– Я так понял, вы предлагаете мне перейти на «ты», – усмехнулся Максим.
– С чего бы это? – скривилась женщина.
– А вдруг сейчас у вас нет человека ближе, чем я? Муж ваш в коме, любовник арестован, Мазуров тоже вам не помощник. Остаюсь я. От меня сейчас зависит, сядете вы или нет. Возможно, я поверю, что Стужин покушался на вашего мужа по собственной инициативе. Может, вы и знать об этом не знали.
– Эдик не покушался на моего мужа!
– Эдик сейчас общается с майором Бартеньевым, а ему палец в рот не клади. Наш майор вашего Эдика на раз-два расколет. Бартеньев еще тот волчара, одна беда – родовая травма лишила его чувства юмора. Он палец реально может откусить, а Эдику это нужно?.. Если Эдик вас сдаст, Бартеньев тут же поставит вопрос о привлечении вас под стражу. А это тюрьма – горькие слезы, кислая баланда, сладкие грезы по ночам под пыльным одеялом… А Эдик вас сдаст, я в этом почему-то не сомневаюсь. И никто не подскажет ему, что лучше всего взять вину на себя. Если вы останетесь на свободе, Эдик может выйти из тюрьмы миллионером. Ну, например, двести тысяч евро за год заключения, через пятнадцать лет… Давайте не будем считать, сколько это будет. Жизнь сама подсчитает… Кстати, неплохой для вас выход… Даже не знаю, что делать. Может, дать вам возможность договориться с Эдиком?
– Уровень вашего бреда зашкаливает, – ехидно усмехнулась Альбина.
И мельком глянула на закрытую дверь. Похоже, она ждала спасения извне.
– Ну, хорошо, пойдем послушаем, что говорит Эдик.
Максим взял Батыгину под локоток, подвел к шкафу. Как перемещаться из одного помещения в другое, она знала лучше него.
Артачиться женщина не стала: ей и самой интересно было увидеть и услышать Стужина. Одинцов провел ее в квартиру, закрыл за собой створки шкафа, задвинул заднюю панель и дверь, чтобы никто не вышел в квартиру по его следу.
– Как это лучше назвать, квартира отдыха или гнездо порока? – с иронией спросил он.
– Да, я здесь отдыхаю в свободное от работы время…
Альбина прошла из гостиной в просторную прихожую, заглянула в спальню, открыла дверь в комнату, оборудованную под тренажерный зал.
– А где Эдик?
– Так его и не должно быть здесь. Или вы отдыхаете с ним? – усмехнулся Максим.
– Хватит меня терроризировать! – взглядом выстрелила Альбина.
– Я думаю, Глебу Евгеньевичу не понравится эта ваша квартира отдыха. Особенно если он узнает, с кем вы здесь отдыхаете… А вдруг не узнает? Вдруг Стужин захочет взять вину на себя? Он сейчас во дворе, в машине, еще не поздно поговорить с ним…
На самом деле Максим не собирался помогать Батыгиной. Если она виновата в покушении на своего мужа, пусть отвечает по всей строгости закона. Намекая на содействие, он пытался играть на низменных инстинктах человека. А в Батыгиной была гнильца, и совсем не жаль, если она поскользнется на ней.
– Нечего ему брать на себя. Не трогал он моего мужа!
Альбина не велась на приманку, но всему свое время.
– Вы уверены, что то же самое он говорит майору Бартеньеву?
– Так, а почему мы здесь? Я хочу отсюда уйти! – Батыгина повернула обратно к шкафу, но Максим взял ее за руку.
– Может, не будем торопиться? Поспешишь – людей насмешишь! Но я думаю, вашему мужу будет не до смеха, если он узнает об этом вашем гнездышке. А он узнает, если вы не побережетесь… Или вам все равно?
– Да нет, не все равно, – заинтригованно посмотрела на него Батыгина.
Она высвободила руку, зашла на кухню, но тут же повернула назад. И Максим понял, почему. Стул там перевернутый лежит, осколки от бутылки, пустая упаковка от бинта. Здесь ударили Мазурова, здесь ему и первую помощь оказали – возможно, после того, как связали.
Одинцов провел женщину в гостиную, там она села в кресло.
– Сейчас подъедет следственно-оперативная группа, – сказал он. – Будем разбираться, кто покалечил Мазурова.
– Ваше право, – косо глянула на него Батыгина.
– И право, и обязанность… Вы видели, как Стужин ударил Мазурова?
– Видела, – опустив голову, сказала женщина.
– Зачем он это сделал?
– Мазуров много на себя взял.
– А конкретно?
– Ворвался к Эдику, устроил здесь концерт… Эдик хотел выставить его за дверь, но не смог.
– Пришлось бутылкой по голове?.. Вы понимаете, что это покушение на убийство? Стужин сейчас в таком состоянии, что сознается во всем. И как он покушался на вашего мужа, и чью волю он исполнял…
– Не покушался он на Глеба, сколько раз вам об этом говорить!
– А Мазурова бутылкой по голове?
– За Мазурова он ответит! А за Глеба нет! Потому что он его не трогал!
– А кто трогал?
– Не знаю!
Максим потер переносицу и вернулся к началу разговора.
– Зачем Стужин ударил Мазурова по голове?
– Я же сказала, Мазуров неприлично себя вел.
– В чем это выражалось? Он в чем-то обвинял Стужина?
– А в том же, в чем и вы… Еще раз говорю вам, Эдик не трогал Глеба! Зря Костя на него наехал!
