Он поцеловал другую ее грудь, и сладостное ощущение охватило ее в предчувствии еще большего блаженства.
Но он, прекратив свои ласки, шепнул ей в ухо:
— Теперь твоя очередь, Сейбл.
Она беспомощно взглянула на него.
Странная улыбка искривила его губы. Он взял ее голову и склонил к застежке своих джинсов. Краска хлынула на ее лицо, когда она запуталась с «молнией», желая расстегнуть ее как можно быстрее. Кейн ждал, пока она трудилась с застежкой, потом запустил пальцы в ее волосы, развязал конский хвост, и длинные локоны рассыпались по ее плечам.
— Как шелк, — сказал он, и голос его был глубоким и низким.
Он сбросил с себя оставшуюся одежду, и у Сейбл перехватило дыхание. «Подобен бронзовому богу», — с мучительным желанием подумала она.
— Мне надо предохраниться, — сказал он.
— Не надо. Все в порядке. — Она с вызовом встретила взгляд прищуренных глаз. — Контрацептивные таблетки предохраняют не только от нежелательной беременности.
Он внимательно вгляделся в ее лицо.
— Так или иначе, чтобы быть спокойным…
Она смотрела, как Кейн выпрямился, а затем невольно вскрикнула, когда он подхватил ее на руки, прижал к себе.
— Кроме того, — сказал он, направляясь с ней к двери, — нам будет гораздо удобнее на кровати.
Открыв плечом дверь, Кейн пошел через комнату. Свою комнату, поняла Сейбл, когда он положил ее на огромную кровать. Да, конечно, именно здесь он хранит противозачаточные средства.
Внезапно смутившись, она закрыла глаза.
Сколько женщин занимались с ним любовью в этой комнате, на этой большой кровати, смутно виднеющейся в наступающих сумерках?
Этот вопрос буквально пронзил ее, но, когда Кейн лег с ней рядом и она вновь почувствовала его тепло, его особый дразнящий и возбуждающий запах, когда губы его снова коснулись ее губ, все эти мысли мгновенно улетучились и осталось лишь одно неприкрытое желание.
Каким-то образом ему незаметно удалось снять с нее оставшееся белье.
— Открой глаза. Я хочу, чтобы ты видела меня.
Изнемогая, почти сходя с ума от охватившего её возбуждения, Сейбл с трудом приподняла ресницы. Он смотрел на нее сверху вниз и, увидев ее взгляд, улыбнулся.
— Сейбл…
— Кейн… — безвольно произнесла она.
Он снова поцеловал ее, и когда она снова опустила глаза, то почувствовала, что пальцы его проникли глубоко внутрь, и все ее тело содрогнулось от этих опытных, незабываемых ласк.
С ней никогда прежде такого не происходило. Впервые в жизни она целиком отдалась обрушившемуся на нее желанию, и, когда сладкие волны возбуждения захлестнули ее с головой, а потом затихли в ленивом и сытом удовлетворении, Сейбл была ошеломлена. И еще больше поразилась, когда Кейн долго-долго прижимал ее к себе, прежде чем сказать с оттенком иронии:
— Женщины всегда спешат…
Сейбл думала, что следом за ней он сам получит удовлетворение, и на этом все будет закончено. Но он снова стал ласкать ее, и его медленные ласки и глубокие поцелуи вновь пробудили в ней желание. Ее тело снова напряглось и стало изгибаться от сладостного ощущения, которое становилось все более невыносимым. В конце концов, когда оно переполнило Сейбл до краев, Кейн вошел в ее плоть. И это был намеренно медленный вход, который заставил ее застонать. Она сжимала его плечи, ощущая влажную кожу под своими пальцами и напрягшиеся мышцы — оттого, что он сдерживал себя.
С бережным терпением Кейн контролировал их страстное слияние, и каждый его толчок все ближе и ближе подводил ее к какому-то… какому-то сумасшедшему ощущению, которое она никогда не испытывала… И даже в его объятиях, когда подумала, что достигла пика, она услышала, как прорыдала его имя, а затем стала умолять довести ее до конца, которого никак не могла достичь, и ее жаркие безумные слова прозвучали в сознании глухо, как эхо…
Должно быть, она уснула, потому что, очнувшись, увидела себя уже в другом месте.
— Что?.. — произнесла она, не понимая, где находится.
— Все в порядке. Я просто перенес тебя в твою постель.
Теперь он говорил отстранение, будто мысли его были где-то далеко. Этот жест отвержения больно кольнул ее, но это было и хорошо. Лучше уж она проснется завтра утром одна, чем будет вынуждена столкнуться к ним лицом к лицу после вместе проведенной ночи. Это было бы более интимным, что временное слияние тел.