Рейчел улыбнулась.
— Искусство польстить вовремя тоже помогает в делах, — поддразнила его Рейчел.
Джеймс поцеловал ее волосы.
— Знаешь, твое появление в моей жизни разрушило мой устойчивый имидж.
— И какой у тебя был имидж? — заинтересовалась Рейчел.
— Ну, если тебя называли «Леди Совершенство», то меня окрестили «Волк-одиночка».
— Какое везение! — воскликнула Рейчел. — Всегда мечтала приручить волка!
— Приятно это слышать, — ответил Джеймс.
— А почему тебя так прозвали?
— Однажды мне пришлось давать интервью напористому репортеру светской хроники. Когда он стал расспрашивать меня о личной жизни, я отказался отвечать на эти вопросы, сказав, что моя личная жизнь никого не касается. В отместку он и запустил это прозвище в средства массовой информации.
— Хорошо понимаю тебя. Для меня самое неприятное в профессии фотомодели, например, было пристальное внимание к моей личной жизни с самого начала…
— Не надо, — сказал Джеймс, услышав надрывные нотки в ее голосе. — Прошу тебя, не надо думать о прошлом. Будущее, вот о чем думать надо.
Она кивнула и закрыла глаза, пока он целовал ее. О будущем она думала постоянно, только не делилась с ним, чтобы не расстраивать. У него и так сейчас хватает переживаний. Каждый раз, задумываясь о том, что ее ждет в Лондоне, Рейчел понимала, что ее возвращение привлечет к себе внимание, пойдут разговоры. В лицо ей будут выражать сочувствие, а за спиной злословить. Вспомнился эпизод в ресторане с девочкой…
— Рейчел, — окликнул ее Джеймс, и она открыла глаза. — Не тревожься ты ни о чем, я всегда буду рядом с тобой.
— Я понимаю, но представляешь, как на тебя накинутся эти хорьки, папарацци?
— За меня не беспокойся, я сумею позаботиться о себе.
Она кивнула, но его слова не успокаивали. Первое время будет для нее самым тяжелым, когда в печати пойдет волна самых чудовищных предположений о том, почему бывшая Леди Совершенство скрывается от публики. К этому надо быть готовой, думала она. И папарацци в первую очередь накинутся на нее, стоит ей только выйти из дома. Бедный Джеймс, как он справится, когда дом его окажется в осаде репортеров всех мастей.
— Об этом можешь забыть, — строго сказал Джеймс, наблюдая за ее лицом. — Я не позволю тебе уйти.
Рейчел удивленно посмотрела на него: как он догадался, о чем она подумала? Если бы она знала, что и он думает о том же, представляя, сколько грязи прольется на нее в желтой прессе. Но Джеймс был полон решимости защищать ее. Она нужна ему, как никто до нее, и он не даст ей ускользнуть из своих рук. Сам он действительно никогда не обращал внимания на то, какие ходили о нем сплетни. А о Рейчел он сумеет позаботиться. Несколько звонков адвокатам, предупреждения о дорогостоящих судебных исках рассеют толпу желающих нажиться на ее несчастье. Она может ничего не бояться, он будет постоянно рядом с ней.
С этой ночи что-то новое, незаметное на первый взгляд, появилось в их отношениях.
8
Дом, в котором Джеймсу Макларену принадлежала двухэтажная квартира, находился в фешенебельном районе Лондона, рядом с Кенсингтон-гарденз. Рейчел всегда нравился этот район, который привлекал ее не только обилием зелени, но и музеями, памятниками, историческими и архитектурными достопримечательностями. Осмотрев квартиру, Рейчел развеселилась. Здесь было пять спальных комнат, три гостиных с каминами, четыре ванные комнаты; большая кухня на нижнем этаже с подъемником для подачи блюд в столовую для больших приемов; уютная столовая рядом с кухней для завтраков и огромная лоджия. С этой лоджии можно было увидеть купол концертного зала Альберт-холл, зеленый массив Кенсингтон-гарденз, в котором расположен королевский дворец, и соседний Гайд-парк.
— Как красиво! — восклицала Рейчел, стоя на лоджии рядом с Джеймсом.
— Тебе понравилась квартира? — спросил Джеймс.
— Да, у тебя замечательная квартира. Почти замок в миниатюре. Но вид отсюда просто великолепный!
— Да, ради этого вида я и купил здесь квартиру. Кстати, оформление комнат еще не завершено, все времени не хватало этим заняться. Если согласишься, я приглашу дизайнера, и ты сделаешь здесь все по своему вкусу.
Рейчел загорелась этой идеей. Она сразу представила себе цветы в каждой комнате, светлые занавески, на стенах можно повесить те небольшие по размерам картины, которые она приобрела в антикварной лавке во время их прогулки. Можно все комнаты оформить в разных стилях. Придется обойти лондонские антикварные лавки, наверняка ей попадется что-нибудь интересное.
— Я согласна, — ответила Рейчел. — А ты не будешь возражать, если я перенесу в одну из комнат коллекцию тех вещей, которые я привозила из разных стран? Правда, не знаю, понравятся ли они тебе.
Удивительно, подумала Рейчел, столько недель спать с мужчиной и ничего не узнать о его личных вкусах и пристрастиях.
— Можешь не сомневаться, я знаю, что ты собирала только замечательные вещи. Я уже сказал: ты можешь распоряжаться в этой квартире как хозяйка и перевезти сюда свои вещи. Твоя квартира тебе больше не понадобится.
Рейчел ждала от него этих слов, но решила выждать. Неизвестно, какие коррективы может внести в их отношения совместная жизнь в Лондоне.
— Давай не будем торопиться, — осторожно сказала она. — Мы не в шотландском замке, где были только мы с тобой и больше никого.