– У Стужина есть алиби?
– Ну, насчет алиби я не знаю. Я с ним в это время не была…
– С этим разберемся… Вы сейчас выгораживаете Стужина, а он, может, вас во всем обвиняет.
– В чем? В том, что я ударила Мазурова? – озадаченно нахмурилась Альбина.
Максим с интересом посмотрел на нее. Стужин мог обвинить Батыгину в организации покушения на мужа, но ее это не пугает. Или не было ничего такого, или она отличная актриса с хорошо развитым аналитическим мышлением.
– В том, что вы заказали своего мужа.
– Не было этого. Это я вам точно скажу!
– Если ваш муж умрет, кто унаследует его состояние?
– Ну, в общем, я… – Альбина нервно забарабанила пальцами по стеклянной поверхности журнального столика.
– Давно вы встречаетесь со Стужиным?
– Ну-у… А это важно?
– Насколько серьезно вы к нему относитесь?
– Ну, любовь здесь точно не живет. – Женщина рукой обвела комнату.
– А что живет?
– Секс… Надеюсь, подробности вас не интересуют? – с сарказмом усмехнулась она.
– Меня интересуют ваши планы на будущее.
– Поверьте, в этих планах Стужина нет… Сегодня Стужин, завтра… Неважно, кто будет завтра…
– Ну, Стужина точно не будет. Ближайшие два-три года. И то если он не причастен к покушению на вашего мужа.
– Не причастен. И я не причастна. У меня даже не было планов убивать мужа.
– Не было, а потом вдруг появились. Может, вы узнали, что у него есть любовница?
– Узнала. Но уже после того, как все случилось…
– Откуда?
– Костя сказал… Сегодня… Не хотел говорить, но сказал.
– И кто у него любовница?
– А то вы не знаете! – совсем не весело усмехнулась Батыгина.
– Вы с ней знакомы?
– С кем, с любовницей моего мужа? Вы смеетесь!
– А Люба Суконцева вас знает. Вы встречались с Батыгиным, а она жила с его другом. Валера его зовут. Валерий Кружилов.
– Да какой он там к черту друг? – скривилась Альбина. – Крыша ходячая. Кровь с Глеба сосал, только держись. И эта подстилка бандитская с ним шарилась.
Одинцов недовольно повел бровью. Вслух своего возмущения выражать не стал, хотя сдержать себя было трудно.
– А что вам не нравится? – внимательно глядя на него, ехидно спросила Батыгина. – Подстилка она и есть!.. А ты что, капитан, запал на нее?
Максим вопросительно вскинул брови. Откуда она это взяла?
– Ты смотри, она баба хитрая и коварная, затащит в свои сети, не вырвешься. Это она только с виду такая паинька… Глеба, сука, охмурила…
– Насколько я знаю, они встретились случайно.
– Ну да, ну да, она тебе расскажет… Тридцатник на носу, а мужа нет. Ничего нет. А жизнь как-то надо устраивать, вот она за Глеба и схватилась!.. У нее и фамилия такая, Суконцева. От слова, сука!
– Батыгин был в нее влюблен.
– Кто вам такое сказал? – язвительно прыснула женщина.
– Он мог на ней жениться. Развестись с вами и жениться на ней.
– И что?
– Мог. Но не развелся.
– Если бы он со мной развелся, то потерял бы как минимум половину своей… нет, нашей общей собственности. Поверьте, я женщина не жадная, мне много не надо. И уж точно я не стала бы его убивать, чтобы получить все.
Максим вдумчиво посмотрел на Батыгину. Сказать она могла все, что угодно, но верить ей нельзя.
– А Мазурова вы зачем к себе в кабинет затащили?
– Ну… Во-первых, это не я, это Эдик… А во-вторых… – Она запнулась, не зная, что сказать.
Батыгина скрывала следы преступления, а это уже само по себе соучастие, причем в покушении на жизнь человека. Ее уже сейчас можно было задерживать и везти в управление.
– Да, я понимаю, нехорошо с Костей вышло… – вздохнула она. – Но это с Костей. А Глеба я не трогала. И Эдик тоже… Вы, конечно, не верите мне.
– А вы бы поверили мне, будь я на вашем месте?
– Вот сука! – в сердцах всплеснула руками Альбина. – Это же все она подстроила! Суконцева, сука!.. С Костей спелась! А он все знал!..
– Что знал Мазуров?
– Где Эдик живет. И что я с ним бываю… Он знал. Он все подстроил! – В ее поведении сквозила истерика женщины, сбрендившей от чувства собственного бессилия. – Они сговорились, и он подстроил! И меня подставил!
Все в этой истории было против нее, и она прекрасно это понимала.
– Это же Суконцева во всем виновата! Она Глебу отомстила!
– Отомстила?
– Да, отомстила! – Альбина схватила Максима за руку, с одержимостью глядя ему в глаза. – За Валеру своего отомстила!
– Кому отомстила, вашему мужу?
– Да, ему! За Кружилова! Это же Глеб посадил этого упыря! Ну, так думают, – спохватилась Батыгина.
– Кто думает?
– Кружилов так мог думать. И Любка, будь она проклята!
– Мог думать?
– В том-то и дело, что его больше нет. Убили его! В зоне!..
– Кто?
Батыгина вздрогнула, настолько резко прозвучал вопрос.
– Суконцева думает, что Валеру заказал Глеб.
– Думает?
– Ну, может думать.
– А как на самом деле было?