– Ты не знаешь, где Диана? – спрашиваю.
– В смысле? – делает удивленные глаза. – Ждет меня наверху, чтобы я помогла ей переодеться.
– Ее там нет, – выдыхаю я.
– Извините, – вклинивается организатор, наверняка услышав наш разговор, – вы невесту ищете? Я видела, как она вышла через кухню на улицу.
Иду туда же, убеждая себя: «Переволновалась, вышла подышать». Но уже понимаю, что успокаивать себя бесполезно. Что-то случилось.
Нет ее здесь… Номер Дианы так и стоит на автодозвоне, но каждый раз одно и то же.
Мама выскакивает на улицу следом за мной.
– Тео, сынок, в чем дело? Я ничего не понимаю.
А я уже все понял. Диана до меня не дозвонилась, решила найти… И нашла. Но услышала наш разговор с отцом. А он сказал все четко и ясно, тут даже и додумывать не надо. Отсюда и заколка, которую отец поднял на пороге.
Но Диана все равно должна быть где-то здесь. Как бы она уехала? Только если… Конечно, ее друзья подъехали очень вовремя, скорее всего.
У меня был номер Виктории. Я достал, когда в прошлый раз искал Диану. Но он, черт возьми, записан в рабочем ежедневнике, который сейчас лежит в офисе. И даже если позвонить на охрану, без меня они мой кабинет не откроют. Но зато я помню адрес…
– Теоман! – не дождавшись ответа, мама повышает голос.
– Идем внутрь, – подталкиваю ее в спину, видя, что она уже трясется от холода. – Дело в нашем отце, который решил обсудить со мной сегодня то, что надо обсуждать в бункере, чтобы никто не услышал.
Мы выходим в зал, и мама останавливается, в недоумении на меня глядя.
– Ничего не понимаю.
– Что происходит? – спрашивает отец, подходя к нам.
– А вот он, – киваю маме на него, – тебе все и объяснит.
Сам разворачиваюсь и иду уже к центральному выходу. Из подъезжающих машин появляются радостные гости, которые даже поздравляют меня, а потом оборачиваются в недоумении мне вслед. И когда я уже открываю дверь своего авто, чья-то рука опускается на мое плечо.
– Да не до вас мне сейчас, – говорю тихо, почти сквозь зубы.
– А до кого? – узнаю Марка. – Решил сбежать с собственной свадьбы?
Повернувшись к другу, нервно смеюсь. Черт, я думал, что действительно умею держать себя в руках. Но что-то сегодня день вообще не складывается.
– Нет, у меня невеста сбежала, – бью кулаком по крыше машины, и ключи выпадают из руки.
Марк их поднимает и качает головой.
– Ты в таком состоянии за руль не сядешь.
– Дружище, не доводи до греха, – протягиваю руку. – Отдай, иначе не посмотрю на нашу многолетнюю дружбу и набью тебе морду.
– Вот вообще не страшно, – спокойно отвечает Марк и садится за руль. – Ты едешь или нет? Заодно по дороге все расскажешь.
Когда надо сохранить трезвость мышления, ему здесь нет равных. Я сажусь рядом с другом, и едем в сторону города.
По дороге я стараюсь максимально быстро и четко рассказать обо всем, что случилось. Марк внимательно слушает, иногда тихо комментируя нецензурными словами, и в итоге выдает:
– История, конечно… Ладно, где искать-то ее будем? – задает резонный вопрос, и я называю адрес. – Теоман, вам бы двоим остыть немного, а потом уже поговорить. Неизвестно, что сейчас на эмоциях выльется.
– Не могу ждать. Мне надо что-то делать, что-то попытаться исправить.
– Давай попробуем, – соглашается Марк.
Он вместе со мной выходит из машины и идет к подъезду. Набираю номер квартиры на домофоне, но тут же маленький экран с цифрами погасает. Домофон выключен. Значит, она точно здесь, и я не уйду, пока не поговорю с ней.
– Ты в одном пиджаке здесь в снеговика превратишься, – замечает Марк и набирает номер другой квартиры, где отвечают сразу. – Проверка счетчиков, – находит тут же причину, чтобы попасть в подъезд.
Дверь нам открывают. Поднявшись и остановившись у нужной двери, давлю на звонок и барабаню кулаком. Мне никто не открывает, и я почти кричу на весь подъезд:
– Диана! Я знаю, что ты здесь. Открой, нам надо поговорить.
Наконец слышу поворот ключа и тяну ручку на себя так резко, что Вика едва не падает на меня.
– С ума сошел? – спрашивает недовольно и, покосившись на Марка, вдобавок хмурится. – Хочешь, чтобы соседи полицию вызвали?
– Где Диана? – игнорирую я ее вопросы.
– Теоман, – просит она, выйдя и прикрыв за собой дверь, еще такую позу принимает, словно готова ценой жизни защищать вход. – В квартире маленький ребенок. Ира и так напугана. Не понимает, что происходит. А тут еще ты едва ли не скандалишь. Уходи…те, – снова бросает взгляд в сторону Марка.
– Просто дай мне с ней поговорить, – говорю уже спокойнее.
Ребенка действительно пугать не стоит. Да и любопытные соседи в качестве свидетелей нам ни к чему.
Дверь снова открывается, Вика получает явно толчок в спину, и на лестничную клетку выходит Диана.
– Что? Что ты хочешь мне сказать? Снова лгать будешь?
Ее голос срывается на истерику. А лицо… Это сколько же слез надо пролить, чтобы глаза стали такими красными?
