– Мам, – сын смотрит то на меня, то на мужа. – Все хорошо?
–Да, нам с папой просто нужно поговорить.
Ждем пока они закроют за собой дверь, я даже успеваю снять обувь и забросить сумки на пуфик.
– Я тут это, самое, ничего не говорил. Ты как все порешаешь, потом согласуем… наверно… – Федя аккуратно вкладывает бритвенные принадлежности в сумку.
– Федь…. – всхлипываю, – прости, я такая дура…
Он замирает и нерешительно смотрит на меня. А я несусь к нему навстречу и утыкаюсь носом в грудь. Слезы уже не остановить.
– Прости, прости, – повторяю, – не уходи. Я была неправа.
– А этого… не любишь?
– Не люблю, – мотаю головой. – Была ослеплена неверным чувством, но глаза открылись. Не хочу ничего рушить. Хочу, чтобы все у нас было, как раньше.
Я не знаю, сколько мы так простояли. Но все время я то и делала, что просила прощения. Хотя понимала, что сделала ему больно и, возможно, своим предательством все разрушила до основания. До последнего кирпичика.
– А знаешь, мне эта встряска тоже помогла кое-что увидеть, – он отстраняет меня от себя, – понял, почему ты позарилась на другого. Я виноват, Светка. От хороших мужиков ведь бабы не гуляют.
– Федь… разбирай сумки.
– Не, я уже все решил. Поеду снова на заработки, но в этот раз точно вернусь с деньгами. Хочу, чтобы ты смотрела на меня не как на бомжа какого-то, а как на нормального человека. Который в состоянии содержать свою семью.
– Ты вернешься? – у меня опускаются руки.
– Светка, ты же не смотря на все, вернулась же? – он грустно улыбается. – Ну вот, я тоже вернусь. Мы ж семья, елы-палы.
– Семья, – подтверждаю.
– Значит, не ссы. – Федя смотрит на дверь в основную комнату. – Дети, а ну харэ подслушивать и идите сюда. Папка список подарков собирать будет. Че кому купить?
И я смотрю на все это, думая, что чуть не потеряла по своей вине самое ценное. Повелась на красивые речи и картинные жесты. Думала, что решаю все сама. А по факту оказалось, что была ведомой. Уж лучше все вернется на свои круги. Долги, жизнь в однушке, но зато такой уже привычной жизнью. Не хочу больше ничего менять.
29. Ника
Отек на лице давно спал. Об инциденте в том доме напоминал лишь пожелтевший синяк на скуле да редкие новости из больницы, куда мы упекли Ирку на лечение. Да и то, это больше заслуга Андрея. Первые дни после случившегося напоминали ад. Пришлось взять отпуск за свой счет и быть дома, чтобы не пугать окружающих своим внешним видом. Мама все это время не отходила от меня ни на шаг и постоянно держала в руках то телефон, то капли для сердца. Я понимала ее состояние, ведь одна дочь пострадала по вине другой. Но разве она могла кого-то наказать? Как бы ни было ей горько, она единственная, кто держал связь с врачом, который докладывал о процедурах и реакции на них убитого в хлам организма сестры. Я же… строго настрого приказала больше ничего мне не рассказывать о ней. После того ужаса, которого я натерпелась в том доме, видеть и слышать что либо о сестре больше не хотелось. Возможно, я когда-нибудь ее прощу. Но не сейчас. Выходка Иры слишком дорого мне обошлась. Отвожу взгляд от зеркала и устремляю его в окно, за которым растянулось пасмурное небо. Мысли сами по себе уносят меня в день, когда мне стало сначала радостно, а затем больно.
– Ника, к тебе гости, – мама с перепуганным лицом заглядывает в нашу с Милкой комнату.
– Девочки? – приподнимаюсь на локтях и тру сонные глаза. Что-то, а после сотрясения постоянно хотелось спать.
– Нет, – она качает головой, – это… тот парень.
Пока до меня доходит, кто именно ко мне пришел, Андрей аккуратно оттесняет маму в сторону и проходит внутрь. И мне становится не по себе. Ведь вид у меня еще тот: уродливый синяк по всей скуле, линялый домашний костюм и вся эта обстановка вокруг… Но Андрей будто не видит ничего из этого. Присаживается на край постели и всматривается в мое лицо.
– Я… пожалуй… чайник поставлю, – мама неловко пятится назад и прикрывает за собой дверь.
– Андрей, я хочу попросить прощения, – мне удается сесть на кровати и наши лица теперь на одном уровне.
– Не надо.
– Нет, надо, – морщусь, когда слишком резко качаю головой, – мы доставили тебе слишком много проблем.
– Я пошел за тобой по своей воле. – Он кладет руку у моих ног и подается вперед.– В отличии от тебя, я знал, что меня может ожидать. А вот чем ты думала, для меня остается открытым вопросом.
– Ну, человек с выбросом адреналина еще и не на такое способен, – отвожу взгляд,– и чтоб ты знал, тот поцелуй…
– Ника, – тихо зовет он меня по имени, – знаешь, сколько раз я хотел тебя поцеловать?
– Что? – мне кажется, что даже время замерло от его признания.
– Неужели ты не видела, как я смотрел на тебя все это время?
