Оглянулась в ужасе на Гелиора, который, медленно двигая рукой, поднимал кокон с Вийолой под самые своды пещеры, пока тот не коснулся одной из остроконечных сосулек-сталактитов.
Догадка выбила воздух из груди, ледяные пальцы ужаса сжали затылок, когда раздался страшный крик. В тело женщины медленно вонзался свисающий известковый кол.
– Прекрати! – прижав ладони к ушам, отчаянно закричала я. – Гелиор, не мучай её!
– Мне отпустить? – хищно оскалился лир.
Я с ещё большим ужасом посмотрела на остроконечные сталагмиты – падение точно убьёт её. Да, Вийола хотела меня лишить жизни, но… столько раз её спасала. И уж точно нельзя так с человеком! Если она человек…
– Вийола!
Услышав мужской голос, я обернулась и увидела Нолла. Маг уже метнул в лира синий светящийся шар, внутри которого переливались радужные оттенки, что я видела ранее.
– Нет! – схватила его Лона.
При виде подруги у меня расширились глаза, и сердце ёкнуло: что она здесь делает?!
– Тебе не победить дракона!
Она пыталась увести мага, но тот не сдавался, метая в Гелиора шар за шаром. Увы, все они лопались мыльными пузырями, едва касаясь оранжевых лент драконьего огня.
– Отпусти её, ублюдок, – прошипел Нолл.
Я прижала ладонь ко рту, понимая, что никто из тех, кого я любила, не был со мной честен. Эон оказался ведлом, Лона… Да не важно, кто она. Она тоже была рядом только из-за дракона.
– Как скажешь, – процедил Гелиор и резко опустил руки.
Оранжевые ленты разлетевшегося вмиг кокона рухнули вниз огненным водопадом, а Вийола, закричав от боли, медленно, но всё ускоряясь, начала сползать со сталактита. Будто огромная пришпиленная к потолку бабочка…
Не в силах смотреть, я зажмурилась от ужаса, а потом услышала удар. Крик оборвался. Не дыша, я подняла глаза и вздрогнула, увидев, как над окровавленным телом медленно воспарила яркая алая звезда. Точно такая же поднялась над лежащей будто сломанная кукла Ульрией.
– Берегись! – закричал Эон и, бросившись к Лоне, прижал её собой к полу.
Я не успела осознать, что мой бывший парень жив, и обрадоваться, как раздался взрыв. По пещере прошлась алая полупрозрачная волна, сметая безликих, будто выстроенное домино. Нолла отбросило к стене, и маг, рухнув, застонал. Коллиг тоже упал и больше не подавал признаков жизни.
Лишь дракону пламя не причинило вреда… и мне. Я, будто за невидимой стеной, сидела на камне обнажённая и испуганно смотрела на тело Эона.
Потерять, обрести и снова потерять? Да за что мне это?! И почему он бросился спасать Лону, а не меня? Ответ очевиден, но так болезнен!
– Ведлы, – выплюнул Гелиор, проследив за моим взглядом. – Наконец мы встретились лицом к лицу! Не к лицу… А ну подними голову, ублюдок!
Он направился к Эону, и я не сдержала испуганного вскрика. Даже если парень выжил, лир убьёт его… слабого и беззащитного. Добьёт без жалости! Я заметалась в своей невидимой темнице: как же помочь ему?
– Лона, – пошевелился Эон и приподнял мою подругу. – Очнись. – Голос его дрогнул. – Сестрёнка, у тебя же будет ребёнок. Не смей сдаваться!
Я чуть с ума не сошла, услышав это. Зажмурилась и, ощутив, как по щекам заскользили слёзы, коснулась своего живота. Нельзя дать лиру убить ведлов! Мысль, что меня посетила, была совершенно безумной, но что я ещё могла сделать?
Я провела указательным пальцем по коже лобка и, коснувшись клитора, застонала. Приоткрыла глаза и, заметив, что лир остановился, погладила себя по складочкам. Играя с собой, вырисовывала замысловатые узоры по увлажнившейся коже.
Облизав высохшие от волнения губы, снова посмотрела на лира. Гелиор немного опустил голову и, глядя исподлобья, усмехнулся. Дрожа от ужаса и собственной дикой выходки, я проникла пальцем в лоно и, пронзённая волной неожиданного удовольствия, выгнулась в пояснице. Лир зарычал и двинулся к камню.
Я старалась не смотреть на Эона. Поднимайся, бери Лону и бегите! Ну же, только не вздумай спасать меня. Это невозможно…
Это я поняла, когда увидела, как дракон, приближаясь к камню, поднял руки. Из ладоней его вырвались ленты огня и, кружась над камнем, охватили в плотный кокон на этот раз алтарь, меня и лира. Отрезав от внешнего мира, слепили невыносимой яркостью.
Пришлось зажмуриться. Но, ощутив прикосновение, я вздрогнула и распахнула глаза. Гелиор, избавившись от одежды, склонился надо мной, и его руки скользили по моему телу, окутывая волнами наслаждения.
Взгляд лира ласкал меня не меньше, чем руки. Он наслаждался тем, что видел, я понимала это. Как и то, что с каждым прикосновением дракона моя воля тает сосулькой, брошенной в костёр. То, что растущее вожделение – магия дракона, ничуть не оправдывало меня перед самой собой.
Там, за огненной преградой, мой бывший парень… И я не хочу, чтобы он был бывшим! Я хочу быть с Эоном, потому что люблю его всем сердцем. Несмотря на его измену, невзирая на то, что он загадочный ведл, я отчаянно желаю видеть рядом с собой именно его! Но даже образ любимого тает в накатывающих волнах обжигающей страсти.
