Два часа спустя она, в высшей степени потрясенная, вышла из старой Мэрилебонской ратуши, сползла по ступенькам и привалилась к одной из больших колонн, чтобы немного прийти в себя. В регистрационном бюро Джоанна перепробовала все возможные варианты, которые удалось придумать с учетом имеющейся у нее информации. За две недели, прошедшие с десятого января, здесь зарегистрировали трех умерших Роз, но ни одна из них не жила по указанному адресу и не подходила по возрасту. Ни малышка четырех дней от роду (лишь при упоминании о ее смерти к горлу Джоанны подступил комок), ни двадцатилетняя девушка, ни женщина сорока девяти лет даже с натяжкой не могли оказаться той Розой, которую она искала.
Помогавшая ей сотрудница объяснила, что смерть обычно регистрируется в течение пяти рабочих дней. Исключения возможны, если труп до сих пор находится у судмедэкспертов. Но поскольку в морге о теле Розы никаких записей не было, это казалось маловероятным.
Джоанна в смятении тряхнула головой и направилась к станции метро. Складывалось ощущение, будто Розы вовсе не существовало, но где-то же должно быть ее тело. Что бы еще такое попробовать?
Выйдя из метро на Вуд-Грин-Хай-стрит, Джоанна зашагала вдоль улицы, ища в мешанине букмекерских контор, закусочных и комиссионных магазинов нужный ей ресторан «Афродита». Вокруг уже сгустились сумерки. Плотнее кутаясь в пальто, чтобы защититься от пронизывающего холода, она в конце концов заметила неоновую вывеску нужного ресто– рана.
– Добрый вечер! – поздоровалась она, открыв входную дверь, однако в небольшом, ярко оформленном помещении никого не было.
– Здравствуйте. – Из дверного проема в задней части ресторана, завешанного нитками бус, появился лысеющий грек средних лет.
– Мистер Кирапополис?
– Да.
– Я Джоанна Хаслам, внучатая племянница Розы.
– Хорошо. Присядем? – Он выдвинул из-за стола два деревянных стула.
– Спасибо. – Джоанна села. – Извините, что беспокою, но, как я уже объяснила по телефону, я пытаюсь отыскать свою двоюродную бабушку.
– Что? Неужто тело потеряли? – Джордж не смог сдержать усмешку.
– Все довольно сложно. Я просто хотела узнать, подписывала ли моя бабушка Роза с вами договор аренды. Дело в том, что я пытаюсь выяснить ее фамилию по мужу. И подумала, что в договоре она наверняка записана.
– Нет. Мы не заключали договор, – покачал головой Джордж.
– Вы не возражаете, если я спрошу почему? Это ведь в интересах домовладельцев.
– Конечно, и обычно я всегда его подписываю.
Джордж достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет и предложил одну Джоанне. Она отказалась, и он закурил сам.
– Так почему же в случае с моей бабушкой вы решили обойтись без договора?
Мистер Кирапополис пожал плечами и откинулся на спинку стула.
– Я, как обычно, разместить объявление в «Стандард», – заговорил он на ломаном английском с сильно заметным акцентом. – Первой откликнуться пожилая женщина, позвонить и сказать, что хочет посмотреть квартиру. Я встречаться с ней в тот же вечер. Она дала мне полторы тысячи фунтов наличными. – Он глубоко затянулся сигаретой. – Арендную плату за три месяца вперед. Я знать, что с ней проблем не будет. Ну, никаких погромов и диких вечеринок.
– Значит, она не сообщила свою фамилию? – Джоанна разочарованно вздохнула.
– Нет. Сказала только, что никакие квитанции ей не нужны.
– Может, вы в курсе, откуда она приехала?
– Ага! – Джордж задумчиво постучал себя по носу. – Возможно. Я как раз заходить в тот дом через несколько дней после ее появления и видеть, как подъехал фургон. Эта женщина – Роза, вы сказали? – попросила грузчиков занести в квартиру деревянные ящики. Я стоять в дверях и помогать им, так что заметить иностранные наклейки. Кажется, французские.
– Вероятно. – Что ж, если добавить сюда надпись на пузырьке с таблетками и отправленные авиапочтой письма, Франция вполне вписывалась в общую картину. – Вы не помните, когда именно приехала Роза?
Джордж почесал в затылке:
– Думаю, в начале ноября.
– Огромное спасибо за помощь, мистер Кирапополис.
– Да без проблем, мисс. Не хотите парочку гирос?[11] Очень вкусная сочная баранина, – предложил он, выдыхая сигаретный дым, и похлопал ее по руке ладонью в никотиновых пятнах.
– Нет, спасибо. – Джоанна поднялась со стула и поспешно направилась к двери. – Да, еще один вопрос, – вдруг обернулась она. – Вы убирали квартиру после смерти Розы? Ну, я имею в виду для новых жильцов.
– Нет. – Джордж выглядел искренне озадаченным. – Через пару дней я зашел туда посмотреть, что к чему, и – оп! – квартира оказалась пуста. – Он посмотрел на Джоанну. – Я думал, вещи забрали ее родственники, они же навели порядок. Выходит, я ошибался.
– Похоже на то, – согласилась Джоанна. – Ну, спасибо, что уделили мне время.
– Пожалуйста.
– Вы уже сдали снова эту квартиру?
Он смущенно кивнул:
– Мне позвонили, и я не видел смысла держать ее пустой.
– Конечно, само собой. Еще раз спасибо.