Джеймс закрыл ей рот поцелуем.
— Здесь мы тоже вдвоем и больше никого.
— Здесь нам придется скрываться от людей, жаждущих влезть в нашу личную жизнь. Прежде всего, от репортеров светских хроник.
— О репортерах я позабочусь, — пообещал ей с мрачным видом Джеймс.
— Надеюсь, тебе это удастся. Но все равно люди будут сплетничать, задавать вопросы…
— Мистер Макларен?
Рейчел и Джеймс обернулись. К ним направлялась миссис Чивли, которая вела хозяйство в его лондонской квартире. Лет сорока внушительных габаритов женщина в строгом костюме из джерси. Вероятно, она узнала Рейчел, потому что секундное удивление сменилось в ее глазах жалостью.
— К вам приехала мисс Хайн, сэр, — произнесла миссис Чивли.
Рейчел увидела хорошенькую молодую женщину в элегантном платье, которая направлялась к ним.
— Джеймс, извини, что беспокою тебя сразу по приезде, но дело не терпит отлагательства. — Она замолчала, узнав Рейчел. Все повторилось в точности: удивленный взгляд узнавания, сменившийся жалостью. — Я привезла документы, поступившие неделю назад, их надо срочно подписать.
Джеймс познакомил Рейчел со своим секретарем, Деборой Хайн, принял папку и предложил пройти всем в кабинет. Занятый своими мыслями, он ничего не заметил.
— У тебя дела, — сказала Рейчел, — мне лучше остаться и подождать тебя здесь.
— Хорошо, подождите меня здесь, — сказал Джеймс, — я вернусь через минуту. — Он поцеловал ее в щеку и оставил в обществе Деборы Хайн, у которой брови полезли на лоб от удивления.
— Мы встречались раньше, мисс Кемпбелл? — светским тоном спросила она.
— Не думаю, но вы могли видеть мои фотографии. Я… работала фотомоделью, — ответила Рейчел, сохраняя внешнее спокойствие.
— Да-да, я так и подумала сразу! Я хотела сказать, что узнала вас.
В напряженном молчании они уставились друг на друга. Женским чутьем Рейчел уловила скрытую досаду красивой женщины. Да-да, мысленно передразнила она Дебору, это я, бывшая фотомодель. Да-да, мое лицо изменилось, но это почему-то не помешало вашему боссу выбрать меня… Вслух она не произнесла ни слова, а вскоре к ним присоединился Джеймс.
— Если я вам больше не нужна, сэр, то я пойду. Ох, чуть не забыла! Сегодня вечером у вас назначена встреча за ужином с членом правления фонда культуры. Лорд Горинг будет ждать вас в отеле «Хилтон» в семь тридцать.
Джеймс бросил взгляд на Рейчел.
— Пожалуйста, Дебора, дозвонитесь ему и объясните, что я не смогу сегодня встретиться с ним. Передайте мои извинения, я обязательно сам позвоню ему на днях, и мы договоримся о встрече.
— Но там соберется все правление, они хотели вручить вам награду за ваш вклад в…
— Обойдутся без меня, — сказал Джеймс, улыбнувшись.
— Я пойду с тобой, — вдруг вмешалась в их разговор Рейчел, ощущая себя пловцом, бросающимся в ледяные волны.
— Совсем не обязательно нам туда идти. Мы не собирались торопиться с выходами в свет, забыла?
— Я хочу пойти, — настаивала Рейчел и по взгляду Джеймса поняла, что поступает правильно.
В конце концов, за ужином соберется правление фонда культуры. Взрослые интеллигентные люди не станут на нее глазеть с откровенностью пятилетнего ребенка. Вряд ли ей грозят неприятности в их обществе.
Не прошло и месяца, а райская жизнь в замке уже казалась ей такой далекой, словно давнишний сон. Удивляло, что репортеры не проявляли особой активности. В нескольких журналах в разделах слухов и сплетен промелькнуло ее имя. Рейчел была уверена, что Джеймс предпринял какие-то шаги, чтобы удержать прессу в рамках приличий. После этих публикаций она позвонила матери, рассказала ей об аварии на дороге и о последствиях.
Пришлось долго успокаивать Фелицию Лэнсберри, убеждать ее, что теперь с ней все в порядке, что нет необходимости в их приезде с Брюсом к ней в Лондон. Под конец Рейчел клятвенно пообещала ей приехать в ближайшее время на выходные, когда вся семья будет в сборе. Рейчел очень хотелось оттянуть свой приезд на неопределенное время, поэтому она вздохнула с облегчением, когда мать в ответ сообщила, что они с Брюсом улетают на две недели в Ниццу. В доме оставался только Перри. Но с ним ей всегда было просто.
Главная неприятность подстерегала ее с той стороны, откуда она меньше всего ожидала. Разумеется, Джеймс, как и прежде, не замечал шрамов на ее лице. Но после первых же совместных выходов в свет она стала замечать в его взглядах сочувствие, граничащее с жалостью. Теперь он частенько смотрел на нее такими же глазами, какими смотрели другие люди при встрече с ней. В том числе и члены правления фонда культуры во время ужина в первый день их приезда в Лондон. А поскольку Джеймс Макларен активно участвовал в общественной жизни, приходилось каждый день отправляться с ним то на презентацию, то на благотворительный аукцион, не говоря уже о приемах с ужином. Притом они посещали не все мероприятия, на которые присылали ему приглашения. Из потока приглашений он выбирал одно, каждый раз советуясь с ней. Мысленно Рейчел посылала всех к черту, но каждый раз соглашалась с выбором Джеймса и отправлялась с ним за очередной порцией отрицательных эмоций, потому что твердо решила ничего не менять в его жизни, которую он вел до нее.