— Пошляк.
Надя закатила глаза и удобнее устроилась за столом.
— Так что ты хотела спросить? — вздернул Архипов бровь и поднял крышку казанчика, в котором уже тушилось мясо.
— Помнишь, ты говорил как-то, что у тебя есть знакомые в ЗАГСе…
— Хочешь ускорить процесс развода?
— Да, — Надя кивнула. — Хочу получить его как можно раньше. Алексей будет против, но я не уверена, что выдержу все эти многомесячные тяжбы.
— Я твое желание услышал, Надюш, оставь решение проблемы мне. Станешь свободной женщиной со дня на день. Только дай мне паспорт.
— Хорошо.
На этом и условились.
— Ах да, — добавила вдруг. — Мне от него ничего не нужно, пусть… подавится…
Архипов никак не прокомментировал ее желание, но по его губам скользнула довольная улыбка. Он сам всем обеспечит Надю, и никакой балласт в виде имущества Гдальского им был не нужен. Так даже лучше.
Мира
Мира негодовала, разглядывая обшарпанные стены материнской квартиры. Ее сумки были небрежно разбросаны в коридоре, а сама она сидела на скрипучем старом диване, который всей душой ненавидела еще со школьных времен.
Пока она была в офисе, Гдальский вывез все ее вещи и сменил замки, и сколько бы она ни стучала в дверь, никто ей так и не открыл. Пришлось ей несолоно хлебавши уезжать домой к матери.
Вот только сдаваться она, конечно же, была не намерена. Взяв отгул на работе, с самого утра решила с вещами заявиться к Галине Никадимовне. Вместе они продавят Гдальского.
К тому же, так Мире удастся больше разузнать про его отца Льва. Если не получится уговорить будущую свекровь надавить на бывшего мужа, то к гендиректору компании она заявится сама. Уж он от внука не откажется, в компании давно поговаривают, что он ждет не дождется, когда Михаил женится и заведет детей.
Так даже лучше. Мира станет матерью первенца и любимца, а тот со временем и унаследует многомиллионное состояние деда. По другому и быть не может.
Глава 29
На следующее утро Мира первым делом направилась к Галине Никадимовне. Чего у нее было не отнять, так это решительности и быстрого принятия решений. Родись она мужчиной, в мире бизнеса ей не было бы равных. Она бы перла напролом. Вот только она девушка, и жизнь устраивать ей нужно было в другой плоскости. К тому же, работать — не ее конек. Такие шикарные девочки, как она, должны греть попки на Мальдивах, одеваться в элитных бутиках и радоваться подаренным бриллиантам от мужа. Таковы были установки Миры, на которых зиждились ее принципы.
— Мира? Почему ты с вещами? Неужели этот паршивец посмел тебя выгнать?
Девушка оказалась права. Свекровь приняла ее сторону безоговорочно.
— Ночью из командировки вернулась Надя, вот он и вывез мои вещи к маме.
Мира всхлипнула и понуро опустила голову. Ей нужно казаться как можно более оскорбленной и уязвленной. Слабой. Это единственное ее оружие в данной ситуации.
— Вот же паршивка. Ну-ка, оставь здесь свои сумки, и поехали. Раз она такая упертая, то ее вещи полетят с лестницы.
Галина Никадимовна злилась, когда ее приказы не исполнялись, а в ее нервном состоянии всё ее внимание сосредоточилось на семье сына. Вскрытые многолетние раны кровоточили, и она не знала, как справиться с бушующими внутри эмоциями, ведь давно закрыла свою боль под замок. А сейчас вскрылась не только ее ложь сыну. Она воочию увидела доказательство шикарной жизни Льва, бывшего мужа.
— Он сменил замки, так что вряд ли мы войдем, Галина Никадимовна. Давайте дождемся, как они вернутся с работы.
— Сейчас позвоню Алексею, пусть отпрашивается с работы и везет мне комплект ключей.
Пожилая женщина была полна решимости продемонстрировать свой контроль.
— Он не сможет. Сегодня важное заседание у генерального, Льва Николаевича… Архипова.
Мира осеклась и прикусила губу, якобы случайно проболталась, но мысленно похвалила себя за острый язычок. Глаза свекрови загорелись яростным огнем.
— Архипова… — прошипела женщина и приняла решение, которое зрело в ней все эти несколько дней.
— Д-да, он отец Михаила Львовича, вы его видели. Единственный наследник компании.
Слова Миры ложились на благодатную почву ровно, прямо в нужный момент, так что глаза пожилой женщины всё сильнее загорались решимостью.
— Наследник, — прошипела Гдальская-старшая и стиснула ладони в кулаки.
Женщина ушла к себе в комнату, переоделась и вышла оттуда, будучи полна решимости высказать предателю всё, что она о нем думает. Больше хранить в себе обиды и злость она была не в силах.
Мира усиленно скрывала довольную улыбку всё то время, что они на такси ехали к зданию, где находилась компания, в которой работала и она. Ну и пусть ее уволят. Трудиться на замшелой должности — не ее уровень.
Галина Никадимовна совершенно не замечала перемен в лице будущей невестки, вся была сосредоточена на собственных переживаниях. Прошло около тридцати лет, и она впервые увидит Льва. Казалось, вся та грязная больная история произошла только вчера, но вместо той молодой задорной женщины из зеркала на нее смотрела уже старуха. Та, которая так и не смогла наладить свою личную жизнь. Не сумела довериться больше ни одному мужчине. Та, что посвятила всё свое время сыну, который… Оказался полной копией своего гнилого отца-изменщика. Другая на ее месте встала бы на сторону Нади, ведь роль жертвы была так хорошо знакома Галине, но сделать это означало бы признать и свою слабость. К этому она была не готова. Ее оплот — ее семья. Ее семья — это ее сын, его дети. Ее внуки.
