– Безликие, – завороженно прошептала я. – Это конец.
Выглядели они… да никак не выглядели! Тени они и есть тени, но эти, вопреки мирозданию, почему-то имели тела. Безликие, одинаковые, тихие.
Парнишка, что сонно клевал носом у кофеварки, при виде «посетителей» сдавленно пискнул и осел на пол без сознания. И я его понимала – встреться я с безликими до того, как попала в лапы дракона, тоже предпочла бы упасть в обморок. Но теперь ни на минуту не могла позволить себе забыться – так можно уже никогда и не очнуться.
– Не конец, – ровно возразила Кеи. Женщина выглядела спокойной, говорила уверенно. – Мы успели.
Я растерянно глянула на неё.
– Успели что?
И тут заметила, что руки безликих тянулись лишь к помощнице Коллига, а на меня тени внимания не обращали, будто я табуретка.
– Бывшие магистры, чьи души уже растворились в разрушительной магии драконьего пламени, – жёстко усмехнулась Кеи и, подчиняясь безмолвному требованию безликих, поднялась. Следуя к выходу, добавила: – У них нет глаз, чтобы видеть этот мир, они ощущают лишь магию. А на этом уровне я стала тобой, а ты мной.
– Как же так? – растерянно пробормотала я. – Зачем вы это сделали?
– Беги, Зои. – Обернулась она. – Спасай свою жизнь. – И, кивнув на прощание, вышла из магазина. Сквозняк донёс до меня едва слышное: – И этот мир…
Я оторопело смотрела, как безликие, игнорируя меня, следуют за Кеи. С пола, едва дыша и посекундно вздрагивая, поднялся продавец. Посмотрел на меня округлившимися от ужаса глазами:
– Вы магистр?
– Нет, – почему-то разозлилась я и пояснила: – Нулевой уровень.
– Слава небу! – выдохнул парень и улыбнулся.
Впервые кто-то посмотрел на меня как на человека, когда узнал, что я не обладаю магией. Впервые я сама была этому рада. Но не время упиваться избавлением от близкого плена: за безликими может последовать и Эон, и тогда… Я судорожно сунула руку в карман куртки и высыпала на пластиковый столик купюры. Одну отложила за кофе и выудила смятую бумажку с записанным адресом.
По словам Кеи, которая стала мной в ощущении безликих, мне там помогут. И, возможно, всё объяснят. Надеясь на это, я поднялась и, рассовав деньги по карманам, осторожно, оглядываясь в ожидании вчерашнего возлюбленного, выскочила из магазина.
Торопливо шагая по пустынной ещё улице, вжимала голову в плечи и посматривала на номера домов и названия улиц. Это должно быть недалеко, даже такси не нужно брать. Да и вызвать его я не могла – магофона нет. Оглядывалась каждую минуту, ожидая увидеть Эона или безликих, даже на небо посматривала. Ожидала чего угодно, даже летящего дракона, но всё оставалось тихо.
Отыскав нужный дом, я прибавила шагу и, взбежав по ступенькам обшарпанной лестницы, вежливо постучала.
– Входи.
Голос мне не понравился: жёсткий, властный, сухой и царапающий, как рыбья кость. Но больше идти некуда, и я толкнула дверь. Встретившись взглядом с сидящим в кресле мужчиной, ощутила дурноту. Ставшие ватными ноги подкосились, а в шею будто вцепились жёсткие пальцы. Задыхаясь, я рухнула на колени. Прохрипела из последних сил:
– Я от Кеи.
– Я знаю, – холодно усмехнулся незнакомец и, приподняв голову, кивнул кому-то позади меня.
Обернуться я не успела. Хлопнула дверь, щёлкнул замок, и меня пихнули в спину.
Глава 12
Много веков назад, когда под его крыльями стремительно утекал мир Дориона, а на спину лились обжигающие потоки света драконьих солнц, Гелиор почти ничего не знал о ведлах. Эти существа, целью которых было лишь уничтожение драконов во всех мирах, шли на всё, чтобы оставаться в тени. Они выслеживали молодняк, нападали группой, оттесняли к Грани, где вынуждали прыгать в неизвестность.
Большинство драконов при этом гибло, ведь ещё толком не оперившийся молодняк не владел истинной мощью. Единицам удавалось переместиться в какой-нибудь низший мир, и Гелиор оказался среди последних.
Вожаки не стремились избавить Дорион от ведлов, ведь эти твари хитры – они жили в немагических мирах, где их выследить практически невозможно. Приходилось терпеть нападения ведлов, многие старики, обладая окаменевшими от времени сердцами, считали их шакалами, которые избавляют стаю от слабых и больных особей.
Считали… а тем временем молодых и сильных драконов становилось всё меньше. Вожаки не успели оглянуться, как дракониц оказалось больше, чем самцов. Стая начала вымирать. Гелиор мечтал вернуться в Дорион не затем, чтобы покинуть никчемный мир людей, а чтобы занять трон мира драконов и начать охоту на подлых тварей.
Именно эта цель не позволяла лиру отчаяться, заставляла беречь драконий огонь, вынуждала усилием воли циркулировать магию, не сжечь себя самого в отчаянии и терпеливо ждать ту самую, что поможет ему исчезнуть из мира людей.
