Алексио чувствовал грудь женщины рядом со своей рукой и был вынужден стиснуть зубы. Он еще не отошел от ее вопросов о матери. «Наверное, она была одинока…»
Ему всегда казалось, что его мать одинока, и ему не нравилось, что невинное замечание Сидони вернуло его к тому времени, когда было очевидно, что он не сможет защитить мать, потому что та не позволит. Даже если нуждается в этом.
Алексио заставил себя подавить ненужные воспоминания. Они приближались к ювелирным магазинам, и Сидони в восторге остановилась перед одним из них.
Она глубоко вздохнула и кинула быстрый грустный взгляд на Алексио:
– Должна признаться в очень отталкивающей черте: я люблю блестящие вещи. Отец говорил, что я, словно сорока, одержима блестящим.
Алексио ощутил разочарование. Это было то, к чему он привык. Выпрашивание. И пусть Сидони не говорит прямо, разве это не то же самое? Она подсказала, что любит ювелирные украшения, а значит, ожидает, что он ее побалует чем-нибудь.
Сидони нахмурилась:
– Что такое?
– Ничего. – В его голосе слышалось напряжение. – Клуб вон там.
Глава 6
Cидони почувствовала, что сделала что-то не то. На лице Алексио было написано… отвращение. Она сглупила, проболтавшись, что любит сверкающие вещи. Это была черта, унаследованная ею от матери, но речь не шла о настоящих драгоценностях. Когда она обнаружила свою детскую коробку во время уборки, то едва сдержала смех, потому что та была полна блестящих пуговиц и фольги. Точно не коллекция сокровищ.
Сидони постаралась подавить беспокойство и последовала за Алексио в загадочную дверь без вывески. Мужчина в черном костюме с наушником впустил их внутрь, почтительно кивнув.
Сидони рефлексивно сжала руку Алексио, и он посмотрел на нее сверху вниз. Она была рада увидеть, что напряженность в его глазах исчезла, уступив место ленивой сексуальной безмятежности.
Их встретила статная женщина в маленьком черном платье, которое обтягивало потрясающую фигуру.
Сидони споткнулась и едва не упала. Алексио подхватил ее.
– Все в порядке?
Она кивнула, не находя слов при виде греческой красотки с темными волосами, очень тепло приветствующей Алексио поцелуями в обе щеки. Сидони почувствовала, как внутри рождается что-то горячее и желчное. Ревность.
Женщина холодно взглянула на Сидони и снова обратилась к Алексио. Она надула рубиновые губы и начала говорить с ним по-гречески.
Но он ответил на английском языке:
– Я был слишком занят. Сидони, это Элеттра.
Сидони улыбнулась, но на лице женщины не появилось даже намека на улыбку.
Едва увидев клуб изнутри, Сидони пришла в восхищение. Это было огромное помещение, похожее на пещеру, темное и мрачное, освещенное множеством светильников. Огромный бар занимал целую стену. Был там и танцпол со сверкающими неоновыми огнями. Вокруг были разбросаны кабинки и столики, а чуть ниже располагался еще один уровень, заполненный людьми.
Элеттра проводила их в кабинку, вызывающе покачивая бедрами. Оттуда открывался вид на весь клуб. Элеттра ушла, но тут же появилась официантка, чтобы принять заказ. Она была одета в крошечные шорты и белую рубашку с глубоким декольте. Фартук не скрывал сексуальность наряда.
Сидони чувствовала себя не в своей тарелке.
Алексио откинулся на спинку сиденья и посмотрел на нее. Она понимала, что напоминает провинциалку с широко раскрытыми глазами.
– Ну? Что ты думаешь?
– Я никогда не видела ничего подобного. Я привыкла к закопченным студенческим барам.
Вернулась официантка с маленькими тарелками закусок и бутылкой шампанского. Сидони застонала. Она только сейчас поняла, что голодна, и бросила взгляд на Алексио, с изумлением за ней наблюдавшего.
– Мой аппетит тебя удивляет, правда? – Он пожал плечами. Она с облегчением принялась за еду, отпила глоток искрящегося вина и в шутку сказала: – Я могу привыкнуть к этому, знаешь ли.
Сидони не заметила мимолетный странный взгляд Алексио, поскольку вылавливала из тарелки оливку. Когда же она посмотрела на него, от выражения его лица ее кровь закипела. Это было то, что придавало ему голодный вид и пробуждало голод в ней. Правда, не к еде.
– Я хочу потанцевать с тобой.
Звучала медленная сексуальная мелодия, и тело Сидони охватила дрожь.
– Хорошо…
Алексио поднялся и протянул ей руку. Он выглядел необыкновенно молодым и прекрасным.
Алексио провел Сидони на танцпол, который был заполнен парами. Он обнял ее и прижал к себе, и самым естественным было обнять его за шею.
Его руки были сексуальными и властными. Одна рука лежала на ее ягодицах, другая скользнула в вырез платья и ласкала спину. Любуясь им, Сидони осознала, как сильно она привязалась к нему.
И еще она доверяла Алексио.
Она никогда никому не доверяла. Но Алексио… Алексио пробился сквозь стену, которую она выстроила вокруг себя, и теперь от нее остались только осколки. И ее обнаженное сердце.
И в этот момент, посмотрев в его притягательные глаза, Сидони поняла… что влюбилась в него. И уже слишком поздно останавливать себя.
Сидони крепче сжала руками шею Алексио. И он в ответ привлек ее к себе. Желание вспыхнуло в нем. Чертовка!
