– Достала зараза, – выдыхает он и с грохотом ставит полупустую бутылку на столешницу.
– Эмм… – протискиваюсь мимо, но он резко хватает меня за запястье, останавливая рядом. – Андрей?
– Неужели я действительно настолько неприятен, что от меня стоит так шарахаться? Хотя… иди.
Он отпускает меня, а все продолжаю оставаться рядом. Внутри все разрывается на две половины. Одна советует уйти и оставить парня в покое. Зачем лезть куда тебя не просят? У всех ведь бывают такие плохие дни. А другая половина хочет его чисто по-человечески пожалеть. Я только могу догадываться о том, каково ему постоянно жить в таком состоянии. Когда ты знаешь, что тебя не любят и используют, а ты никуда не можешь деться.
И я… я веду странно даже для себя самой. Подаюсь вперед и обнимаю ее со спины, готовая к тому, что он тут же меня оттолкнет. Крепкое мужское тело напрягается. Если бы не гулко бьющееся сердце, которое я ощущаю под своими ладонями, подумала бы, что обнимаю гранитную скалу. Мне кажется, что Андрей даже перестал дышать. И вся эта ситуация становится похожей на какой-то сюр, где кролик на свой страх и риск полез в клетку с тигром. Как хорошо, что я сейчас не вижу его глаз и, возможно, осуждения в них. Зачем я так поступила? Наверно, я бы хотела, чтобы, когда мне было бы так же плохо, меня вот так же просто обняли. Без всяких посторонних мыслей. Дали молчаливую поддержку и веру в то, что впереди есть, за что бороться и не опускать руки.
Но есть и глупость в моем порыве. Андрей мне не друг и я абсолютно его не знаю. Может быть, ему это вовсе и не нужно? И как только эта мысль проскальзывает в моей голове, хочу разомкнуть свои руки у него на груди, как поверх них ложится его ладонь и не дает этого сделать. Он делает такой глубокий вдох и его тело наконец-то расслабляется. А вместе с ним и я. Не знаю, сколько мы так простояли в этой тишине, каждый погруженный в свои мысли.
– Спасибо, – тихо слышится его голос.
– Не за что, – так же тихо откликаюсь и тут же отшатываюсь в сторону, потому что входная дверь с хлопком закрывается за кем-то, кого мы выпустили из виду.
Благо, что когда Любовь Андреевна зашла на кухню, я уже находилась на другом конце комнаты и запивала таблетку. А Андрей… он, смотря матери в глаза, продолжил пить прямо из горла.
– Ника, с вами что-то случилось? – она начала с меня.
– Немного разболелась голова, – немного привираю. Ну не хочется мне перед ним рассказывать о менструальных болях. – Сейчас все пройдет.
– Точно?
– Да.
– Тогда вы не обидитесь, если я попрошу вас вернуться к уборке? Мне нужно поговорить с сыном наедине.
– Конечно, – киваю головой и, выходя, бросаю взгляд на парня. Андрей закатывает глаза и топит полуулыбку в еще одном глотке спиртного.
– Андрей, что это такое? – слышится голос его матери, когда дверь за мной закрывается. – Я встретила Вику и…
Дальше мне нет смысла слушать. Не хочу и не буду. Просто принимаюсь за работу и заканчиваю ее даже немного раньше, чем планировала. Но когда вышла за вещами, была удивлена. Любовь Андреевна о чем-то плакалась Ане, а та подливала ей вино в бокал. Было даже как-то неловко прерывать их общение, но я обещала Милке прогуляться вечером, пока было еще тепло.
– Все готово, я могу идти? – Все же обращаюсь к женщине.
– Да, – машет она рукой. – Спасибо тебе, Ника.
– Я провожу ее до остановки и заодно гляну, может, машину Андрея увижу где-то у домов.
– Да, конечно, – вздыхает Любовь Андреевна, – только не старайся затянуть его домой. Ты же знаешь, что какой у него характер. Пусть просто придет целым и невредимым. Да, так ему и передай, если увидишь.
Как только мы выходим за ворота, я встревожено смотрю на повара:
– Ань, а что произошло?
– Да все, как обычно, – отмахивается та, приноравливаясь к моему шагу, – Любка любит морали почитать, когда этого делать не стоит. Сколько раз ее просила не лезть к молодой семье, особенно, когда у них и так все на ладан дышит. Вот Андрей и не вытерпел, уехал.
– Куда? Он же пил!
– Поверь, ему это не помеха. Я каждый раз за паршивца переживаю, как за родного. Прошу его, ну не стоит так рубить с горяча. А он… – Аня взмахивает рукой и вздыхает. – Эти истерички скоро сожрут парня. Вот предупреждаю же двоих, психанет и все, не вернут его.
И после этих слов в душе воцаряется беспокойство. Лишь бы с ним ничего не случилось.
17. Ника
Но это состояние быстро превращается в удивление, когда я вижу иномарку у нашего дома. Среди обшарпанных пятиэтажек она смотрится, как космический корабль, на который засматривались все проходящие мимо люди. Водительская дверь открыта нараспашку и я застываю напротив нее, когда подхожу мимо.
– Тебя все ищут, – смотрю на то, как он докуривает сигарету и втаптывает ее ногой в асфальт. – Каким ветром тебя сюда занесло?
– Попутным, – усмехается Андрей и делает глоток кофе из стаканчика с логотипом известной заправки.
– Странно, что он сюда подул.
