Затем чмокнула Еву в щеку и быстро ушла.
– Очень хорошая девушка, – назидательным тоном проговорила та.
– Это так, – мягко ответил Виктор. – И не пора ли нам домой! Уже темнеет.
Он взял сестру за руку, и они двинулись к проезжей части. Виктор быстро поймал такси. Когда уже подъезжали к особняку, водитель вдруг резко затормозил, свернув на обочину, и высунулся в окно.
– Чур меня! – сказал он, глядя на проезжающую мимо настоящую на вид карету.
Она была с открытым верхом, запряженная парой вороных лошадей. Их головы украшали плюмажи, но не из традиционных разноцветных перьев, а из цветов белых лилий.
– На свадьбу, что ли, заказали? – недоуменно спросил водитель. – Но почему карета такая черная? Как похоронный катафалк, честное слово! Совсем с ума посходила нынешняя молодежь!
Виктор похолодел и быстро выбрался из машины. В карете сидела девушка, она была в белой шубке, на голове красовался венок из белых лилий. Лицо выглядело бледным и застывшим, будто вылепленным из воска. Она медленно повернула голову, остро глянула на замершего возле машины Виктора, зловеще усмехнулась и проследовала дальше. Он не мог дышать, понимая, что видит Соланж во плоти. Дурные предчувствия сжали сердце, карета двигалась со стороны его дома. Виктор забрался в салон и попросил водителя ехать как можно быстрее.
Через пять минут они высадились у ворот. К ним вышел Петр Иванович.
– Что-нибудь случилось? – напряженно спросил Виктор.
– Все в порядке, – ответил сторож. – Долгонько вы! Серафима заждалась.
– Загулялись!
Он взял Еву за руку и двинулся к дому. Но Петр Иванович его окликнул.
– Ты иди, а я сейчас, – сказал Виктор девочке.
Она отправилась к особняку, а он вернулся к сторожу.
– Карета тут странная ехала, – нервно сообщил Петр Иванович. – Останавливалась неподалеку. Я приметил, потому как необычно это. Лошади черные, а на головах белые цветы. А ведь свадьбы рядом нет никакой. Уж я бы знал! Все соседи наперечет.
– Мы тоже ее видели, – сказал Виктор. – Не обращайте внимания. Какой-нибудь эксцентричный турист решил с помпой прокатиться по городу.
– Запах уж очень сильный и приторный, – с сомнением проговорил сторож. – Погода тихая, ветра нет. И запах этот… ну везде. Я уж вам говорил, как чувствителен стал мой нос после того, как бросил пить и курить. Учуял эту сладкую вонь и в нашем дворе, и за домом, где калитка. Жаль, снега нет, а то бы следы остались, если бы кто забрался с заднего хода к нам.
– Но в доме Серафима Павловна, – заметил Виктор. – Она бы чужих не впустила.
– Это да! Ну ладно, зря я тревожусь. Показалось, видно. Карета эта черная произвела впечатление. Будто я в кино оказался. Еще и закат такой красноватый, да и туманно сейчас. Пейзаж-то навевает.
– Ева хочет собаку завести, – сообщил Виктор.
– Вот это дело! – обрадовался сторож. – Давно пора! А то территория без охраны. Тут пара овчарок не помешает. Я только «за»!
Виктор кивнул, попрощался и ушел.
Его снедала тревога. Соланж воскресла, и провинциальный Ковров не мог интересовать ее как привлекательный туристический маршрут. С какой целью она здесь появилась, догадаться было нетрудно. Виктор вошел в особняк, ощущая напряжение. Он прислушался и огляделся. Но все было тихо. Серафима Павловна уже накрыла на стол. На вопрос хозяина, не заходил ли кто-нибудь, недоуменно ответила, что все это время была одна и готовила еду.
После ужина Виктор ушел в свою комнату, сказав, что хочет отдохнуть. И первым делом плотно закрыл дверь и набрал номер Идриса.
– Как дела? Как настроение? – задал высший стандартные вопросы после приветствия.
– Соланж вернулась, – выпалил Виктор.
– Что?!
– Видел собственными глазами. Это точно она во плоти, – продолжил Виктор.
В этот момент прошел звонок, номер был ему неизвестен. Он оставил Идриса на линии и ответил.
– Привет, милый! – раздался в трубке хорошо знакомый женский голос.
– Привет, Соланж, – стараясь говорить как можно спокойнее, поздоровался он.
– Думали, что избавились от меня навсегда? – злобно продолжила она и расхохоталась. – Не так-то это легко! Идрис решил, что поймает меня в зеркальную ловушку. Смешно даже от такой наивности. Я ведь не обычный человек, глупо было это не учитывать. И душа у меня необычная и сильная. Что мне ваши зеркала!
– В следующий раз придумаем что-нибудь более действенное, – сурово пообещал Виктор.
– Ага, как же! – задорно ответила она и снова расхохоталась. – И неужели только из-за меня выгоняете всех женщин из Ордена? Я теперь и вернуться к любимой работе не могу. Ловко вы перекрыли мне все каналы!
– Дело не в тебе, – сказал Виктор. – Но как ты… Как ты вернулась в прежнем облике? – не выдержал он.
– А вы на что надеялись? Что я так и буду болтаться с неприкаянными душами? – раздраженно проговорила она. – Знаешь, назло тебе, хотела вселиться в эту дурочку Лизу, вот это была бы месть! Но девчонка носит все тот же оберег. И я не смогла подселиться…
– О ком ты? – искренно спросил Виктор. – Не знаю никакую девчонку по имени Лиза.
