ными Ксении Савич.
И зачем они мне? Я не в состоянии отыскать турфирму «Бонвояж», так необходимую мне сейчас. Зато Ксения Савич сама лезет в руки. А она вполне могла бы купить машину в другом городе. И я, убедившись, что автосалон не продавал сиреневой «Мазды», освободила бы себя от обязанности вскапывать еще и этот огород.
Теперь же придется ехать в гости к Ксении, придумывать повод, вовлекать ее в разговор, надеясь узнать, не пересекались ли когда-нибудь ее пути с Асланом Кумраевым.
Конечно, не пересекались! Это было бы слишком! Три девицы в одинаковых тренчах, обозлившиеся все как одна на владельца салонов «Таунхауз»! Разве такое возможно?
Но все-таки имя Ксении Савич я уже слышала.
Не упоминалась ли она в нашем журнале?
Надо выяснить!
Работы прибавляется с каждой минутой. Тяну воз, оставленный Нелюбиным, вязну в размокшей земле, надрываюсь, роняю оглобли. За что мне это? Но сейчас не время проклинать судьбу, упрекая ее в отсутствии бонусов, – надо закончить с таинственной турфирмой. Я просто наберусь наглости и позвоню Эльмире! Надеюсь, следователь не рассекретил мое инкогнито, и восточная красотка все еще воспринимает меня лишь как неудачливую интервьюершу?
– Эльмира, здравствуйте! Это Юля. Не Шульман, а Бронникова. Не адвокат, а журналист. Я отвлеку вас на минутку?
– Пожалуйста, – ровно ответила мадам.
– Помните, вы говорили, что ездили в Турцию, а путевки брали через «Бонвояж»? Хотела с вами посоветоваться. Вы остались дово…
– Юля! Мы не говорили с вами про Турцию! – перебила меня Эльмира.
– Серьезно? – промямлила я.
– Нет!
– Ой. А мне показалось…
– Вот именно!
Номер не удался!
Полный провал.
Как же теперь выкрутиться?
– Эльмира, очевидно, я перепутала. И про Турцию мне рассказывал кто-то другой. Ах, точно! Это была моя подруга… м-м-м… Катя, и я встречалась с ней в один день с вами. В результате в голове – сборная солянка. Извините, что побеспокоила.
– Ничего страшного, – вежливо ответила Эльмира. – Бывает. Я тоже часто не помню, от кого услышала какую-то новость. Склероз, наверное. Ну, мы ведь с вами уже не девочки!
Мы?!
Какое свинство – примазываться к моей возрастной категории!
Я – точно девочка. Мне и тридцати нет!
Но ей-то давно под сорок!
– А в Турцию я не езжу. Предпочитаю Флориду.
– Правда? – недоверчиво пробормотала я.
Так. На горизонте замаячила Флорида.
Тогда зачем сказала Нелюбину про Турцию?
– Да… Кстати, Юля, вы подбросили мне отличную идею. Вот прямо сейчас соберусь и поеду. С горя.
– С какого горя?
– Ну… Я все-таки дождалась адвоката. Она тогда застряла в пробке. Добралась через полтора часа. И сказала, что дело о наследстве я проиграю. Сто процентов. Понимаете?
– А-а… Сочувствую.
– Хотя вы мне то же самое сразу и сказали.
– М-да…
– Вот так сложились обстоятельства, увы, – печальным тоном произнесла Эльмира.
– Значит, решили опять поехать во Флориду?
– Почему – опять?
– Но вы же были там в сентябре?
– Юль, с какой стати?
– Нет? То есть в сентябре вы все же были в Турции?
Она меня окончательно запутала!
Она не согласна признаться, что в день убийства она была на стройке. Но и Турцию она тоже отвергает! И Флориду! Где логика?!!
– Юля! Вы с кем сейчас разговариваете?! Я – Эльмира. А про Турцию вы говорили с… этой… как ее… Катей! Она в Турцию ездила, не я!
– Ах, точно, простите. Какой-то бардак у меня в голове.
– Оно и видно.
– Значит, вы опять собираетесь во Флориду? Да?
– Но почему – опять?! – взмолилась Эльмира.
– Нет, ну, я не понимаю! – со слезой в голосе закричала я. – Раз в сентябре в Турцию ездила Катя, а не вы, значит, вы ездили во Флориду!!!
– Да я уже год никуда не ездила! – заорала в ответ Эльмира.
– Что?
– Я уже целый год ни-ку-да не ездила!
– Целый год? Никуда?! – изумленно повторила я.
Не понимаю, кто из них лжет – Нелюбин или Эльмира? Если бы Турция и агентство «Бонвояж» являлись сфабрикованным алиби Эльмиры, то она, даже разбуженная в три часа ночи, не отступилась бы от своей версии: твердила б упрямо всем подряд – «я отдыхала в Турции, да, в день смерти Аслана меня не было в городе!».
Получается – лжет Нелюбин? И про Турцию, и про отель «Аджерек», и про агентство «Бонвояж»?
– Вот так, – тоном великомученицы сказала мадам. Мое удивление она трактовала по-своему. – Я уже год сижу безвылазно в этом проклятом городе, дышу выхлопными газами, промышленным смрадом и копотью! Задыхаюсь. Ужасно, не так ли?
– О, да… – автоматически поддержала я асфиксированную бедняжку. Правда, в этот момент мое сердце вовсе не разрывалось от сочувствия к Эльмире.
Оно разрывалось от жалости к себе самой.