Джоанна слабо улыбнулась и вышла из ресторана.
10
В среду утром Джоанна вновь вышла на работу. За последние два дня она заметно приуныла, поскольку так ничего и не добилась. Ей не удалось найти никаких сведений о Розе, хотя теперь Джо была почти уверена, что старушка приехала из Франции.
«Но не настолько, чтобы пойти к Алеку и рассказать, что наткнулась на громкое дело», – подумала она.
Джоанна даже заглянула в Хайгейтскую библиотеку, где – к счастью, на передних полках – стояли биографии Джеймса Харрисона. Она пролистала четыре толстые книги о жизни прославленного актера, но по-прежнему понятия не имела, что его связывало с маленькой старушкой.
– Доброе утро, Джо, – поздоровался Алек и отечески похлопал ее по плечу, когда Джоанна проходила мимо его стола. – Как ты?
– Спасибо, лучше.
– Навела порядок дома? Твой друг по телефону сказал, что по квартире будто ураган пронесся.
– Ага. Только вполне рукотворный. У меня практически ничего не осталось.
– Что ж, по крайней мере, тебя в тот момент не было дома и ты на них не наткнулась.
– Да, – улыбнулась она. – Спасибо, что отнесся с пониманием.
– Без проблем. Я знаю, как это может напугать.
«Ну да, в конце концов, он ведь тоже человек», – подумала Джоанна, а вслух спросила:
– Чем мне сегодня заняться?
– Я решил, что не стану сразу бросать тебя в бой. Спокойно включайся в работу. Так вот, есть статья на тему: «Мой ротвейлер просто лапочка», хотя вчера в парке псина оттяпала кусок ноги у пенсионера. Или ты можешь славно пообедать с Маркусом Харрисоном. Он учреждает какой-то фонд в память о своем дедушке, покойном сэре Джеймсе.
– Выбираю Маркуса, – проговорила Джоанна.
– Я так и думал. – Алек записал все детали и с лукавой усмешкой протянул ей листок.
– Что? – спросила Джоанна, чувствуя, как вспыхнули щеки.
– Скажем так: судя по слухам, Маркус Харрисон прожует и выплюнет тебя с большей вероятностью, чем ротвейлер. Будь осторожна. – Он махнул рукой и быстро зашагал прочь.
Вернувшись к своему столу, Джоанна набрала номер Маркуса, чтобы договориться о месте встречи. Здорово, что все так совпало, ведь эта загадочная история началась на поминальной службе Джеймса Харрисона. Вдруг ей повезет и удастся выяснить, знал ли уважаемый дедушка Маркуса старушку по имени Роза.
Джоанна согласилась пообедать с Маркусом в шикарном ресторане в Ноттинг-Хилле. Как ни странно, по телефону его низкий голос звучал вполне дружелюбно. Откинувшись на спинку кресла, она подумала, что это, вероятно, одно из самых приятных заданий, которые ей доставались за все время работы в отделе новостей. Жаль только, что в джинсах и джемпере вид у нее не слишком эффектный.
Маркус попросил метрдотеля принести бутылку хорошего вина. Зои сообщила, что все затраты, связанные с памятным фондом, он может относить на счет траста. В его распоряжении имелось пятьсот фунтов стерлингов, которые будут пополняться по мере расхода. Он сделал глоток бургундского, наслаждаясь приятным вкусом с легкой кислинкой. Кажется, дела пошли на поправку.
Всякий раз, как Маркус звонил Зои в Норфолк и рассказывал о планах насчет фонда, ее голос звучал мягко и беспечно. Сестра ни разу даже не намекнула на его безобразное поведение на прошлой неделе. В жизни Зои явно что-то происходило, о том же говорил и появившийся в глазах блеск. Маркус не знал его причин, но в любом случае радовался, ведь теперь его собственная жизнь стала намного легче.
Он закурил и принялся наблюдать за дверью, ожидая появления журналистки.
В три минуты второго в ресторан вошла молодая женщина в черных джинсах и белом джемпере, облегавшем грудь. Высокая, почти без макияжа, с густыми блестящими каштановыми волосами, которые тяжелыми прядями обрамляли лицо и, завиваясь, падали на плечи. Она ничуть не походила на красоток, обычно привлекавших его внимание.
Вслед за метрдотелем женщина направилась к его столику, и Маркус поднялся в знак приветствия.
– Джоанна Хаслам?
– Да.
Она улыбнулась, и Маркус засмотрелся на выразительные карие глаза и ямочки на щеках. Лишь спустя пару мгновений он наконец произнес:
– Я Маркус Харрисон. Спасибо, что пришли.
– Не стоит благодарности.
Джоанна опустилась на стул напротив него. А он вдруг растерял все слова, настолько потрясла его эта женщина.
– Бургундского?
– Спасибо.
– За вас. – Он поднял свой бокал.
– Благодарю. Э-э… за памятный фонд, – предложила она тост.
– Конечно. – Он нервно рассмеялся. – Может, сделаем заказ, прежде чем перейти к делу? Чтобы после спокойно разговаривать, не отвлекаясь.
– Не возражаю.
Спрятавшись за меню, Джоанна рассматривала Маркуса. Он вполне соответствовал хранившемуся в памяти образу и, по правде говоря, казался даже еще привлекательней. Сегодня вместо мятого костюма, в котором он появился на поминальной службе, Маркус надел мягкий ярко-синий шерстяной пиджак и черный свитер с высоким во– ротом.