– Диана… – делаю шаг к ней.
– Не смей ко мне прикасаться, – дергается она и выставляет руки, защищаясь. – Слушать я тебя не стану, – говорит хриплым голосом, – ты меня послушаешь.
– Диана, – Вика берет ее за руку, – может, лучше в квартире поговорить?
– Я не буду с ним находиться в одной квартире. И Ире не позволю, – говорит срывающимся голосом, а потом снова смотрит на меня. – Я все знаю, – по щекам опять же текут слезы, и мне так хочется подойти и обнять ее. – Или Константин Ильич добровольно идет в полицию и все рассказывает, или туда иду я! Вы, конечно, своими деньгами можете все решить, всех купить, Но учти, что я просто так это не оставлю!
– Диана, послушай… – снова начинаю я, но она мотает головой.
– Не буду! Не буду я слушать твою ложь или твои оправдания! Все! Я сказала все!
Вика одними губами просит: «Уходи». И она права. Марк хлопает меня по спине.
– Тео, идем, – тихо выговаривает он.
Я вижу, как Диане плохо, как ей больно. И не хочу уходить. Но Вика и Марк правы: надо.
Ну, черт возьми, почему все так вышло? Жизнь будто испытывает наши чувства на прочность. И непонятно, выдержат ли они это испытание.
Глава 56
– Ди, – Вика, поддерживая меня, заводит в квартиру, говорит тихо, – давай ты полежишь.
Ноги у меня будто налиты свинцом, голова чугунная. Бросаю взгляд в зеркало, и лицо… Да уж, невеста из меня получилась отличная. Отекшая, опухшая, с красными глазами из-за лопнувших капилляров.
Не знаю, что в соседней комнате Макс рассказывает Ирише, но сестре я точно не хочу попадаться в таком виде. Она и так уже увидела более чем достаточно.
Горизонтальное положение не помогает. Голова все равно раскалывается, а в глаза будто песка насыпали. Вика укрывает меня пледом.
– Я заварю тебе чай.
Ничего не отвечаю, потому что нет сил. Все я оставила на лестничной площадке.
Не представляю, как у меня сердце не разорвалось, как я в обморок не упала, когда услышала те слова. Да, Константин Ильич лгал мне, но и Тео тоже. И зачем пришел? Чтобы сказать, что сокрытие правды – это не ложь?
Едва я прыгнула в машину, вышвырнув фату в открытое окно. Первой в машине отошла от шока Ириша. Тронув меня за руку, спросила:
– Диана, почему ты плачешь?
У меня не было слов. Не могла же я рассказать правду ребенку. Положение спасла Вика.
– Солнышко, Диана, наверное, что-то забыла купить.
Макс просто гнал машину в город, кажется, что-то спросил один раз тихо, Вика ему шепотом ответила. И на этом все.
Я не видела, куда мы едем – мне было все равно. Даже не заметила, что мы остановились. И только когда Макс вывел из машины Иришу, поняла, что мы около дома Вики.
– Он меня здесь найдет, – покачала головой.
– Так, я вижу, в каком ты состоянии, поэтому пока к допросу не приступаю. Но что могло такого случиться, если ты сбежала в таком виде с собственной свадьбы? По-моему, все худшее уже случилось, – тут подруга запнулась. – В прошлом, – все-таки закончила фразу. – Ладно, идем, а то Макс с Иркой мерзнут на улице. А найдет он тебя в любом случае. Рано или поздно вам придется поговорить.
Он и нашел. Пока Макс развлекал сестру в комнате, я сбивчиво, давясь слезами, рассказала все Вике. Наверное, она поняла не все, но суть уловила. И даже у нее на это слов не нашлось.
Но в глазах Теомана было столько боли и сожаления…
«Нет, Диана, не надо. В тебе говорят чувства», – обрываю себя, зажмуриваясь.
Жаль, что нельзя эти чувства похоронить рядом с моим отцом. Боже, а как представлю, что об этом придется сказать маме… Она там ждет фотографии со свадьбы, а я валяюсь на диване в квартире подруги и не могу собрать себя по кусочкам. Но сегодня я не смогу с ней поговорить. Мне надо… А что мне надо, если я ничего не хочу?
Слышу, как открывается дверь в комнату и делаю вид, что сплю. Тихие шаги Вики, и рядом со мной на журнальный столик опускается, как я понимаю, чашка. И больше притворяться не получается. Я открываю глаза.
– Убери эту гадость, – прошу я еле слышно.
Вика удивленно смотрит, принюхивается.
– Ромашка и мята, ничего нового. Что не так?
Теперь я принюхиваюсь, морщусь. Нет, воняет так, будто этот чай делали из отходов.
– Убери, – еще раз прошу.
Подруга уходит, забрав чашку, а я на самом деле проваливаюсь в сон. Какой-то беспокойный, поверхностный. Будто понимаю, что нахожусь здесь, в квартире Вики, но при этом в сознание прорываются какие-то видения. Меня не было на месте аварии, но я словно там, наблюдаю со стороны. Не вижу сам момент, меня ослепляет вспышка, но слышу удар. И скрежет металла будто царапает мои внутренности.
Просыпаюсь вся в поту и в слезах. Отбрасываю плед, пытаясь отдышаться, но воздуха катастрофически не хватает. Сердце бешено стучит, а к горлу подкатывает тошнота.
Я словила во сне паническую атаку. Но после всего это даже неудивительно. Точнее, удивительно, что не случилось раньше.