Алексио хотел наказать Сидони за что-то, в чем и сам не был уверен, и, ухватив за затылок, прильнул к ее губам в страстном поцелуе.
У него закружилась голова. Музыка играла быстрее, люди вокруг танцевали. Только они стояли. Сидони медленно подняла на него глаза, наполненные… эмоциями. Но это не охладило Алексио.
Боясь окончательно потерять рассудок, он увел Сидони с танцпола в кабинку. Они сели, и Алексио выпил шампанское. Это не помогло. Он не мог чувствовать себя цивилизованным человеком рядом с Сидони в платье, при каждом движении которого терял контроль.
Алексио схватил ее за руку:
– Уйдем отсюда…
Она открыла рот, слегка побледнев, словно увидела что-то пугающее в выражении его лица.
– Но мы только что пришли.
Алексио заставил себя успокоиться:
– Если ты хочешь, мы можем остаться…
– Почему ты решил уйти?
Его удивил вопрос. Большинство женщин надули бы губки или начали бы ластиться к нему, пытаясь отвлечь.
– Потому что, – он был предельно честен, – я боюсь, что, если мы не уйдем, меня арестуют за занятия с тобой любовью на публике.
– Ох… – только и сказала Сидони. Она отпила из своего бокала и посмотрела на него застенчиво и уверенно одновременно – снова эта интригующая смесь. – Тогда, возможно, нам лучше уйти.
Алексио охватило облегчение и предвосхищение.
Возвращение на виллу было мучительным. Сидони ощущала сгустившееся сексуальное напряжение, окутывавшее их. Алексио выглядел таким… первобытным в клубе. Ей тоже хотелось остаться с ним наедине.
Алексио жестом попросил ее сесть ближе к нему. Сидони без колебаний обняла его мускулистый торс и положила голову ему на грудь. Одной рукой он вел машину, другая его рука нащупала вырез ее платья, скользнула внутрь и добралась до соска. Сидони прерывисто дышала.
Наконец они добрались до гаража.
Алексио прорычал:
– Как думаешь, куда мы направимся?
– В дом? – спросила она с надеждой, представляя огромную кровать.
Он покачал головой и отодвинул назад водительское сиденье.
– Я не могу ждать. Снимай трусики.
Глаза Сидони распахнулись. Они сделают это прямо здесь. Сейчас. Она ощутила приступ жара, ее руки задрожали от желания.
Когда они оказались на полу машины, Алексио потянулся к ней и заставил оседлать его. Сердце Сидони не подчинялось контролю. Алексио стянул платье с ее плеча, обнажил кремово-белую грудь и взял в рот ставший твердым сосок. Она громко застонала и схватила его за голову.
Наконец они слились. Сидони чувствовала, что ей в спину впивается руль, но ее это не волновало. Они оба были так возбуждены, что достигли оргазма уже через несколько минут, и Сидони распласталась на нем, не в силах думать.
Рассвет окутал небо розовым сиянием. Сидони не спала, отдыхая на груди Алексио. Несмотря на невероятный секс в машине, их голод друг к другу не был утолен.
Она знала, что он тоже не спит, потому что чувствовала напряжение в его теле. Сидони не хотела покидать эту спальню и этого мужчину. Ее ужасало неотвратимое вторжение реальности.
Ей стало стыдно, как только она вспомнила о тете Жозефине. Тетя не должна разбираться с долгами, которые наделала ее мать.
Глубоко вздохнув, Сидони прижалась к Алексио, чувствуя, что ее пробирает дрожь.
– Что случилось?
Она покачала головой и прошептала:
– Ничего.
Алексио посмотрел на нее, и она едва не рассмеялась при виде его настороженного взгляда. Словно она была бомбой, которая может взорваться от неосторожного движения.
– Могу я у тебя кое-что спросить?
– У меня есть выбор?
– Не совсем, – сказала Сидони. – Почему ты отказался от поддержки отца и решил пойти собственным путем?
Она спросила об этом в их первый вечер в его апартаментах, но Алексио легко замял вопрос. Теперь его лицо стало непроницаемым, и Сидони приготовилась к очередному отшучиванию, но, к ее удивлению, Алексио глубоко вздохнул. Словно сдался.
– Если я расскажу, мне придется тебя убить.
Она кивнула с насмешливой серьезностью:
– Я знаю. За двадцать три года я уже достаточно повидала, так что, если мне придется уйти из этого мира, я готова.
Алексио накрутил прядь ее волос на палец.
– Честно говоря, это не так уж интересно.
– Я заинтригована. Мало кто откажется от состояния, равного наследию Онассиса.
Алексио скорчил гримасу:
– Размер наследства преувеличен…
Сидони молчала.
С явной неохотой он продолжил:
– Я единственный сын моего отца. Хотя сводный брат рос с нами, отец изводил его каждый день, предупреждая, что он не получит ни цента. Это вызвало у моего брата желание преуспеть самому. Я завидовал ему, потому что на него не давили планы моего отца. Кстати, отец все время нас стравливал, и к тому времени, когда брат покинул дом, можно без преувеличения сказать, что мы ненавидели друг друга. Отец был уверен, что я продолжу его дело. Он не желал слышать, что меня не интересует логистика. Бизнес принадлежал ему не по праву. Он был вторым сыном, но его старший брат умер молодым. Их отец не хотел оставить ему фирму, но папа загреб бизнес двумя руками и отодвинул моего деда.