— После того как соблазнила его внука. Полагаю, мистеру Френшэму стало известно о том, что ты натворила. — Сардоническая улыбка возникла на его лице. — А внук, должно быть, почувствовал себя полным идиотом, когда ты бросила его.
Сейбл была потрясена: значит, Кейн поручил кому-то раскопать кое-что из ее прошлого, и этот кто-то сновал по городу, собирая всяческие слухи? Так вот чем объясняется перемена его отношения к ней! Пока она обсуждала дела с Хелен Доусон, Кейну, наверное, кто-то позвонил. Возможно, частный детектив?
По телу ее пробежали мурашки. По крайней мере, Кейн никогда не выяснит, что случилось на самом деле. Все, кто был вовлечен в это грязное дело, насколько она знала, уже мертвы, кроме Дерека. А она не видела Дерека с тех пор, как поняла, что он использовал и предал ее.
Сейбл упорно молчала. Глаза ее потемнели на побледневшем лице, скулы внезапно заострились.
Кейн подавил в себе внезапное желание вытрясти из нее всю правду.
— Тебе повезло, что ты вышла из этого дела, запятнанная лишь подделкой документов, но, боюсь, мне придется рассказать Бренту о твоем небезупречном прошлом. Конечно, я не могу дать гарантии, что он не расскажет об этом другим…
— Или ты не расскажешь! — вспыхнула она, глаза ее блеснули. — Мне все равно, черт возьми, кому ты это расскажешь! Ты ничего не сможешь доказать.
— Грязь прилипает. — Кейн намеренно употребил слова «подделка документов», чтобы проверить ее реакцию. Он видел, как дрогнули ее ресницы, но она не поправила его. А зачем? Подделка документов почти почетна по сравнению с шантажом и последующим самоубийством одной из ее жертв. Холодно и безжалостно он продолжал: — Если это станет известно всем, Расселлу придется тебя уволить. Ведь в фонде, кроме всего прочего, имеют дело с крупными суммами денег, а имидж в деле благотворительности — это все.
Эти слова буквально пронзили Сейбл. Губы ее задрожали, но она тут же сжала их, лишь в глазах вспыхнул вызов.
— Я не занималась подделкой документов!
— Тогда что же ты совершила?
Большие темные глаза не отрываясь смотрели на него.
— Ничего, кроме того, что оказалась в неподходящее время в неподходящем месте, — срывающимся голосом произнесла Сейбл.
Она почти убедила его. Взяв себя в руки, Кейн твердо сказал себе: «Тогда ей было всего семнадцать лет, но теперь она старше и гораздо опытнее, и перед ней возникли наши с Брентом миллионы. А это бриллиантовое кольцо, что купил Брент, свидетельствовало о том, что эта женщина может подходить к делу довольно серьезно».
Но, несмотря на все это, он хотел ее, черт возьми!
Кейн пожал широкими плечами:
— Конечно, если бы у них хватило ума, они могли бы повернуть дело по-другому. Нужно было, чтобы все подумали, будто они хотят помочь тем, кто попал в эту заваруху. И тебя можно было бы использовать как пример — вот, мол, как помогли изменить к лучшему твою жизнь.
Лицо ее страшно побледнело, на нем не осталось ни кровинки.
— Я ненавижу тебя, — тихо произнесла Сейбл, старательно выговаривая каждое слово.
— Да, полагаю, тебе все это ненавистно, — ответил он холодно. — И, несмотря на это, у тебя есть гордость.
— Благодаря всему этому у меня есть гордость, — поправила она его.
Сейбл потребовалось немало усилий, чтобы обрести ее. Ей пришлось все начать с нуля. Унижение больно жгло Сейбл, но она должна убедить Кейна в своей невиновности! В отчаянии она произнесла:
— Я ничего не брала, ничего не подделывала! Поверь мне, если бы я совершила какое-то преступление, меня бы арестовали. Но этого не произошло. Это тебе о чем-то говорит?
Глаза его были холодно-бесстрастными. Кейн изучающе смотрел на нее, словно на что-то скользкое и презренное, и, когда он заговорил, тон его был крайне резким.
— Только о том, что многим людям пришлось страдать. Некоторым пришлось давать показания на открытом судебном заседании. — Сейбл, утратив дар речи, смотрела на него, а он продолжал ее добивать: — И если я был вынужден открыть твой маленький грязный секрет, мне нет нужды напоминать, что теперь тебе будет очень трудно найти приличную работу в Новой Зеландии.
Угроза его была не пустой. Новая Зеландия — маленькая страна, и члены ее бизнес-сообщества тесно общаются между собой. В любом кадровом отделе такие серьезные обвинения сразу же стали бы известны.
С трудом заработанные сбережения Сейбл иссякли, у нее не было ни цента, чтобы переехать куда-нибудь, пусть даже в Австралию. А что ей делать без работы, на что жить?
А Кейн продолжал безжалостно ее растаптывать:
— И конечно, тебе придется расстаться со своими мечтами стать организатором мероприятий.
— Нет! Нет никаких оснований… — Голос ее сорвался, когда она взглянула в его непроницаемое лицо. Конечно, это конец. Конец всем ее мечтам и планам.
— Ты ведь не думаешь, что кто-то будет доверять женщине с таким прошлым, как у тебя? — вкрадчиво спросил Кейн.
