На одном из приемов принцесса Каролина приблизилась к Эдуарду и Жюли, явно настроенная, как это часто бывало, на отчаянно игривый комедиантский лад.
— Ах мой дорогой, милый кузен Эдуард! Вы тот самый человек, которого я ищу. — Она бросила лукавый взгляд на Жюли. — Вы ведь не будете возражать, мадам, если я уведу его от вас на несколько минут. Всего лишь затем, чтобы… — Она не договорила и окинула Эдуарда озорным, почти непристойным взглядом.
Жюли мягко рассмеялась:
— Я не держу герцога на привязи.
— Тогда пойдемте, mon amour, туда, где нас никто не побеспокоит…
Эдуард попытался отделаться от нее, но женщина решительно в него вцепилась.
— Что все это значит, принцесса? — раздраженно поинтересовался Эдуард.
Вместо ответа, она лишь еще крепче ухватила его под руку и повела в библиотеку. Там он наконец освободился от ее хватки.
— А теперь, ваше высочество, я жду объяснений.
Каролина состроила милую гримаску:
— А я-то думала, вы единственный, к кому я могу обратиться за помощью…
— За помощью? Какого рода помощью?
Она приблизилась к нему и прошептала:
— Я хотела бы избавиться от кое-каких нежелательных и неприятных мне людей.
Эдуард рассмеялся с облегчением:
— Ну… Если дело только в этом! И кто же они?
— Сэр Джон и леди Дуглас.
Эдуард задумчиво нахмурился:
— Но разве они не ваши близкие друзья? Разве не их я часто видел в этом самом доме?
— Они больше не друзья. Мне стало известно, что леди Дуглас несколько раз обманывала мое доверие. Я не хочу видеть ее, но она все равно продолжает наносить мне визиты, хотя мои слуги получили распоряжение не пускать ее. Поэтому она посылает мне записки… нехорошие, грубые записки…
— И вы хотите, чтобы я встретился с сэром Джоном и попросил его и его супругу прекратить надоедать вам?
— Ах, кузен Эдуард, если бы вы только могли! Пожалуйста!
К своему величайшему изумлению, Эдуард вдруг понял, что очутился в объятиях Каролины. Многочисленные поцелуи словно дождем посыпались на его щеки.
На лбу у Эдуарда выступила испарина. Что, если кто-нибудь сейчас откроет дверь? Ведь этот человек, конечно, подумает самое худшее.
Отстранившись от принцессы и утирая лоб, он сухо проговорил:
— А не лучше вам вернуться к своим гостям?
— В общем-то да. Ваша очаровательная мадам Жюли наверняка будет думать, что я соблазняла вас…
Эдуард стиснул зубы. Глупая женщина. Неудивительно, что у нее проблемы с так называемыми друзьями.
Жюли была крайне обеспокоена, когда выслушала рассказ Эдуарда об этой уединенной встрече.
— Не нравится мне все это, Эдуард. Вспомни, когда последний раз ты помогал ей. Потом у тебя случились ссоры с братом.
— Но я не собираюсь ничего рассказывать Георгу. Чем меньше он знает о ее глупых дрязгах, тем лучше. Я, конечно, поговорю с сэром Джоном, только не понимаю, почему нужно привлекать мужчин для улаживания женских ссор.
Распрощавшись с утренним посетителем, сэром Джоном Дугласом, Эдуард, вне себя от возмущения, вбежал по ступенькам и ворвался в комнату Жюли.
— Mon Dieu, Эдуард, да тебя всего трясет! Что так подействовало на тебя?
— Эта женщина! Эта идиотка моя кузина принцесса Уэльская! Я теперь не удивляюсь, почему у моего брата не хватало сил терпеть ее…
— Может, ты скажешь, в чем ее последняя обида?..
— Это проблема с Дугласами. Я попросил сэра Джона приехать — хотел сообщить, что ему больше не следует докучать ее высочеству, мол, она устала от дружбы с его женой… — Эдуард замолчал, пытаясь подобрать слова.
— И что?..
— Выяснилось, что не они вели себя оскорбительно по отношению к ней… Сама принцесса опустилась до… таких отвратительных и неприличных… — Эдуард почти перешел на крик, голос его дрожал от гнева.
— Ты пока еще не сказал мне…
— Да я не знаю, как сказать тебе такое…
Жюли не настаивала. Эдуард сам расскажет, когда будет готов. Ждать ей пришлось недолго. Справившись с гневом, он медленно произнес:
— Принцесса послала сэру Джону вульгарный непристойный рисунок, на котором любой мог бы узнать леди Дуглас, изображенную в объятиях их общего друга сэра Филипа Сиднея.
— Не верю! Она может быть глупой… даже вульгарной, но только не…
— То же самое я говорил сэру Джону, пока он не показал мне этот рисунок. Под рисунком была подпись, еще более вульгарная и непристойная, чем само изображение… И я узнал почерк…
— Бедный Эдуард! Как могла она поставить тебя в ужасное положение, попросив о посредничестве в таком гадком деле?! Удалось ли тебе после всего этого расположить к себе сэра Джона?
— Да я готов был встать на колени перед этим человеком. Я умолял, чтобы он не давал дальнейшего хода делу. Умолял ради здоровья короля, просил только представить себе, какой случится скандал, если история дойдет до принца Уэльского…
— И тебе удалось уговорить его?
