–И жила в доме, который не является моим, с братом и матерью,– отрезала Лотте.
–Но мне казалось, что ты была вполне довольна… Ты много путешествовала, занималась благотворительностью, в общем, тем, что тебя интересовало.
–И каждую ночь отправлялась спать одна! И буду одна до последнего вздоха.– Лотте замолчала, и это было долгое молчание.– Самое ужасное, Вероника,– это быть одной и сожалеть об этом. И знать, что винить в этом, кроме себя, некого. Не было ни единого дня, чтобы я не сожалела о своих прошлых решениях. Чтобы не спрашивала себя, что могло бы быть, если бы я так не боялась уступить. Не следуй моему примеру. Я позволила упрямству и гордости разрушить возможность счастья.
Вероника не могла поверить своим ушам.
–Я понятия не имела ни о чем подобном.
–Разумеется. Мои сожаления я не выставляла напоказ и никогда не говорила об этом ни с кем.
–Я подозревал,– тихо произнес отец.
–Ты, дорогой брат, мог, конечно, понять, что такое сожаление, но в своих горестях ты по крайней мере не виноват.– Она усмехнулась.– Тебя постигло несчастье, а я… просто дура.– Лотте повернулась к племяннице: – Тебе никогда не приходило в голову, почему я так одержима идеей членства женщин в Клубе путешественников?
–Потому что женщинам не следует отказывать в этом из-за того лишь, что они женщины,– не колеблясь, ответила Вероника.
–Это, конечно, официальная причина, но…– Лотте сделала глубокий вдох.– Это дает мне возможность поспорить с Хьюго. Ничто в жизни меня так не воодушевляет, как поспорить с этим человеком. У меня просто кровь бурлит в жилах.
У Вероники перехватило дыхание.
–Ты до сих пор его любишь?
–Я ненавижу саму землю у него под ногами.
–Да, мы жалкое семейство,– с кислой усмешкой произнесла бабушка.
–Ты, оказывается, все это время не спала?– изумилась Лотте.
–Я спала ровно так же, как и в мои особыемоменты. Сколько интересного можно узнать, когда все думают, что ты не в себе или спишь.– Она устремила на Веронику твердый взгляд.– Насчет сливового пудинга я не шутила. Если его не подадут, я расстроюсь.– Она вздохнула.– Это – единственная моя радость на Рождество. И в этом виноваты мои дети, да и я тоже. Ты…– Она повернулась к сыну.– Ты должен был уже давно оставить свое горе позади.
–Я думал, что уже это сделал,– ответил он.
–Возможно.– Бабушка кивнула.– Но ты замкнулся. Тебе было легче жить так, чем измениться. Милый мальчик, я знаю, как это трудно. Твой отец умер тридцать лет назад, а я все еще жду, что вот оглянусь и увижу его, или услышу его голос, или почувствую, как он дотронулся до моей руки. Но у тебя была дочь, которой ты совсем не занимался. Что касается тебя…– Она повернулась к Лотте.– Ты утратила любовь к жизни, потому что была слишком упряма, чтобы согласиться с тем, что то, чего хотел он, было так же важно, как и то, чего хотела ты.
–Я знаю это.– Лотте гневно взглянула на мать.– Успела понять за четверть века.
–Может… еще не слишком поздно?– осторожно спросила Вероника.
–Ты, очевидно, более романтична, чем кажешься. Слишком поздно что-либо менять. Я потратила столько сил, сознательно действуя ему на нервы все эти годы. К тому же…– Лотте повела плечами с таким видом, будто ей было безразлично,– он меня презирает.
–Но он так и не женился,– заметила бабушка.
–Как и я, но это не имеет никакого значения,– резко ответила Лотте.– И сейчас мы говорим не обо мне.
–А, да.– Бабушка перевела решительный взгляд на Веронику.– Любовница? Господи, Вероника, я считала, что ты умнее. О чем ты только думаешь?
–Я уже призналась, что как следует все не продумала…
–По-моему, ты вообще не думала,– укоризненно произнесла бабушка.– Мы воспитывали тебя не для того, чтобы ты стала чьей-то любовницей. Что тебе взбрело в голову?
–Мне казалось, что это совсем неплохая мысль,– сказала Вероника.– Я сохраняю независимость, управляю своим состоянием, своей жизнью и в то же время… в общем…– Она расправила плечи.– Мне надоело жить одной, без мужчины.
–Но ты не ожидала, что влюбишься в него, да?– подсказала бабушка.– А ты влюбилась.
–Кажется, да.
–Я и представить себе не могла такое…– Бабушка покачала головой.– Хотя этого можно было ожидать. Воспитанная язвительной старой девой…
–Я не язвительная,– сердито буркнула Лотте.
–…и властной старухой.– Бабушка оглядела всех.– Что? И никто этого не опровергнет?
Отец улыбнулся:
–Ты же не всегда была старой.
Бабушка хмыкнула и перевела взгляд на Веронику.
–Прости, моя дорогая. Во многом это наша вина.
–Нет, бабушка, что ты,– горячо возразила Вероника.– Это не твоя вина, и не Лотте, и не папина. Вы научили меня быть самостоятельной, а это значит – уметь отвечать за свои решения, правильные они или нет.– Она покачала головой.– Ты права. Я не ожидала, что полюблю его. И я достаточно хорошо узнала Себастьяна, чтобы понять – он ни за что не захочет видеть меня не такой, какая я есть.