Сейбл подавила в себе щемящую обиду от такого предательства. Все напрасно! Ей было больно оттого, что именно Кейн так поступил с ней. За короткое время их знакомства ему удалось проникнуть сквозь защиту, которую Сейбл возвела вокруг себя, и задеть какие-то струны ее души.
С каменным лицом она спросила:
— Что ты хочешь?
Ресницы его опустились, скрывая вспыхнувший во взгляде огонь.
— Ты будешь со мной, изображая мою любовницу.
Красивая миниатюрная беседка внезапно показалась Сейбл тюрьмой.
— Это невозможно, — с трудом проговорила она.
— В жизни нет ничего невозможного. — Голос его был непреклонным. — Ты честно сказала о том, что не хочешь Брента. Для него это будет самый безболезненный способ отказаться от тебя.
— Безумная идея, абсолютно безумная. И даже если она сработает, для Брента это будет очень тяжело.
— Ненадолго, возможно, — признал Кейн. — Но я всегда просчитываю ситуацию вперед.
Сейбл почувствовала, что ее загнали в угол и она не в силах выбраться из него.
— И все-таки ты поступаешь необдуманно.
— Но это не так уж плохо. — Он говорил ровным тоном, не сводя с нее глаз. — Тебе надо будет сыграть определенную роль, и, я думаю, ты справишься с нею. Как моя любовница, ты будешь жить в роскоши. Тебе, конечно, понадобятся наряды и деньги…
— Мне ничего от тебя не нужно, — процедила Сейбл.
— Наемному работнику положено платить, — с усмешкой возразил он.
Как он может быть таким жестоким и играть с ее жизнью, будто с игрушкой?!
Сейбл вскочила на ноги и с гневом произнесла:
— Нет, нет и нет! Я не пойду на это.
Откинувшись на спинку стула, Кейн изучающее взглянул на нее, прищурил глаза.
— Сядь. — Она продолжала упрямо стоять, и он повторил повелительным тоном: — Сядь.
— Я лучше постою, — отрывисто сказала Сейбл, заставив себя поднять голову, а затем умолкла, с трудом справляясь с новой волной гнева.
Так или иначе, она была рада этому чувству, потому что оно, хоть и на время, захлестнуло черную горечь предательства. Господи, как глупо!.. С самого начала она знала, что его поцелуи ничего не значили…
— Забудь о прошлом. — Холодное презрение Кейна, прозвучавшее в его голосе, больно резануло ее обнаженные нервы. — Меня волнует будущее. — Но когда она непроизвольно отступила назад, сказал тем же ровным тоном: — Хорошо подумай, прежде чем принять окончательное решение.
Она взглянула на твердое красивое лицо, разрываясь между двумя решениями — одинаково болезненными. Выхода не было.
Тихим и яростным голосом она заявила:
— Но я не буду с тобой спать! — Это была капитуляция, но Сейбл, по крайней мере, сохранила часть своего достоинства.
— Как хочешь. — Кейн безразлично пожал плечами. — И конечно, в ответ на твои услуги я буду молчать о твоем прошлом.
Сейбл никак не могла доказать свою невиновность. Старый мистер Френшэм, хотя и извинился перед ней за то, что напрасно обвинял ее, так и не признал публично, что именно его внук пытался шантажировать некоторых его клиентов. И только уверенность в своей невиновности, а также внезапный отъезд Дерека, похожий на бегство, дали Сейбл понять, кто на самом деле оказался мошенником.
Где был сейчас Дерек, она понятия не имела. А сама мысль о том, чтобы снова увидеть его, вызывала в ней отвращение. Несомненно, Кейн смог бы найти его… Но без сомнения, он не будет стараться для дочери опустившегося алкоголика!
Мистер Френшэм знал Сейбл всю свою жизнь, но даже и он не поверил ей тогда. А ведь ей удалось отмести все его обвинения! Ведь это не она, завладев документами, шантажировала его клиентов.
Нарушив молчание, Кейн спокойно произнес:
— Я отвезу тебя назад, в квартиру Брента, чтобы ты собрала вещи.
На обратной дороге домой они не разговаривали. Сейбл хотелось, чтобы он включил радио, потому что молчание в салоне машины действовало ей на нервы.
Кейн не оставил ее одну в квартире, только сказал:
— Мне надо сделать один звонок.
«По крайней мере, он не собирался следить за мной, пока я собираю вещи», — с горечью подумала Сейбл, направляясь в комнату, где жила. Но, оказавшись в ней, она нерешительно остановилась, и мысли ее лихорадочно закрутились в голове.
Итак, Кейн считает, что она мошенница…
Он знал, что колени ее подгибались, когда он лишь прикасался к ней, и, не колеблясь, использовал эту слабость против нее. Сейбл тихо застонала. Отныне ее ожидало унылое и мрачное будущее, и в этом не было ее вины — ведь ей предъявляли счет за то, что она никогда не делала.
Дверь открылась, и в комнату вошел Кейн.
Взгляд Сейбл скользнул по его непроницаемому лицу. Сделав глубокий вдох, она бесстрастно спросила:
— Почему? — Он поднял черную бровь, и она пояснила: — Почему я должна поехать с тобой? Мы только что познакомились! Неужели ты так быстро… вступаешь в отношения?
— Нет, но наши отношения — особые. — Улыбка его была насмешливой. — У нас настоящая любовь, запомни.