– Да, много всего. Спасибо, это безумно захватывающе.
– Хорошо. Хочешь сэндвич с копченым лососем? Ты, наверное, умираешь с голоду. У меня от пива всегда разыгрывается аппетит.
Маркус направился к кухне.
– Мне без лосося! – крикнула Джоанна ему вслед. – Просто кусочек чудесного хлеба, который ты привез с собой. И не откажусь от чашки горячего чая.
– Есть еще икра. Хочешь?
– Нет! Но все равно спасибо.
Джоанна снова занялась бумагами и стопками фотографий. Спустя десять минут Маркус поставил на кофейный столик поднос с тарелкой хлеба, щедро намазанного маслом, и чайником с дымящимся чаем.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он с милой улыбкой.
– Вообще-то, нет. Спасибо, но я знаю, что ищу.
– Ладно. – Зевнув, Маркус растянулся на диване. – Разбуди, как закончишь.
Взбодрившись чаем, Джоанна продолжила разбирать бумаги. Лишь когда на улице стемнело, а тени в тихой комнате стали длиннее, она потянулась, разминая ноющие конечности, и застонала.
– Боже, как бы я хотела полежать в горячей ванне, – пробормотала она, дрожа от холода, и заметила, что огонь в камине погас.
Маркус поднял голову с дивана и лениво потянулся.
– Ага. Плита наверняка достаточно прогрелась и сможет обеспечить тебе хотя бы половину ванны теплой воды. Пойдем, покажу ванную комнату и спальню, где ты будешь ночевать.
Они поднялись наверх, и Маркус отвел Джоанну в большую, довольно обшарпанную комнату с низким потолком, в которой ей предстояло провести ночь. Посредине стояла большая латунная кровать, застеленная старым лоскутным одеялом, на деревянном полу лежал восточный ковер, щедро усеянный прорехами размером с мышь. Оставив сумку с вещами девушки на шатком стуле возле двери, Маркус потащил Джоанну по коридору в другую комнату, с внушительной кроватью из красного дерева с балдахином.
– Спальня Джеймса, где буду ночевать я. Здесь очень большая кровать… – прошептал он ей на ухо и притянул Джо к себе.
– Маркус, прекрати! – твердо заявила она, высвобождаясь из его объятий.
– Джо, ты не представляешь, как я тебя хочу, – выдохнул он, убирая прядь волос с ее лица.
– Ты едва меня знаешь. К тому же я не любитель интрижек на одну ночь.
– Кто говорит про интрижку? Господи, Джо, ты правда думаешь, что я просто хочу с тобой переспать?
– Понятия не имею, чего ты хочешь, зато точно знаю, чего не желаю я сама.
– Ладно, сдаюсь, – вздохнул Маркус. – Ты, наверное, заметила, что я не привык настаивать. Обещаю, что больше к тебе не прикоснусь.
– Хорошо. А теперь будь так любезен показать, где ванная комната. Я хочу погреться в воде.
Через десять минут Джоанна лежала в ванне на ножках, ощущая себя викторианской девственницей в преддверии брачной ночи. Вспомнив, сколько ей потребовалось самообладания, чтобы заставить себя вывернуться из объятий Маркуса, Джо застонала. И почему она такая старомодная?
Да, случайный секс ее никогда не привлекал, но помимо этого в душу закрадывался страх. Что будет, если уступить физическому влечению и отдаться Маркусу? Вдруг он устанет от нее, как от всех прочих своих женщин? Не хотелось бы после сожалеть и чувствовать себя дурой, которой просто попользовались.
«Не стоит этим заморачиваться», – мысленно посоветовала она себе и вылезла из ванны.
Дрожа от холода, Джо вернулась в спальню и натянула свой самый теплый джемпер, потом снова влезла в джинсы.
– Джоанна! – позвал снизу Маркус.
– Да?
– Спускайся, я разливаю шампанское!
– Иду.
Маркуса она нашла в гостиной, на кожаном диване перед вновь разожженным камином.
– Держи. – Он протянул ей бокал, и Джо устроилась с ним рядом. – Слушай, я хочу извиниться, что вел себя как заправский повеса. Если ты не желаешь спать со мной – ладно, все нормально. Я достаточно взрослый, чтобы удовольствоваться только твоей дружбой, раз тебе не нужно ничего другого. Не волнуйся, сегодня ночью ты будешь в полной безопасности. Обещаю, что не стану прокрадываться в спальню и на тебя набрасываться. Теперь, надеюсь, можно расслабиться и приятно провести вечер. Я заказал столик в деревенском пабе. Там готовят простые английские блюда, никаких изысканных навороченных деликатесов, от которых, как я понимаю, ты не в восторге. Твое здоровье. – Он с улыбкой поднял свой бокал.
– Твое здоровье.
Джоанна улыбнулась в ответ. Его пылкие извинения и согласие быть «только друзьями» принесли облегчение, но в то же время ее разочаровали.
Местная деревня находилась в миле от дома, и полчаса спустя, после небольшой поездки по ухабистым проселкам в кромешной тьме, они уже входили в старый паб с низкой крышей. Вполне уютный, со стенами, отделанными темным деревом, и большим камином в глубине зала. На барной стойке дремал кот. Маркус заказал два джин-тоника и немного поболтал с барменом, потом они с Джо заняли столик.
– Кстати, я угощаю, – сообщила Джоанна, пока они изучали меню. – В знак благодарности за все, что ты организовал в эти выходные.
