– Все ясно, гормоны.
Он терпеливо дождался, пока меня отпустит. Светлана принесла стакан свежевыжатого апельсинового сока, который я выдула полностью. Потом мы все-таки уехали, и по пути я еще шмыгала носом, не совсем отойдя от слезливого приступа. Рас держал за руку и поглаживал пальцы, но от этого бросало в другую крайность – умиления и нежности до перехваченного горла. И, конечно, мокрых глаз. Моему демону нужно памятник за выдержку поставить, любой другой мужик на его месте давно бы уже раздраженно сопел, обжигая мрачным взглядом.
– Сокровище мое, Ариночка, будь на твоем месте другая женщина, может, так оно и было бы, – спокойно отозвался – как всегда – на мои мысли супруг. – Но начнем с того, что вряд ли бы на твоем месте оказался кто-то другой. – Рас улыбнулся, глянув на меня.
Я благодарно улыбнулась в ответ и громко шмыгнула носом, утерев очередную слезинку со щеки. Мы приехали, до спальни меня донесли на руках, а там усадили на кровать, аккуратно раздели, закутали в махровый халат и устроили в гнезде из одеяла. Приступ слезливости прошел, и я смущенно отводила глаза, чувствуя себя полной дурой и искоса поглядывая на Рассаэрна.
– Извини, – пробормотала, наблюдая, как он переодевается. – Не знаю, что на меня нашло.
– Было бы за что. – Муж хмыкнул, бросив на меня веселый взгляд. – Переживу, Ариночка, не бери в голову.
Моя ладонь легла на живот, уже заметный – три с половиной месяца, почти четыре, – и я легонько погладила его. Губы разъехались в довольной улыбке, и все страхи по поводу того, что у меня девочка, да еще и, возможно, унаследовавшая папины гены, отошли на второй план. Тем более Света сказала, опасности для меня нет никакой в плане родов. Рас сел рядом, его широкая ладонь легла поверх моей, а второй рукой он обнял. Я тут же прижалась к моему демону, тихонько вздохнула.
– Знаешь, я до встречи с тобой вообще не задумывался о том, что когда-нибудь стану отцом, – задумчиво произнес вдруг Рас, переплетя наши пальцы. – Даже после брака с Раисой. Меня вопрос детей не волновал в принципе. Появятся, не появятся, мне было все равно. – Он погладил меня по спине.
– Ты и про любовь не знал и не задумывался, – ответила я и завозилась, устраиваясь поудобнее.
Рассаэрн фыркнул мне в волосы.
– Я сейчас ощущаю себя больше человеком, чем когда-либо за всю жизнь, – признался он. – И знаешь, мне чертовски это нравится. Никогда не думал, что тихие семейные будни станут для меня важнее всего остального. Что на работе буду думать о том, что вот приеду, а дома ждет любимая жена. – Он чуть отстранил меня, чмокнул в кончик носа и нежно улыбнулся.
Я хихикнула в ответ, игриво толкнув его в бок.
– Тебя опять на откровенность потянуло, милый? – весело поинтересовалась.
– Почему нет? – Муж помолчал. – Тебе, наверное, не понять, но я вел достаточно замкнутый образ жизни, ни с кем никогда не откровенничал и никому не доверял. С тобой же… – Рас нежно улыбнулся и убрал с моего лица прядь за ухо. – Хочется все время говорить, как ты мне нужна и насколько важна для меня, как сильно люблю, и вообще, каким удивительным образом ты изменила мою жизнь. – Рас затих, снова обнял меня и прижал к себе.
Я обожала такие минуты, когда нас охватывало особое чувство единения и хотелось раствориться в любимом без остатка. Мне казалось, с каждым днем люблю мужа все сильнее, как и он меня. И хотя я знала, что он далеко не такой белый и пушистый, как кажется, со мной Рассаэрн был именно таким – обычным влюбленным и заботливым мужчиной. Моим мужчиной.
После обеда мы съездили к маме, отдали подарки из Таиланда, вместе посмотрели фото – она охала и ахала, и у меня закралась идея, а не отправить ли ее тоже отдыхать куда-нибудь. Со здоровьем вроде все нормализовалось: я как-то прижала Раса к стенке, потребовав рассказать, как он вылечил маму, и возражать беременной любимой жене он не стал. Оказывается, у демонов имелись свои медицинские центры, которые одновременно являлись еще и исследовательскими институтами. Света именно про такой говорила и, собственно, являлась совладельцем одного из них – подозреваю, в него мы и поедем завтра. Ну и в этом центре разрабатывались всякие специальные лекарства для своих, поскольку физиология демонов, по словам Раса, обладала некоторыми специфическими особенностями, не поддающимися обычному лечению людскими методами. Там он и достал лекарство для мамы – вот зачем Гена спрашивал про нее еще тогда, когда вез из дома Раса, в самую первую нашу встречу. Сначала Рассаэрн просто хотел знать про мою семью, на всякий случай, по его словам, ну а потом понял, что здоровье мамы для меня очень важно, и занялся этим вопросом.
Поставив себе галочку насчет путевки для мамы, я обрадовала ее результатами УЗИ, и мы поехали обратно домой. Завтра предстояло много дел, а еще надо было позвонить Катьке и предупредить, что не приду.
Утром за мной, как и обещала, заехала Света, и мы отправились в центр.
– Свет, а почему у вас такие сложности с рождением? – приступила я к расспросам, пока мы ехали на север Питера, по КАДу.
Она вздохнула.