Сначала лир был открыт и с радостью попытался передать неотёсанным, но любопытным людям основы магии, пока не убедился, что могущество отравляет их души и убивает тела. В отличие от драконов, люди брали власть исключительно для себя. Они подминали других, себе подобных, причиняли боль, унижали, убивали – всё для того, чтобы возвыситься ещё на волосок, выделиться в толпе.
Это стремление отравляло магию огня, превращало её в самый сильный яд, что убивает не уничтожая. Так появились безликие. С каждым годом Гелиор осознавал, что причина появления ведлов тоже таится в одном из таких немагических миров. Лир собирался вернуться в Дорион и, собрав самых сильных особей, прочесать миры в поисках гнезда этих тварей.
Владыка был благодарен тем, кто охотился на него. Только рухнув за Грань, он научился путешествовать меж миров. Только благодаря этим тварям узнал, что обладает исключительной магией, и понял природу самих ведлов. Они не шакалы, а драконы не львы! Обладая истиной, Гелиор не допустит, чтобы драконий огонь потух во всех мирах.
Поэтому, встретившись лицом к лицу с собственной ошибкой, лир был искренне рад. Он точно знал, что ошибка – это ступенька в развитии. Этому дракон тоже научился в мире людей.
– Приятно видеть тебя, – не стал скрывать удовольствия Гелиор.
– Не могу сказать то же самое, – прошелестел тихий голос. Закутанная в плащ фигура двинулась ближе. – Но я не могу и утверждать, что мне неприятно видеть тебя.
– Ты, как всегда, само очарование, – медленно поднялся владыка.
Он знал, что давит, но не мог иначе. Память услужливо подкидывала ему картинки из далёкого прошлого. Гладкость загорелой кожи, сладость горячего лона, разметавшиеся по ложу локоны тёмных волос, несдержанные стоны и яркие пики наслаждения.
Лир раскрыл ладони, будто приглашал в объятия, и улыбнулся:
– Ульрия!
Она медленно подняла тонкие руки и, скинув с головы капюшон, потянула за завязки на шее. Ткань медленно осела у прекрасных стройных ног совершенной красоты. Женщина стояла абсолютно обнажённая, лишь тяжёлые пряди рассыпались по белоснежным плечам.
Высокая грудь вызывающе торчала, дразня тёмными вишенками напряжённых сосков, тонкая талия сводила с ума мягкими изгибами, тёмный треугольник волос внизу живота привлекал внимание. Вызов и непреодолимое искушение для любого мужчины. Но Гелиор – дракон!
С его рук потянулись дрожащие ленты магического пламени, окутывая фигуру той, кого он некогда возвысил над людьми, почти превратил в богиню, и вот Ульрия уже пылает в коконе его силы. Восхитительная и навеки недоступная. Осквернённый сосуд, сломанный шедевр, упущенная жизнь.
Женщина отмахнулась от магического пламени, и оно погасло.
– Убедился, что я – это я? Или мне тебя поцеловать?
– Не стоит, – сухо кивнул Гелиор, и она закуталась в плащ. – Что привело тебя, Ульрия?
– Твоя новая избранница! Я знаю про особенную, – без обиняков приступила к делу та, которая была для дракона почти всем в чужом мире. – Она в руках Нолла.
По рукам лира заструился огонь, но это уже не безобидный магический, которым Гелиор проверял личность гостьи. Обжигающие языки расползались по зале, пожирая мебель, оплавляя камни.
Ульрия испуганно отступила и поспешно добавила:
– Нолл не знает, кто она! Он думает, что эта девушка была невинна до встречи с тобой, но ты призвал её снова. Понимаешь?
Лир застыл на месте и, втянув разрушительное пламя, медленно опустился на трон. Подперев подбородок рукой, задумчиво посмотрел на прекрасную и вечно молодую женщину перед собой.
Да, Гелиор понимал, что это значит. Но у него возник вопрос.
– А ты откуда знаешь, кто она? – зло сузил глаза дракон.
Лицо Ульрии побелело.
– Я всегда была на твоей стороне, мой лир, – твёрдо заявила она и, нервно переступив с ноги на ногу, призналась: – Я подкупила одного из безликих.
Гелиор не удивился, что Ульрия следила за ним. И то, что она явилась признаться, тоже не вызвало у него интереса. Но всё же любопытства сдержать не удалось.
– Чем же ты соблазнила безликого?
То, что утративший душу маг мог желать что-то помимо дальнейшего существования, поразило. Гелиор привык думать о безликих как о полезных паразитах, которые без дракона бесследно исчезнут с лица земли. А оказывается, они имеют желания!
– Жизнь, – улыбнулась Ульрия. – Ощущения. Немного, но всё же хоть что-то.
Лир недоверчиво приподнял бровь:
– Ощущения для безликого? Неужели мои слуги так глупы, что пошли на откровенный обман?
– Это не обман, – серьёзно возразила женщина. – Если безликий выйдет из поля драконьей ауры, ему можно вернуть собственные ощущения. Я это могу сделать, Нолл тоже…
– Нолл? – нахмурился Гелиор. – Откуда ты знаешь?
– Он и научил меня, – с невинной улыбкой призналась Ульрия. – Исцеляя безликого, маг создаёт ведла.
Гелиор ощутил, как дрогнул под ногами пол, и от нестабильного драконьего пламени, растекающегося по залу, стало очень жарко. Гостья снова отступила и закричала:
– Я не согласилась на предложение Нолла, Гелиор! Я всегда любила, люблю и буду любить только тебя! Никогда не предам! Даже попыталась предупредить…