– Я был только рад помочь, но, раз ты платишь, возьму-ка я стейк.
– Я тоже.
К ним подошла молодая официантка, чтобы принять заказ. Местная карта вин оказалась на удивление многообразной, и Джоанна выбрала бутылку кларета.
– Что ж, расскажи мне о своем счастливом детстве в Йоркшире, – попросил Маркус и, пока она описывала семейные рождественские праздники, катание на лошадях по вересковым пустошам, сплоченное сообщество, в котором все трудились сообща, чтобы помочь соседям пережить долгие суровые зимы, слушал с немалой завистью.
– Ферма принадлежит моей семье уже несколько поколений, – объяснила Джоанна. – Дедушка умер лет двадцать назад, и моя бабушка Дора передала хозяйство моему отцу, но все равно всякий раз приходила помогать во время окота. Однако в прошлом году артрит взял над ней верх.
– А что будет, когда твой отец отойдет от дел?
– Ну, он знает, что меня ферма не интересует, так что оставит себе дом, а землю сдаст в аренду соседям. О продаже он даже не помышляет. Папа все еще надеется, что я передумаю, и от этого мне немного не по себе. Только такая жизнь не для меня. Может, однажды у меня родится сын, который захочет разводить овец, но… – Она пожала плечами. – Все династии рано или поздно заканчиваются.
– Ну да, взгляни хоть на меня. Я первый наследник династии Харрисонов, но до сих пор ничего не добился, – заметил Маркус.
– Кстати об этом, – вставила Джоанна, нарезая стейк. – Все найденные программки я сложила в стопку. Им уж точно не стоит гнить на чердаке. Не сомневаюсь, что, к примеру, Лондонский театральный музей с радостью их возьмет. Или можно провести аукцион и собрать деньги для памятного фонда.
– Хорошая идея, но не знаю, одобрит ли ее Зои. Все же эти коробки завещали ей. Но в любом случае я подкину сестре эту мысль.
– Извини за прямоту, но, судя по твоим словам, Зои – довольно жесткий человек, – проговорила Джоанна.
– Зои? Нет, что ты. – Маркус покачал головой. – Прости, если ввел тебя в заблуждение, но ты же знаешь, каковы братья и сестры.
– Понятия не имею. Я единственный ребенок в семье. В детстве мне всегда хотелось иметь брата или сестру, с которыми можно делиться секретами.
– Не все так просто, как кажется на первый взгляд, – мрачно произнес Маркус. – Ну, я люблю Зои, но взросление нам обоим далось тяжело… Ты уже много всего прочитала о нашей семье и, полагаю, в курсе, что наша мама умерла, когда мы оба были детьми?
– Да, – мягко согласилась она и, заметив выражение его лица, добавила: – Прости, наверное, ты ужасно страдал.
– Точно. – Он прочистил горло. – Но я справился. Только нам обоим пришлось довольно быстро повзрослеть. Особенно Зои, ведь она родила Джейми совсем юной…
– Ты знаешь, кто отец ребенка?
– Нет. А если бы и знал, то не сказал бы, – отрезал Маркус.
– Понимаю. И клянусь, что спрашиваю вовсе не как журналист.
– Да-да, конечно. – Выражение его лица смягчилось. – Хотя ты мне нравишься в любой своей роли. Что же касается Зои… сестра – отличный человек и отчаянно защищает тех, кого любит, но под ее внешней невозмутимостью кроется сильная неуверенность в себе.
– Как и у всех нас, – вздохнула Джоанна.
– Да. Кстати, что у вас с личной жизнью, мисс Хаслам? Похоже, в твоей душе таится глубокое недоверие к мужскому полу.
– Я много лет состояла в отношениях с мужчиной, которые закончились сразу после Рождества. Я верила, что мы вместе навсегда, но ошиблась. – Джоанна сделала глоток вина. – Сейчас постепенно прихожу в себя, но на это требуется время.
– Даже если мне откусят голову за флирт, рискну заметить, что этот парень – настоящий идиот.
– Спасибо. Но зато теперь я твердо знаю, что не хочу менять себя в угоду кому-то другому. Хоть какой-то плюс от неудавшихся отношений.
– Понимаю, – кивнул Маркус. – И ты совершенно права. Тебе не нужно меняться, ты уже прекрасна сама по себе. – От слетевших с губ слов у него вдруг странно кольнуло сердце. – Что ж, я, пожалуй, закажу себе один из громадных десертов с кучей взбитых сливок, шоколадным соусом и вишнями в глазури. Из тех, что никогда не подают в так называемых модных ресторанах Лондона. Будешь?
После кофе Джоанна оплатила счет, и они вернулись в Хейкрофт-хаус. Маркус, настояв, чтобы Джоанна посидела у огня, скрылся в кухне и появился через несколько минут, неся под мышками две меховые грелки с горячей водой.
– Вот, держи. – Он протянул одну ей. – Раз ты не позволяешь мне себя согреть, придется довольствоваться этим.
– Спасибо, Маркус. Если ты не против, пойду наверх. Я что-то безумно устала. Спокойной ночи.
Джоанна подошла к нему и поцеловала в щеку. Он в ответ легко коснулся губами ее губ.
– Спокойной ночи, Джоанна, – пожелал он.
Маркус проводил ее взглядом, потом сел на диван и уставился в огонь, мысленно признаваясь себе, что вполне мог уже влюбиться в Джоанну. Конечно, шанс на это был крошечный, но он все-таки существовал.