– Не поверишь, сижу здесь уже час и сам думаю об этом.
– И? Какой результат? – поднимаю голову и смотрю на свои окна. Надо бы идти домой, а ноги будто приросли к месту.
– Фиговый, – пожимает он плечами. – Спешишь?
– Я дочке обещала прогулку в парке. – Честно отвечаю ему.
– Ясно, – Андрей поджимает губы и что-то есть в его взгляде. Какая-то загнанность что ли. И это толкает меня на второй за сегодня необдуманный поступок.
– Ты как себя чувствуешь? Сильно пьян?
– Нет, – он поднимает стаканчик вверх, – третий по счету и, считай, я уже как стекло.
– Как относишься к детским площадкам? – едва сдерживаю улыбку, когда вижу, как его брови ползут все выше и выше.
– А я похож на их постоянного посетителя?
– Нет. – Качаю головой. – Вот поэтому я и спрашиваю. Если тебя не испугает орда мелких варваров, которые готовы закопать тебя в песке за свою пасочку, то можешь составить нам компанию.
– Ты сейчас серьезно?
– О чем именно? – делаю шаг в сторону. – О том, что тебе придется побыть со мной и моей дочкой?
– Нет, я за их кровожадность. – Андрей выходит из машины и ставит ее на сигнализацию.
– О, да.
– Никогда бы не подумал. – Он стопорится почти у самого подъезда. – Давай, я вас здесь подожду.
– Ты чего? – не сразу понимаю. Но когда доходит, просто киваю головой.
Ведь Андрей не захотел ставить меня в неловкое положение. Иногда я со своей простотой не замечала очевидных вещей. Социальное положение между нами, как север с югом. Находятся на разных полюсах и отличаются условиями для жизни. Он прав, зачем ему видеть то, как мы живем. Да еще и мама неподготовленная к таким визитам. Хватит и тех слухов, которые начнут разносить бабки у подъезда. Вон как обсмотрели Андрея с головы до ног.
Самое интересное, нам на сборы хватило минут восемь. И когда я спустилась вниз, немного была шокирована. Андрей стоял на том же месте, но только с тремя шариками и мягким мишкой в руках. Все это было можно купить в магазине за углом, но ему пришлось бы пробежаться до него, чтобы успеть за это время. Милка зачарованно смотрит то на парня, то на игрушку. Но в то же время боязливо прячется у меня за спиной.
– Держи, – Андрей протягивает ей презенты.
– Мама, а разве можно? – Милка думает, что шепчет, но ее слышно отчетливо и парень с удивлением смотрит на меня.
– Да, Мил, у этого дяди можно, – разрешаю ей.
А у самой сердце разрывается от этой картины. Настолько трогательно видеть, как дочка тянет свои ручки к подарку и, получив его, вся сияет. Я позволяю ей бежать на пару шагов впереди нас и наслаждаюсь последним теплом.
– Прикольная малая, – озвучивает вердикт Андрей. – Где отец?
– Предпочел дочери бутылку. – Вздыхаю. – И я не хотела, чтобы Милка росла в таком…Вообщем, ушла с ней.
– Бил? – Его голос становится чересчур серьезным.
– Ну, – отмахиваюсь, – было пару эпизодов. Но это в прошлом, так что вспоминать не хочу. Было и было. Главное, что все уже позади, верно?
– Верно, – соглашается он со мной.
Мы доходим до первой скамейки на детской площадке и устраиваемся на ней. Милка подарки рядом и несется к стайке детворы, которая что-то увлеченно раскапывает в песке.
– Кофе будешь? – Андрей кивает в сторону небольшой машины, которая переделана под выездной кафетерий.
– Я больше чай люблю с лимоном.
– Понял.
Через минуты две у меня в руках стаканчик с дымящимся чаем, Андрей же пьет снова черный кофе.
– Так и желудок угробить недолго, – комментирую его выбор. – Ты же совсем ничего сегодня не ел.
– Это уже привычное меню. – Хмыкает парень. – Вика вообще не умеет готовить, как и мама. Спасают рестораны и стряпня Ани, когда приезжаю в гости.
– Странно.
– Не странно, а печально, – Андрей смотрит на детвору и замолкает на какое-то время.
Мы так и сидим, пьем свои напитки. Я наблюдаю за Милой, а он просто задумчиво разглядывает носки своих кед.
– Мой отец тоже поднимал руку на нас, – внезапно произносит он, – он же у нас был с погонами. Если не наорался на службе, восполнял дома. Думаешь, отчего у матери такая маниакальная тяга к порядку? Потому что отец «вбил», что дома всегда должно быть чисто и на своих местах, как в казармах.
– Почему она терпела? Ты был сильно маленький?
– Любила она его слепой любовью. Отец после каждого нравоучения на бухую голову потом на коленях ползал и божился, что все в последний раз. Но наступала новая неделя и все начиналось сначала. Я его за это возненавидел. А вот если ты спросишь мать, она ответит, что до сих пор любит его.
– Таких семей на самом деле очень много.
– Я знаю. – Он сминает пустой стаканчик. – Просто хотел, чтобы ты знала чуть больше.
– Зачем?
– Затем, что ты мне кажешься хорошим человеком. С которым мне комфортно находиться рядом.
–Я надеюсь, мой поступок у вас дома не принудил тебя к этим откровениям. Не хочу, чтобы ты думал о том, что чем-то мне обязан.