– Я думала, что раздражаю тебя своим присутствием.
– Ну, мне было тяжело держать себя в руках. – Он усмехается и поправляет выбившуюся прядку мне за ухо. – Знаешь, это очень трудно, когда ты испытываешь чувства к человеку, но не можешь даже показать этого. Иногда агрессия в твою сторону спасала, но потом я чувствовал себя последним мудаком. А ты, как назло, еще и дружбу еще предложила.
– Зачем же ты согласился?
– Затем, что это был единственный шанс быть рядом и не вызывать у тебя никаких подозрений. – Пальцы Андрея очерчивают здоровую скулу и тормозят на подбородке.– Если бы я хоть как-то намекнул тебе о своих чувствах, ты бы тут же меня отшила. Я видел это по тебе и убедился по твоим мышлениям. И я не говорю, что это неправильно. Я сам долго метался, пока разбирался в своих ощущениях. Знаешь, ведь очень легко ошибиться и подтолкнуть человека в ненужном направлении. А мне нужно было убедиться в правильности всего происходящего. Время шло и я понял, что это не просто интерес к тебе, как к той, что умеет огрызаться и постоять за себя. И это не просто привязанность, которая зародилась в нашем общении. Я не чувствую к Вике и десятой доли того, что у меня происходит внутри, когда я смотрю на тебя. Но мои моральные принципы, ровно, как и твои, не позволяют мне обещать тебе что-то большее, пока я состою в браке. Я не хочу видеть тебя в любовницах.
– И…– сглатываю, – что дальше?
– Я хочу подать на развод. – Его лицо сразу становится серьезным.
– В этом есть моя вина?
– Наш брак с Викой был обречен с самого начала. Твое появление в моей жизни лишь подтвердило этот факт. Как только я улажу все моменты, хочу забрать тебя к себе вместе с Милой.
Мне кажется, что я оказалась в какой-то сказке. Или сне. Или бреду. Если бы не теплые пальцы парня, которые осторожно сдвинулись вверх к моим губам, подумала, что тихо схожу с ума в своем мирке. Прикрываю глаза и выдыхаю. Здравомыслие орет внутри, что вроде бы все правильно. Но какой-то мерзкий голосок подсказывает, что все не так просто.
– Ты готова подождать меня немного? – слышится голос Андрея и я просто киваю в ответ.
А вслед за этим следует осторожный и мягкий поцелуй. Но и этого хватило, чтобы распалить искры между нами. Скольжу ладонью по его затылку и легонько тяну за волосы и он хрипло делает вдох.
– Не сейчас, – он отстраняет меня от себя и мне едва хватает сил сдержать недовольный стон. – Тебе нельзя.
– Спасибо, – краснею и готова провалиться под землю. Вот что делает с девушками долгое отсутствие мужчины в ее жизни. Хвала Андрею и его благоразумию.
– Я позвоню вечером, – он подмигивает, когда встает с постели. – Поправляйся.
Но жизнь часто делает такие повороты, какие ей самой захочется. И ей плевать на все твои пожелания. Окрыленный человек возносится к солнцу и по неосторожности сжигает свои крылья к чертям. Как в той легенде. Да, именно так я себя и чувствовала, когда Андрей не позвонил ни вечером, ни на следующий день. Он перестал выходить на связь и у меня начало зарождаться плохое предчувствие. Я поняла, что не ошиблась, когда в парке, где играла Мила, ко мне подсела сама Любовь Андреевна.
– Здравствуй, Ника, как ты? – она ставит между нами свою сумку, как барьер. – Все хорошо?
– В порядке, – киваю головой. – Как вы узнали, что мы здесь?
– Твоя мама подсказала.
– Ясно.
– Ника, я здесь не просто так. – Женщина достает конверт и протягивает мне его. – Это от Андрея.
– Что там?– немного боязливо кошусь на него.
– Тебе лучше самой его открыть.
С опаской заглядываю внутрь и тут же бросаю его обратно на скамейку. На глазах выступают слезы и я отворачиваюсь.
– Это не от него. Это от вас.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что Андрей никогда бы не откупился от меня деньгами. Так что заберите их обратно.
– Не принимай все так в штыки. Считай, что это моральная компенсация.
– В честь чего?
– В честь не сбывшихся надежд. – Любовь Андреевна даже не смотрит на меня. – Мой сын очень умен, я знаю. Но даже он иногда может ошибиться.
– Я вам неровня, я знаю. – Сухо обозначаю понимание того, куда она клонит.
– Дело даже не в этом, – она отмахивается, – у Андрея есть обязательства перед семьей, под которыми он лично подписался.
– А у него вообще был выбор, – перевожу взгляд на дочку, которая каталась на качели. – Или его будущее предопределили вы?
– Я не изверг своему ребенку, – некогда добродушная женщина сейчас смахивала на строгую и властную особу. – Все делалось для его блага. Ника, даже если я сейчас скажу, что жалею о некоторых решениях, это ничего не изменит. Развода не будет, иначе он многое потеряет. Разве ты хочешь, чтобы Андрей потерпел крах?
– Нет. Я хотела бы…
– Мы не всегда получаем желаемое. – Она перебивает меня и встает со скамьи. – И если ты действительно что-то к нему чувствуешь, сделай доброе дело.