– Вот даже как… – пробормотала она. – А тебе промыли мозги. Ладно, это не важно. А вернул мое тело Величар. У него есть баночка с моим генетическим материалом.
«Черт побери! – подумал Виктор. – Какой же я дурак! Если мольфар смог из моих волос выделить нужные гены и создать тело…»
Он постарался вытянуть из памяти картину. И внутренним зрением увидел шкаф за спиной Величара. Там стояла баночка с этикеткой «SdeM». Наверняка, когда Соланж навещала мольфара, она первым делом машинально смотрела на заветный сосуд со своим генетическим материалом, поэтому этот момент так запечатлелся в ее памяти. А Виктор видел глазами Соланж.
«Solange de Mort – ее имя, – размышлял он. – Вот и объяснение этому сокращению. И как я сразу не догадался!»
– Эй! Чего молчим? – услышал он ехидный голос.
– Я в шоке, – ответил Виктор.
– От того, что я бессмертна? – весело уточнила она. – А вот ловцы, хоть и наделены сверхспособностями, могут умереть в любой момент. И это греет мне душу. Бойтесь меня. Привет высшим!
И она положила трубку. Виктор перевел дух и переключился на вторую линию. Он передал Идрису содержание разговора.
– Держи себя в руках, – после паузы посоветовал тот. – Предупрежден – значит вооружен. Главное, что мы знаем о возвращении Соланж. И зря она захотела восстановить свое тело. Нам было бы куда труднее, если бы она вселилась в кого-нибудь неизвестного Ордену. Я сегодня же доложу руководству. А ты будь начеку.
– Она упоминала какую-то Лизу, – сообщил он. – Хотела вселиться в нее, но не вышло. Неужели она имела в виду мою школьную любовь? Но ее трудно назвать девчонкой. Ты знаешь, о ком речь?
– Понятия не имею, – уверенно ответил Идрис. – Наверное, кто-то из ее многочисленных врагов. Наше счастье, что она в прежнем облике.
– Я скоро улетаю на Ольхон, – сказал Виктор. – И даже рад этому. Лучше для моих домочадцев, что меня рядом не будет. Ощущаю себя антенной, притягивающей зло.
– Все будет хорошо, – ответил Идрис.
Перед сном Виктор заглянул к Еве. Девочка уже спала. Он полюбовался на ее спокойное лицо, легкую улыбку, коснулся поцелуем ее макушки. Девочка что-то пробормотала и перевернулась на бок, положив руки под подушку. Виктор вышел из ее комнаты и отправился к себе. Мрачные мысли не давали ему уснуть, и он долго ворочался в кровати. Промучившись без сна, встал, решив выпить воды. Он услышал глухой бой больших настенных часов, находящихся в гостиной. Наступила полночь.
С последним ударом Виктор почувствовал жуткое недомогание. Его сердце начало странно биться, словно все убыстряя свою работу. Виктор задышал тяжело, пот прошиб так обильно, что он ощутил, как бегут струйки по спине, ноги стали ватными. Он с трудом стоял, держась за спинку кровати.
«Что происходит? – метались мысли. – У меня инфаркт?»
Виктор с трудом дошел до двери, открыл ее и услышал сдавленный стон. В коридор буквально вывалилась из своей комнаты Серафима Павловна. Она дышала часто и держалась правой рукой за сердце.
– Помогите, – прохрипела женщина и упала.
Виктор, превозмогая дурноту, старательно выровнял дыхание, пытаясь восстановить сердечный ритм. И тут услышал будто бы мерный стук, пронизывающий пространство дома. Ему показалось, что его сердце подлаживается именно под него и бьется в такт с этими все убыстряющимися звуками. Из своей комнаты выглянула Ева. Она выглядела хорошо, только была явно напугана. Виктор увидел сильное синее свечение вокруг сестры. Видимо, оно создавало какой-то мощный защитный кокон, и девочка не ощущала дискомфорта от странных звуков. Она бросилась к брату, подхватила его. Виктор оперся о стену. Ева провела руками перед его грудью, синее поле закрыло словно щит. Ему стало легче.
– Серафима! – прошептал он.
Ева оглянулась и заметила распростертую на полу экономку и бросилась к ней. А Виктор пошел на звук. Он спустился в гостиную и включил верхний свет.
Между диваном и креслом находился журнальный столик. На нем, поблескивая нарисованными глазами, стояла кукла-танцовщица. Ее руки били в барабан без остановки. Лицо выглядело живым и злобным. Виктор, превозмогая неконтролируемый ужас, приблизился и первым делом вырвал барабан. Он бросил магический инструмент в камин и сразу ощутил облегчение. Сердце начало биться в правильном здоровом ритме. Он разжег огонь и засунул в него барабан. Затем крепко ухватил за туловище куклу, которая все еще ритмично двигала руками. Она шевелилась как живая, и он с трудом справился со страхом и отвращением. Виктор быстро бросил танцовщицу в камин. Ее охватило жаром, лицо исказилось, рот издал хриплый крик. Но пламя моментально расправилось с монстром. Виктор дождался, пока кукла сгорела без остатка, поворошил пепел и залил камин.
Он поднялся наверх. Серафима Павловна уже пришла в себя. Ева уложила ее в постель. Виктор предложил вызвать «скорую», но экономка отказалась.