Джоанна закрыла за собой дверь спальни и сглотнула, пытаясь успокоить разошедшееся сердце. Боже, как она его хотела…
«Нет, ты здесь по работе», – напомнила себе Джо.
Чувства к Маркусу принесли бы лишь проблемы. Начать с того, что он вполне способен разбить ей сердце. К тому же эмоциональная привязанность могла затуманить рассудок и усложнить все дело.
Сняв джинсы, Джоанна забралась на широкую кровать, сунула грелку под джемпер, закрыла глаза и попыталась уснуть.
13
Субботним вечером в дверь позвонили. Зои, разбиравшая белье наверху в спальне, решила не обращать внимания. У нее просто не было сил общаться, кто бы ни стоял сейчас на пороге. Отодвинув тюлевую занавеску, защищавшую ее от шумной улицы, Зои посмотрела вниз.
– Господи, – прошептала она, увидев фигуру возле двери и поспешно задернула занавеску обратно.
Однако в этот миг он поднял голову и успел ее заметить.
Снова прозвенел дверной звонок.
Зои быстро оценила свой внешний вид: спортивные брюки, старая толстовка, волосы небрежно собраны на макушке, на лице ни следа косметики.
– Уходи, – прошептала она. – Пожалуйста, уходи.
После третьего звонка Зои прислонилась к стене, чувствуя, как пошатнулась ее решимость никого не принимать, потом бросилась вниз по ступенькам и распахнула дверь.
– Привет, Арт.
– Можно войти?
– Конечно.
Он шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Даже в обычных джинсах и свитере Арт выглядел потрясающе. Зои не могла заставить себя поднять на него взгляд.
– Что вчера произошло? – спросил он. – Почему ты уехала из Норфолка, ничего мне не сказав? Мой водитель ждал тебя больше двух часов.
– Арт, прости, я… – Она все же посмотрела в его теплые зеленые глаза. – Я убежала. Очень… испугалась.
– О, милая. – Он сжал ее в объятиях и притянул к себе.
– Прошу, не надо. Это неправильно. Наши отношения – ошибка…
Зои попыталась отстраниться, но он крепко ее держал.
– Я чуть с ума не сошел, когда не смог до тебя дозвониться и понял, что ты снова убегаешь. Зои, моя Зои… – Он убрал светлые волосы с ее лица. – Я ни на минуту не переставал о тебе думать, желать тебя и задаваться вопросом, по– чему…
– Арт…
– Зои, Джейми мой, верно? Он мой сын, и, как бы ты ни отрицала, я всегда это знал.
– Нет… нет!
– Не важно, что ты рассказала мне какую-то дурацкую историю о другом мужчине. Я не поверил тебе в тот раз и сейчас не верю. Несмотря на молодость, мы столько всего пережили вместе, и ты просто не смогла бы так со мной поступить. Ты слишком любила меня, чтобы вот так обманы– вать.
– Все, хватит! Перестань!
Зои разрыдалась, все еще пытаясь вырваться из его объятий, но он держал крепко.
– Я должен знать, Зои. Джейми мой? Мой сын?
Сил бороться уже не осталось.
– Да, твой! – выкрикнула она и обмякла в его объятиях. – Джейми твой сын.
– Господи…
Они застыли в прихожей, отчаянно цепляясь друг за друга. Арт поцеловал ее, сначала в лоб, в щеки, нос и, наконец, спустился к губам.
– Ты хоть представляешь, как я мечтал об этом моменте, жаждал его, молился…
Он ласкал ей уши, шею, затем одним легким движением осторожно опустил Зои на пол.
Потом они лежали в прихожей на ворохе сброшенной одежды.
– Зои, прости меня, – первым нарушил молчание Арт. – Я… – Он не мог перестать к ней прикасаться и мягко поглаживал по нежной коже спины, убеждаясь, что она рядом. – Я люблю тебя. Всегда любил и буду любить вечно. Меня на улице ждет машина, но прошу, позволь снова тебя увидеть. Я понимаю, насколько тебе это кажется невозможным, да и мне тоже, но… пожалуйста, – с мольбой в голосе прогово– рил он.
Зои не ответила, лишь протянула ему боксеры и носки, молча наслаждаясь интимностью момента, зрелищем того, как он надевает обычные вещи.
Арт оделся, встал на ноги и потянул Зои за собой, тоже вынуждая подняться.
– У нас есть шанс, милая, а пока нам придется видеться тайно. Знаю, так не должно быть, но это временно. И мы обязаны попытаться, ради самих себя.
– Не знаю. – Она прижалась к его груди и вздохнула. – Джейми… я так за него боюсь. Не хочу, чтобы в его жизни что-то менялось. Наши отношения не должны затронуть сына.
– Не затронут, обещаю. Джейми – наш драгоценный секрет. И я очень рад, что ты рассказала мне, Зои, – прошептал он. – Я люблю тебя.
Арт улыбнулся напоследок и направился к выходу. У самой двери послал ей воздушный поцелуй, потянул за ручку и исчез в ночи.
На нетвердых ногах Зои добрела до гостиной и опустилась на диван. Она долго смотрела в пространство, заново переживая каждый миг последних сорока пяти минут. Потом вновь пробудились демоны, угрожая лишить ее душевного спокойствия; они шептали о своих сомнениях, предупреждали о последствиях нарушенного обещания, которое она поклялась хранить вечно.
