Поджечь дом, например. В нем полно старой мебели, которая отлично горит. А вместе с ней сгорит и то, что осталось от Ленчика, от Динки, от меня…
А потом выпустить из клеток собак, взять Рико и бестиарий и покинуть Ронду Литорал навсегда.
Чтобы, уже будучи Динкой, спустя пару недель встретить эту девчонку на углу Сайта Каталины. Светловолосую, светлоглазую, совсем не похожую на испанку. А похожую на меня, когда я еще не стала Динкой. Вот хрень, она и вправду на меня похожа, как похожи все блондинистые глупые овцы… Впрочем, овцой она вовсе не выглядит. Она забавная, действительно забавная: джинсы, порванные на коленях, вылинявшая ковбойка, старенькая замшевая куртка и ботинки без шнурков на босу ногу. Я наблюдаю за ней уже час, я сама видела, как она запустила руку в сумку сидящей за соседним столиком скандинавки. Шведки или норвежки, на юге их всегда выдают приклеившиеся к щекам красные пятна. Шведская сумка беспечно висела на спинке стула, и девчонка так же беспечно запустила туда руку. Ловко у нее получилось, нечего сказать. Наверное, точно так же получилось бы и у меня, если бы мне нужны были деньги. Но мне не нужны деньги, Ленчиков бумажник с кредитками надолго избавил меня от этого, надолго. А у девчонки и правда ловкие пальцы, ими можно только восхищаться. Я бы и не заметила ее маневра, если бы не наблюдала за ней. Но я заметила, — и она заметила, что я заметила. И подмигнула мне, и даже улыбнулась. И я улыбнулась ей в ответ. Так мы и сидели довольно долго, улыбаясь друг другу. Может, это и есть приглашение к путешествию… Почему бы не подойти к ней и не познакомиться… А вдруг… Ведь может же такое случиться… Вдруг она окажется русской?
То-то смеху будет, две русские девчонки в Барсе.
Белая и черная. Я наконец-то отрываюсь от девчонки и поворачиваю голову к окну. Там, за стеклом, на углу Санта Каталины, сидит Рико. Он терпеливо ждет меня, вывалив малиновый язык.
Собака с малиновым языком и две девочки — белая и черная. Белая и черная, что скажешь, Рико? Звучит, как начало романа, не правда ли?
Белая и черная…