Гелиор медленно провёл кончиками пальцев по моей руке. Волоски на коже мгновенно встали дыбом. Лир обхватил запястье и, прижав мою ладонь к пылающему лону, задал ритм ласки. Я застонала и, закрыв глаза, устремилась навстречу надвигающемуся пику.
Глава 18
Эон услышал стон и вздрогнул. Подняв голову, он увидел, как обнажённая Зои, раздвинув ноги, ласкает себя внизу и, облизывая губы, смотрит на лира. Призывно. Больно…
И лучше бы Гелиор дошёл до ведлов и прикончил его, но лир с предвкушающей улыбкой направился к Зои. Эон дёрнулся было, но ощутил сильную хватку. Обернувшись, посмотрел на бледное лицо сестры.
– Не надо, – прошептала Лона. – Он убьёт тебя.
– Он всех убьёт, – процедил Эон и высвободился.
Но, поднявшись, понял, что уже поздно: камень, на котором стонала Зои, скрыла огненная стена. К ведлам, держась за бок и подволакивая ногу, присоединился Нолл.
– Дело дрянь, – скривившись, резюмировал он и, резко развернувшись, врезал Эону кулаком. – Твою мать, придурок!
Парень рухнул рядом с сестрой и тыльной стороной ладони вытер кровь с разбитых губ.
– Сказано было – сидеть и не высовываться! – закричал Нолл. – Тогда бы ритуал лир провёл без спецэффектов. А теперь всё бесполезно. Мы проиграли. Нет… Вы проиграли!
Он развернулся и, сунув руки в карманы, направился к выходу.
– Стоять, – тихо приказала Лона. – Вернись немедленно. Я тебя не отпускала.
Маг замер, но не обернулся. Эону было плевать, вернётся он или найдёт в себе силы перестать любить Лону и давать пользоваться собой. Ведл поднялся и шагнул в огонь. Без колебаний, без страха, без оглядки.
– Эон!
Он не слушал и продолжал двигаться в ослепляющем пламени к своей цели. Надо сказать Зои, что он любит её больше жизни, что высшее счастье – умереть у её ног. И попросить прощения. В последний раз.
***
Когда я, едва дыша после накрывшего меня оргазма, моргала, стараясь прогнать слёзы, лир лёг на меня и пообещал:
– Я буду нежен.
Так и не отпуская запястье, направил мою руку к своему члену, заставил обхватить его и провести вверх-вниз. Зажмурился и застонал:
– Да… вот так… как же хорошо с тобой!
Приник жадными губами к моему соску и, покусывая его, втянул в рот. Волны удовольствия одна за другой накрывали меня, и я не сдержала ответный стон. Хотелось ещё и ещё… нет! Хотелось больше и больше! Я ощущала себя так, словно после вынужденной голодовки села за стол и не могла насытиться. Поглощала ласки лира до боли в теле, до головокружения.
– Тебе и так нравится? – тихо рассмеялся дракон, игриво проводя головкой члена по влажной от нестерпимого желания промежности.
Я захлебнулась в новой волне оргазма и, обхватив ногами бёдра лира, двинула ягодицами, прижимаясь лоном к эрегированному члену. Мужчина шепнул:
– Не спеши, моя любовь! Мы всё перепробуем, клянусь! Но сначала…
Он приподнялся и, обхватив руками моё лицо, заглянул в глаза. Смотреть в его, наполненные чистым пламенем, было больно и страшно, но и отвести взгляда я не смогла. Магия то или нет, но я любовалась Гелиором.
Меня восхищал его высокий лоб, ровный и чистый, восторгал прямой нос и высокие скулы, пугали, но и притягивали невероятные глаза. Пленяли его приоткрытые губы.
Лир со стоном прижался ими к моим, проник языком и, исследуя мой рот, прикрыл веки. Будто напивался моим возбуждением, неприкрытым желанием и явным удовольствием, которое пронзало всё тело от каждого его прикосновения.
Терзая губы, лир тёрся своим телом о моё, доводя до исступления. Сплетаясь языками в диком танце страсти, мы ласкали друг друга, изучая, узнавая, что партнёру нравится, а что нет…
Мне нравилось всё! Где бы ни коснулся лир, как бы ни целовал, даже то, как он до боли сжимал пальцами и выкручивал соски, – я таяла под ласками и сгорала от желания. По телу струился огонь даже более опасный, чем тот, что окружал нас, он уничтожал меня изнутри, растворял всё, что я думала о себе, кем себя считала. Всё это осталось там, в прошлом.
С этой минуты я – любовница дракона.
Лир оторвался от моих распухших губ и, передвинувшись, встал на колени у моей головы и прижался ко рту членом, легонько надавливая на губы, проникая головкой внутрь. Я послушно приняла его и, интуитивно посасывая, позволила дракону скользить, проникая всё глубже и глубже, до самой гортани.
Гелиор стонал и, запрокидывая голову, двигал совершенными бёдрами. Я видела, как перекатываются под атласной кожей накачанные мышцы, любовалась мужским телом, делая такое, отчего в другое время сгорела бы от стыда.
Лир запустил пятерню в мои волосы и, потягивая, вбивался мне в рот всё резче и яростнее. Я начала задыхаться и, выгнувшись всем телом, испытала яркий пик наслаждения, одновременно принимая в рот обжигающую волну. Гелиор зарычал, прижав бёдра к моему лицу в последний раз, и вышел из меня.