— Прости, Мир, но мы не можем пропустить ее, сама понимаешь, нужен пропуск.
Галина Никадимовна очнулась в холле внушительного здания от чужих мужских голосов. До того упорхнула воспоминаниями в прошлое, что двигалась практически на автомате.
— Но мальчики, дело не терпит отлагательств. Всё будет. Вы же знаете, что я с начальством на короткой ноге. Думаете, меня только за красивые глазки снова в фирму взяли?
Мира вовсю кокетничала, проявляя чудеса флирта. Самый молодой охранник готов был пойти на уступки, но те, что постарше, имели головы на плечах, чтобы понимать: всякие красотки — явления временные, а нарушение устава равно увольнение. А им еще семьи нужно было кормить.
— Есть пропуск — значит, есть допуск. Нет пропуска, не загораживайте проход, — хмыкнул главный среди охраны, и тут Галина Никадимовна выпрямилась и стукнула кулаком по стойке.
— Звони своему главному! — рявкнула с такой силой, что все вокруг шарахнулись в сторону.
— Да, звоните, — поддержала ее Мира, видя перед собой обиженную женщину, желавшую возмездия.
— И что сказать? — пришел в себя главный, сложил на груди руки и насмешливо хмыкнул.
— Что его жена придти изволила.
Галина прищурилась, будто забыв, что они лет тридцать в разводе.
— Ага, вторая, — хохотнули охранники. — Вы с ума сошли, бабушка? Мы Элеонору Павловну прекрасно знаем в лицо. Вот до чего аферистки дошли, парни. Вот если бы ты, Мира, тут нам лапшу на уши вешала, что ты новая возлюбленная нашего главного, это бы хоть так смешно не звучало. Всё же молодая, красивая, а бабка… Идите лучше отсюда, пока мы вас обоих не вывели.
— Я тут работаю, — прошипела Мира.
— У тебя отгул. Ты знаешь правила.
В это время Галина Никадимовна тряслась, ведь впервые услышала имя разлучницы. Даже тогда не решилась узнать его, посчитав это выше своего достоинства. А теперь… Элеонора… Не какая-то там обычная Галина, а… целая Элеонора. Еще и Павловна.
— Я мать Алексея Гдальского, первая жена Льва Николаевича. Звоните ему!
Голос пожилой женщины звучал скрипуче, но мужчины вокруг после сразу переглянулись. Слухи про родственные отношения Алексея с их генеральным стали обретать весомую форму. Вот только беспокоить генерального никто не решился. Они позвонили Гдальскому.
Миру и Галину пропустили в здание спустя пять минут. Первая знала, куда идти, и служила проводником в дороге к святая святых. Кабинету Льва Николаевича. И если Галина Никадимовна тряслась из-за будущей встречи, то вот Мира сходу подметила слова охранников и их переглядывания. И когда они подошли к кабинету, увидела то, что и ожидала. Девичьим взглядом подметила по приемной и поведению секретарши, что генеральный в кабинете не один, а с женщиной. Своей законной женой.
Мира выпятила живот, который особо и не выделялся, но своим видом она сразу хотела показать, что она беременна и носит будущего наследника Леши. Стиснула челюсти, когда в голове возникли неуместные мысли о его первенце. Ничего, и с этим она как-нибудь разберется. Главное, поддержка Галины Никадимовны.
— Сюда нельзя! Лев Николаевич занят!
С места подорвалась лопоухая секретарша размера так XXL, и Гдальская скривилась, уже по ней догадавшись, что Лев как был гулякой, так им и остался, раз взял такую сотрудницу к себе в офис. Секретарь ведь лицо компании, а раз оно такое непрезентабельное, это значит, что его жена держит руку на пульсе. В душе у пожилой женщины возникло удовлетворение. Не всё же разлучнице все эти годы жить припеваючи и кататься, как сыр в масле.
Она успела заметить, насколько велико здание, да и со слов Леши помнила, что компания у них весьма преуспевающая. И это послужило очередным уколом, от которого у нее болело нутро. Такая несправедливость, что всеми этими благами богатых всегда пользовался Михаил, а не ее Леша. Это ведь он первенец Льва! Он! А не какой-то там Михаил.
— Женщины, вы записывались? Я же сказала, Лев Николаевич занят!
Голос секретарши звучал уже испуганно, всё же выражение лица Галины было настолько кровожадным, что даже ее проняло.
— Для меня не занят, — проскрипела Гдальская и отпихнула тучную тетку, которая отлетела от удара и нервно поправила очки.
— Арина, я же сказал, не беспокоить, я с женой.
Седовласый мужчина, сидевший за дубовым столом, выглядел моложе своего возраста. Некогда черные пряди всё еще выбивались из шевелюры, твердая волевая челюсть по-прежнему привлекала женский взгляд, а широкие плечи и бесовские глаза, в которые Галина когда-то влюбилась без памяти, с возрастом ни капли не поблекли. Так что женщина волей-неволей чуть не поддалась соблазну поправить собственные волосы. Пожалела, что не посмотрела перед выходом из дома в зеркало.