–Позволь напомнить, что у тебя есть превосходный поверенный, который составит документы таким образом, что ты сможешь сохранить управление своим состоянием,– сказал отец.– Если ты примешь решение выйти за сэра Себастьяна.
У Вероники вырвался вздох.
–Кажется, я уже решила.
–Замечательно.– Бабушка кивнула.– А теперь скажи – что ты хочешь, чтобы мы сделали?
–Сделали?– удивилась Вероника.– Что ты имеешь в виду?
–Только то, что его семья думает, что вы уже поженились.– Лотте закатила глаза к потолку.– Эту ситуацию даже труднее вообразить, чем твое идиотское желание стать любовницей.
–Все случилось ненамеренно,– сказала Вероника.
–Надеюсь,– заметила бабушка.– Если бы ты действовала обдуманно, то, наверное, все выглядело бы намного лучше.
–Хотя, кажется, все идет не так уж плохо,– пробормотал на это отец.– Никто вроде не заподозрил, что вы не женаты. А поскольку ты не была с ним в интимных отношениях…
–Папа!
Лотте уставилась на Веронику:
–Не была?
–Значит, с ним что-то не так,– себе под нос пробормотала бабушка.
–В мой план не входило… не быть с ним в интимных отношениях. Наоборот – это было частью моего плана,– со вздохом призналась Вероника.– Он не считает, что это… прилично…– она скривилась, произнеся это слово,– соблазнять женщину, на которой намерен жениться.
–И это исходит от мужчины с его репутацией?– изумилась Лотте.– Кто бы мог подумать!
–В жизни не слыхала более… благородного заявления. Вот уж поистине удивительный человек.– Бабушка пронзила Веронику взглядом.– Выходи за него, Вероника. Немедленно.
–Пусть в этом нет никакой необходимости и ты в этом не нуждаешься, но я даю тебе свое благословение,– сказал отец.
–И я тоже,– добавила бабушка.
–Ты прав – необходимости в этом нет.– Вероника обвела взглядом родных. Они – не Хэдли-Эттуотеры, которые с легкостью общаются друг с другом, весело и радостно отмечают Рождество. Да, ее семья необычна своей эксцентричностью, но она очень ее любит и никогда не сомневалась в том, что они тоже ее любят.– Но мне очень приятно получить ваше благословение. Что касается обмана, то заранее прошу прощения за то, что сделала вас соучастниками. А раз мнение его семьи так важно для Себастьяна, то пусть он сам скажет ей правду.
–Короче – ты хочешь, чтобы мы продолжили этот фарс?– спросила Лотте.
Вероника кивнула.
–Мы же не хотим испортить Рождество, а разоблачение все испортит.
Она посмотрела на отца – он тоже кивнул.
–Ясно.– Бабушка подумала немного, потом улыбнулась.– Это будет занятно. Я столько лет не принимала участия в подобном розыгрыше. Хорошо – никто из нас не скажет ни слова. Если только…– она сдвинула брови, но глаза у нее весело поблескивали,– сливовый пудинг окажется невкусным. Тогда тебе не поздоровится, а общение с его семьей покажется мелочью.
Кто-то с силой колотил в дверь. От этого грохота Вероника проснулась. Это был первый крепкий сон с тех пор, как она сюда приехала. Стук продолжился. Она откинула одеяло, пробежала по комнате, распахнула дверь.
И увидела Себастьяна. Рука его была сжата в кулак, он явно собирался стучать и дальше.
–Что с вами?– сердито спросила она.– Вы знаете, который час? Вы разбудите всех в доме.
–Дом большой.– Он усмехнулся.– Вам ведь известно, что у меня есть дом?
Она непонимающе уставилась на него.
–Да, мне это известно.
–Это очень ответственный шаг с моей стороны,– доверительно сообщил ей он.– Я стал очень ответственным человеком. И респектабельным.
–Чего вы хотите? Что с вами, скажите на милость?
–Я хочу, чтобы вы не запирали свою дверь.– Он принял вызывающую позу.– Жена не запирает дверь между спальнями.
–Я не ваша жена.
–Ну… тогда любовница не запирает дверь.
–Дверь не была заперта.
Он с минуту помолчал, потом улыбнулся и сказал:
–Это прекрасно.
–Господи, Себастьян.– Она помахала рукой у себя под носом.– Чем от вас пахнет? Кажется сигарами и…– Она наклонилась к нему.– Виски?
–Отличное шотландское виски.
–И, как я чувствую, выпитое в большом количестве.– Она внимательно вгляделась в его лицо.– Вы явно перебрали, да?
–Перебрал?– возмутился он.– Ничего подобного.– Он приблизился к ней и понизил голос: – Я напился.
–Вижу.– Она скрыла улыбку.– Что вам нужно?
–Вы нужны.– Он стянул через голову сорочку и отбросил в сторону.– Я хочу вас.
–Я польщена.
–Правильно. Так и должно быть.– Он схватил ее за руку и потащил к своей кровати.– Я выгодная партия.
–Да ну?
–Да. Женщины от меня без ума.– У кровати он остановился, отпустил ее руку и нахмурился.– А вы не без ума от меня?
Она засмеялась:
–Конечно, без ума, Себастьян. Я же пыталась вас соблазнить. Помните?
–А тот, кто хочет жениться на женщине, ее не соблазняет,– гордо заявил он, потом вздохнул и опустил голову.– Это было ошибкой.
–Неужели?
–Мужчина должен соблазнить женщину, на которой хочет жениться.