Я поняла: Нелюбин не откажется от задуманного. Только меня он видит в роли убийцы. Моя участь решена! Интриги Нелюбина стали понятны и прозрачны. Он обманывает, лжет без смущения – рассказал сказочку про Турцию. Мои попытки подменить себя другим персонажем обречены на провал. Нелюбину нужна лишь я одна! Но почему? А вдруг?.. Вдруг он с самого начала знал о причастности Эльмиры к этому делу? Выходит, сейчас он выгораживает ее и топит меня! На меня, глупую, беззащитную, удобно все свалить.
Так, а его намеки насчет создания фальшивого алиби? С этим тоже все ясно! Он хочет совсем меня запутать. Я начну лгать еще более изощренно, липовое алиби обязательно рассыпется в самый неподходящий момент, и это будет служить новым доказательством моей вины!
Я всхлипнула. Дыхание рвалось и ломалось в горле, как крыло стрекозы, слезы клокотали у самого сердца… Я с готовностью вижу себя в интерьерах Лувра, у подножия огромной статуи Будды, на фоне творений Гауди и на площади Святого Петра в Риме. Но я совершенно не могу представить себя в душной и темной камере. Мне там не место!
Похоже, пора искать адвоката.
Глава 16В игру вступает Ксения Савич, третий номер
Оказавшись в стенах родной редакции, я бросила клич – не знает ли кто Ксении Владимировны Савич, 1972 года рождения.
Первым на зов откликнулся главный редактор. Производя неимоверный шум, он вломился в кабинет с явным желанием растерзать подчиненную. Навис надо мной как скала. Я испуганно смотрела на босса снизу вверх.
– Юлия Бронникова! – заголосил Степан Данилович и сомкнул на моей шее две изящные ладошки (каждая – размером с ковш экскаватора). – Где интервью с Вербиным?!
Ах, он об этом…
Сразу отлегло от сердца, я расслабилась и откинулась в кресле. Пусть я виновата во всех смертных грехах, но интервью с владельцем телекоммуникационной компании уже давным-давно отправила редактору по электронке.
– Почту проверьте! – непочтительно рявкнула я шефу в ответ. – Четыре дня назад скинула вам статью! И тут же пожалела о собственной грубости. Степан Данилович захлопал ресницами, его лицо в окладистой русой бороде выглядело удивленно-обиженным.
Ну вот, словно на ребенка накричала.
Мой босс – не из породы деспотов-самодуров, купающихся в ненависти подчиненных.
Он самый лучший.
А я – злобная фурия, запутавшаяся в проблемах.
– Ой, Степан Данилович, извините. Я не хотела вам грубить. Неужели вы не получили статью?
Биг босс расстроенно хмыкнул.
Включив компьютер, я открыла электронную почту и вошла в папку «Отправленные».
– Не понимаю, как так вышло! – пожала я плечами и показала шефу на экран.
Статья о телекоммуникационной компании действительно четыре дня назад отправилась на электронный адрес Степана Даниловича. Время отправки – 03.46 – утверждало в мысли о потрясающем трудолюбии журналиста, просиживающего перед компьютером ночи напролет. Да, пусть надо мной витает призрак колонии строгого режима, однако о служебных обязанностях я не забываю и честно отдаю «Удачным покупкам» литературный долг.
– Да, вижу, – кивнул шеф. – Вот она. Ты права.
Эх, если б так просто было доказать свою невиновность и в другом вопросе!
– Но я-то ее не получил. Неужели кто-то рылся в моей почте?!
И Степан Данилович, предельно обеспокоенный, вышел в коридор. Через минуту вернулся.
– Давай, Юля, быстро еще разок скинь редакторам. Мы и так уже с этой статьей опоздали.
– Хорошо-хорошо! – закивала я.
– Бронникова, ты интересовалась Ксенией Савич?
В гости явилась Лилия, куратор секции дизайна и архитектуры. Единственный мухомор в приятном обществе боровиков и опят. Завистливая и злобная натура Лили не позволяет ей гармонично вписаться в наш милый коллектив, где влюбленность друг в друга достигает накала, чреватого промискуитетом. Эта тридцатидвухлетняя барышня отлично прижилась бы в террариуме, хотя ее появление там сильно травмировало бы ядовитых собратьев – бедняги быстро бы поняли, как блекло и неубедительно смотрятся на фоне Лили.
Она еще как-то терпела меня, пока я страдала от одиночества. Но стоило появиться Никите, и тоска Лили достигла крайнего предела. Желчь выплескивается через край. Ладно бы Никита был плюгавеньким типчиком на «Запорожце»! Нет, мой возлюбленный имел наглость оказаться высоким красавцем на «Лексусе». О, ужас, ужас!
Также Лиле не дает покоя моя стройность – хотя сама она изящна и привлекательна (насколько может быть привлекательна ощетинившаяся гюрза). Моя привычка курить ей тоже не нравится. Во-первых, сигаретой в пальцах, по ее мнению, я привлекаю к себе излишнее внимание – рядом всегда появляется мужчина с зажигалкой. Во-вторых, отравляя организм никотином, я лишаю себя шанса растолстеть. Единственное, что примиряет Лилю с вредной привычкой коллеги, это моя грядущая смерть от рака легких. Поэтому в моменты, когда я в очередной раз даю клятву бросить курить, она тоже кривит рот: ведь отказавшись от курения, я наверняка умру менее мучительной смертью. Как жаль!