– Видишь ли, ребенок в утробе развивается сразу в демонической ипостаси, – начала она. – А вот мать остается в человеческом облике, и возможность перевоплощаться временно блокируется. Слишком радикальные перестройки организма происходят при этом, могут повредить плоду. Поэтому чем ближе второй облик к человеческому, тем больше шансов у матери выжить.
Ого, ничего себе сложности! Но ведь моя девочка похожа на человека?..
– А кесарево? Тем более у вас свой медицинский центр? – Пояснение Светы ничего не прояснило, только прибавило мне тревоги.
Она покачала головой и немного грустно улыбнулась:
– Не знаю, говорил ли тебе Рас или нет – у демонов есть кое-какие физиологические специфические отличия от людей. У каждого свои, но вот у демонесс, к сожалению, есть особенность, не позволяющая не только кесарево делать, но и вообще любые операции. – Света помолчала. – Спасает только повышенная регенерация в демоническом облике, если вдруг что случилось, да то, что таким болезням, как аппендицит, язва, камни в почках, мы практически не подвержены. У нас кровь разъедает любой металл. Даже хирургическую сталь, – тихо закончила она.
Ох, не фига себе?!
– Кислота, что ли? – обескураженно поинтересовалась я.
– Нет. – Свекровь покачала головой. – Не кислота, в том-то и дело. Кровь содержит какой-то катализатор, который во много раз ускоряет процесс коррозии, причем никакие оксидные пленки и устойчивость к кислотам и щелочам не спасают. Исследования ведутся который год, но пока так ничего и не придумали.
– А… – Я сглотнула внезапно пересохшим горлом. – А что с моими детьми? Девочка ведь как человек выглядит, да? – Я с надеждой посмотрела на Светлану.
– Ариша, не переживай, с ними все в порядке. – Света мягко улыбнулась. – Если бы они как-то отличались от обычных младенцев, думаешь, УЗИ бы не показало? – Светлая бровь изогнулась. – Да и я чувствую, они у тебя там в нормальном виде. Только крупненькие для двойни. – Женщина лукаво прищурилась. – Видимо, Расик решил таким оригинальным образом доказать силу своих чувств к тебе.
Я тоже невольно улыбнулась, беспокойство отступило.
– Значит, все нормально будет? – на всякий случай переспросила я, ладонь машинально легла на живот.
– Ну, конечно, Ариша, – отозвалась демоница. – Хотя, может, придется и кесарево делать, – задумчиво добавила она. – Но в нашем центре сделают так, что шрам почти не будет заметен, не переживай, – решительно продолжила Светлана. – Вообще двойню редко кто сам рожает, по статистике, а у тебя они еще такие крепенькие. Сейчас только узнаем, случайность ли это, или что-то в тебе есть особенное, позволившее случиться такому интересному казусу.
Центр располагался неподалеку в районе Парнаса, большой, современный, из стекла и бетона. Света оставила машину на парковке, и мы вошли внутрь. В холле растения в кадках, мягкие диванчики и кресла, столики с журналами и вазочками с конфетами. Стойка администрации у противоположной стены, два лифта по бокам, в углу – широкая изогнутая лестница. Света направилась к стойке, крепко держа меня за руку.
– Привет, Марина, – поздоровалась она с миловидной девушкой с шапкой светлых кудряшек, большими зелеными глазами и вздернутым носиком. – Яков Сергеевич у себя?
– Да, конечно. – Марина стрельнула в меня любопытным взглядом, но лишних вопросов не стала задавать.
Персонал здесь вышколенный, и Свету, судя по всему, хорошо знают.
– Отлично. – Светлана кивнула, отошла от стойки и остановилась у лифта.
На втором этаже мы прошли по длинному коридору с дверьми, мимо немногих посетителей, сидевших на диванчиках, и остановились у одной из них, с табличкой «Лаборатория». Свекровь постучалась, услышала приглашение войти и открыла дверь.
– Добрый день, Яков Сергеевич, – поздоровалась она с улыбкой. – Мы к вам.
За столом в небольшом кабинете сидел широкоплечий мужчина в квадратных очках в тонкой оправе, абсолютно лысый, но при этом с роскошной рыжей бородой, и что-то писал. При нашем появлении он поднял голову, и на меня уставились холодные серые глаза, от которых неожиданно пробрала дрожь.
– Здравствуйте, Светлана, – вежливо поздоровался доктор. – Чем могу помочь?
– Нам нужно кое-какие анализы сделать. – Демоница усадила меня на стул рядом со столом Якова Сергеевича, а сама села на второй. – Это моя невестка Арина, жена Руслана.
– Очень приятно, – доктор чуть наклонил голову.
– У нас двойня намечается, – с улыбкой сообщила она, весело глянув на меня. – И хочется пол уточнить. И… еще кое-что. – Света стала серьезной. – Надо анализ крови Арины сделать, по спецтестам.
Яков Сергеевич ничем не показал удивления, молча кивнул и встал. Что за спецтесты, я не стала спрашивать, все равно доктор потом результаты скажет.
– Пройдемте, Арина, – это уже мне.
Мы зашли в соседнее помещение, оказавшееся собственно лабораторией, меня попросили лечь на кушетку и сначала осмотрели. Потом Яков Сергеевич взял кровь из пальца и из вены и с помощью шприца с устрашающе длинной, хотя и очень тонкой иглой – околоплодную жидкость, как объяснил он, заметив мой напряженный взгляд. Больно не было, только неприятно немного.