— Думаю, его — да… Но что касается леди Дуглас, не уверен. Она не только возмущена омерзительной клеветой, но также считает, что ее здоровью нанесен серьезный урон…
— И она абсолютно права, сэр. Женщина может изменить мужу, может развлекаться как угодно… Но когда ее несправедливо обвиняют в таком… Mon Dieu… это уже не только оскорбление, а гораздо больше! А теперь, сэр, я вам советую постараться забыть об этой истории. Вы выполнили ее просьбу. И вы расстались с сэром Джоном друзьями…
— Да. Теперь остается только молить Бога, чтобы принц Уэльский ничего не узнал.
Жизнь, которую вел Эдуард, его вполне устраивала. Ему написал Георг, предлагая герцогу Кентскому явиться к нему с визитом в Карлтон-Хаус. Приглашения принца Уэльского стали большой редкостью после случая с домашними счетами принцессы Каролины. Эдуард не обижался на брата, ему просто не нравилось, что тот легко поддается влиянию герцога Йоркского. Напротив, он даже тепло относился к Георгу, особенно после разговора с мистером Эддингтоном, бывшим премьер-министром. Тогда они втроем вышагивали по комнате, обсуждая гибралтарское дело, и Георг, обнимая Эдуарда за плечи, в конце концов сказал:
— Вы посылаете человека навести порядок в гарнизоне, готовом к мятежу. Вы поручаете этому человеку покончить с таким постыдным положением дел и всячески уверяете его в правительственной поддержке. Он приезжает на место и обнаруживает, что ситуация гораздо хуже, чем ее описывали. Назревающий мятеж все-таки происходит, и он его подавляет. Вместо награды вы подвергаете его позору и понижаете в должности. Если вы хотите лишить офицера понятия о чувстве долга или одобряете мятежи, в таком случае ваша тактика, конечно, оправданна. Я считаю, что Эдуард имеет право жаловаться. Он не был бы офицером и просто мужчиной, если бы промолчал.
После этих слов Эдуард понял, что его злейшим врагом является герцог Йоркский, а вовсе не Георг.
Прибыв в Карлтон-Хаус, Эдуард с удивлением заметил у конюшен карету герцога Сассекского и понял, что сегодня он не единственный гость. Должно быть, у Георга намечается празднество.
Когда Эдуард вошел в библиотеку, и Георг и его брат, герцог Сассекский, встретили гостя едва заметным кивком, после чего предложили сесть. Георг сразу перешел к делу:
— Вы знакомы с неким сэром Джоном Дугласом?
— Э-э… да.
— И в прошлом году однажды просили его заехать к вам?
— Да.
— Чтобы обсудить сугубо личное дело, касающееся чести его жены и принцессы Уэльской?
— Да. Принцесса попросила меня…
— С каких пор исполнение поручений принцессы стало вашей прерогативой?
— Сэр, мне надоел перекрестный допрос. Я не обвиняемый и не заключенный. — Эдуард едва сдерживал гнев. — Принцесса попросила помощи, и, как джентльмен, я не мог ей отказать.
— Но вы, конечно, признаете… не можете не признать, брат, что узнали в ходе этой истории гораздо больше, чем предполагалось, когда вы согласились оказать услугу принцессе. Так почему вы не доложили о своих открытиях мне?
— Я не сделал этого по самым очевидным и понятным причинам. Я боялся за здоровье короля и хотел избежать скандала.
— Скандала? Бог ты мой! Здоровье короля? Что за вздор! А вам разве не известно, что сэр Джон теперь находится на службе у герцога Сассекского?
— Известно.
— И, зная это, вы ни разу не подумали…
— С какой стати? Сэр Джон дал слово, что не станет давать хода делу… Впрочем, теперь я вижу, что он не сдержал обещания.
— И понятно почему. Поскольку принцесса такого не обещала, а при возможности подвергала издевкам леди Дуглас, ее муж в конце концов счел своим долгом рассказать обо всем нашему брату.
— А наш брат счел своим долгом доложить обо всем вам, — язвительно заметил Эдуард.
Георг в сердцах грохнул по столу кулаком.
— Да! Потому что он предан своей семье… и не намерен замалчивать дела, ее касающиеся! Вы хоть понимаете, что вы сделали? Умышленно утаив информацию, вы воспрепятствовали моему прошению о разводе! Единственной моей возможности избавиться от этой… от этой женщины! Впрочем, еще не все потеряно. Есть ведь и другая информация, не так ли? Что вы скажете о ее незаконнорожденном ребенке… Уилкинсе?
Такое дурацкое имя вызвало у Эдуарда смех.
— Э-э… да, я что-то слышал… Даже видел его. Но по-моему, это не ее ребенок…
— Она сама призналась леди Дуглас…
— Все может быть. Насколько я знаю, дамы вообще имеют обыкновение лгать друг другу.
— Вся эта история должна быть тщательно расследована… Короля надо поставить в известность… И вы, со своей стороны, не должны препятствовать этому. Принцесса повела себя самым скандальным образом… а вы, сэр, оказали ей помощь и содействие.
Эдуард не знал, что еще сказать, чтобы брат понял истинное положение дел. Георг хотел развода, а посему Каролина должна оказаться виноватой. Эдуард вдруг понял, что его отношения с братом теперь испорчены, как никогда.
Жюли была потрясена таким поворотом событий:
— Всякий раз, когда ты пытаешься помочь Каролине, твои действия неверно истолковываются…