«Нет… только не сегодня».
Этим вечером Зои не позволит терзать себя ни прошлому, ни настоящему. Она воспользуется текущим моментом как передышкой и погрузится – насколько это возможно – в дарованные им радость и покой.
В воскресенье Джоанна проснулась в восемь утра. Вокруг царило сельское спокойствие – ни криков с улицы, ни автомобильных гудков. Она уже отвыкла от подобной тишины. С наслаждением потянувшись на удобной старой кровати, Джоанна встала и оделась, потом, дрожа от холода, спустилась вниз. Ее пальто висело на перилах лестницы. Накинув и его, Джо направилась к камину и поворошила тлеющие угли, затем подбросила в очаг растопку, хворост и поленья в надежде прогнать жуткий холод.
Она разглядывала коробки, понимая, как мало осталось у нее времени. А ведь наверху, на чердаке, еще лежала немыслимая куча документов. Чтобы тщательно и планомерно просмотреть их, понадобится не одна неделя.
Джоанна принялась за дело, начав со второй коробки.
Маркус спустился в одиннадцать часов с накинутым на плечи стеганым пуховым одеялом. Несмотря на помятое со сна лицо, он по-прежнему умудрялся выглядеть привлекательно.
– Доброе утро.
– Привет, – с улыбкой отозвалась Джоанна.
– Давно встала?
– В восемь.
– Боже, какая рань. Вижу, ты все еще роешься в бумагах. – Он указал на полупустую коробку рядом с ней.
– Ага. Я только что нашла несколько неиспользованных купонов на одежду 1943 года. – Джоанна помахала перед ним бумажными листами. – Интересно, в «Харви Никс» их еще принимают?
– Вряд ли, – усмехнулся Маркус. – Но, наверное, за эти бумажки можно выручить несколько шиллингов. Думаю, нам с Зои скоро придется основательно за все это взяться. Чай? Кофе?
– Лучше кофе.
– Ладно.
Маркус поплелся на кухню. Джоанна, решив немного передохнуть, пошла следом за ним и села за старый дубовый стол.
– Кажется, твой дедушка начал собирать вещи лишь в середине тридцатых годов. Печально, потому что в биографиях очень мало говорится о его детстве и ранней молодости. А ты что-нибудь знаешь?
– Почти ничего. – Маркус снял крышку с плиты и поставил греться чайник, потом устроился напротив Джоанны и закурил. – Насколько мне известно, он родился где-то в этих местах и в шестнадцать лет сбежал в Лондон, чтобы стать актером. По крайней мере, так гласит семейная история.
– Удивительно, что после смерти Грейс он снова не женился. Его брак продлился восемь лет, сам он дожил до девяноста пяти. Слишком долгая жизнь для единственного союза.
– Да. Вот на что способна настоящая любовь.
Пару минут оба задумчиво молчали. На плите засвистел чайник. Маркус поднялся, снял его и налил в кружку горячей воды.
– Вот, держи. – Он поставил дымящийся кофе перед Джоанной.
Она взяла кружку и прижала к груди.
– Так жаль твоего отца. Он ведь потерял мать совсем ребенком.
– Да. Моя хотя бы умерла, когда мне уже исполнилось четырнадцать. Кажется, женщины в нашей семье предрасположены к несчастным случаям, а мужчины процветают и живут до глубокой старости.
– Только не говори Зои. – Джоанна сделала глоток кофе.
– Да и моей будущей жене заодно, – добавил Маркус. – Кстати, ты не хочешь передохнуть и насладиться традиционным воскресным жарким или мне придется ехать одному?
– Маркус, ты же только что проснулся! Как ты вообще можешь думать о пиве и мясе?
– Вообще-то, я беспокоился о тебе. Ты наверняка проголодалась.
– Правда? – Джоанна подняла бровь. – Ты такой внимательный. Что ж, ладно, сейчас мне хватит информации, чтобы написать более-менее приличную статью. Но я хотела спросить, можно ли мне взять фотографию, чтобы дополнить текст. Я нашла снимок, который как нельзя лучше отражает атмосферу той эпохи. На нем сэр Джеймс запечатлен вместе с Ноэлем Кауардом и Гертрудой Лоуренс. Думаю, фотография того времени, когда он сам был молодым актером, как нельзя лучше подчеркнет, что памятный фонд создан для молодых актеров современности. Само собой, я в скором времени верну снимок.
– Не вижу никаких препятствий. Но прежде, чем публиковать его, я все же должен посоветоваться с Зои, – ответил Маркус.
– Спасибо. А теперь, – Джоанна встала, – помоги мне принести еще одну коробку.
В час дня Маркус поднял Джо на ноги и, не обращая внимания на ее протесты, усадил в машину.
– Сколько слов будет в этой статье? – поинтересовался он. – Найденных сведений тебе хватит на целую чертову книгу! Давай лучше насладимся остатком выходного дня.
Джоанна откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно на сверкающие белизной сельские просторы. Они проехали через городок Блэндфорд-Форум, вдоль улиц которого выстроились высокие дома в георгианском стиле, и Маркус с кривой усмешкой показал ей все бары, из которых его выгоняли в подростковом возрасте. Он притормозил у небольшого паба из красного кирпича с входной дверью, выкрашенной в ярко-зеленый цвет.
– Здесь готовят лучшее воскресное жаркое на много миль вокруг, а также самые большие йоркширские пудинги