– Спасибо. – У него сжалось сердце. – Доброй ночи, – пробормотал он и вышел из гостиной.
На следующее утро в аэропорту Хитроу Зои отошла от Саймона и бросилась в объятия принца.
– Арт!
– Привет, Зои. – Арт поцеловал ее в макушку. – Что ж, нам пора. Благодарю, Уорбертон, за всю вашу помощь. – Он небрежно кивнул Саймону.
– Да, пока, Саймон, – помахала ему Зои.
Арт тут же повел ее в VIP-зал. За ними последовал небольшой отряд сотрудников службы безопасности.
Саймон по лабиринту коридоров аэропорта направился обратно в зону общего доступа. Зазвонил его мобильный.
– Уорбертон.
– Слушаю, сэр.
– До возвращения мисс Харрисон вы освобождаетесь от обязанностей охранника. Ждите дальнейших инструкций.
– Хорошо. Благодарю, сэр.
Саймон отогнал «Ягуар» обратно в гараж и сдал ключи. Потом направился в паб и заказал себе пинту эля «Титли» с идеальной пенкой, в котором искренне и сознательно вознамерился утопить свои печали.
Изолированная пешка
Пешка, на соседних вертикалях с которой нет пешки того же цвета. Ее наличие может считаться проявлением слабости соперника либо использоваться как возможность для контригры
25
Сидя за рабочим столом, Джоанна уныло стучала по клавиатуре – требовалось написать статью о десяти самых опасных растениях, способных убить домашнего питомца. Чувств почти не осталось, внутри царила лишь пустота. Она была сбита с толку и словно оцепенела. По всему выходило, что ею просто попользовались. И сейчас ей безумно хотелось все бросить и вернуться в Йоркшир, чтобы до конца своих дней считать там овец.
Маркус звонил ей на мобильный, а вчера вечером даже на прослушиваемый стационарный телефон в квартире, однако Джоанна не брала трубку. Узнав о предательстве, она вычеркнула Маркуса из своей жизни. Им было хорошо вместе, но теперь ясно, что все проведенные вместе счастливые мгновения оказались ложью. Маркус всего лишь использовал ее ради информации. Одна мысль об этом вызывала дрожь во всем теле.
Она буквально считала минуты до половины шестого, когда придет время выключать компьютер. Хотя и сама не понимала, отчего так стремится домой, в пустую квартиру, где не будет ни парня, ни лучшего друга. Весь офис гудел от новостей о связи Зои Харрисон с принцем, и это лишний раз сыпало соль на раны Джоанны. К тому же утром Мэриан, редактор отдела женских новостей, пригласила ее в свои владения.
– Ты писала статью о Маркусе Харрисоне, брате Зои.
– Да, – угрюмо подтвердила Джоанна.
– И ходят слухи, что ты с ним трахаешься. – Мэриан никогда не стеснялась в выражениях.
– Было дело. Сейчас уже нет.
– С каких пор?
– Со вчерашнего дня.
– Досадно. А я хотела предложить твою кандидатуру, чтобы попробовать взять у нее интервью. Вы ведь теперь почти семья.
– Боюсь, это невозможно.
– Жаль. Так ты смогла бы избавиться от «Домашних питомцев и садоводства». – Мэриан грызла ручку, не сводя взгляда с Джоанны. – Ладно, Джо, тебе решать. Если не ты, так найдется кто-нибудь другой. Пытаешься ее защитить?
– Нет.
– Прекрасно. В противном случае лучшее, что ты могла бы сделать, – это заставить ее согласиться на беседу с тобой. Ты-то хотя бы сможешь ей посочувствовать.
Мэриан пренебрежительно махнула рукой, и Джоанна юркнула обратно к своему столу.
В конце концов в пять часов двадцать девять минут и пятьдесят пять секунд Джоанна, застонав от облегчения, выключила компьютер и направилась к выходу. Пока она ждала лифт, подошел Алек.
– Привет, Джо. Все хорошо?
– Вовсе нет, Алек.
– Что ж, ладно… Надо поговорить, но не здесь. Встретимся во «Френч Хаус» через час. Похоже, ты была права.
Даже не дав ей возможности отказаться, Алек развернулся и вновь направился в свой кабинет.
Ну и ладно. Все равно ей больше нечего терять.
Следующий час Джоанна бесцельно бродила по Лестер-сквер и Трокадеро, все больше раздражаясь из-за туристов, которые попадались ей на пути. Когда она вошла в переполненный бар, Алек уже сидел на табурете у стойки.
– Бокал вина? – предложил он.
– Ага, – кивнула она, придвигая барный стул к нему поближе.
– Слышал, у тебя выдался не лучший день.
– Точно.
– Мэриан поведала, что ты отказалась даже попробовать поговорить с Зои Харрисон. А ведь ты могла бы использовать эту возможность, чтобы вернуться ко мне.
– Я бы только зря потратила время, Алек. Зои наверняка убеждена, что именно с моей подачи в газете появилась первая статья, и скорее предпочла бы позировать полуобнаженной для издания «Новостишки об интрижках», чем разговаривать со мной.
– Черт возьми! – У Алека отвисла челюсть. – Ты знала о ней и принце?
– Да. Она рассказала мне эту историю. Спасибо. – Джоанна сделала глоток вина. – И, надо сказать, довольно подробно.
– Господи, – простонал Алек. – Значит, ты могла бы преподнести эту новость?
– О да. И теперь чертовски жалею, что промолчала, поскольку обвиняют, видимо, все равно меня.
– Боже, Джо! Тебе нужно закалять характер. Да история, подобная этой, могла бы дать небывалый толчок твоей карьере!
– Думаешь, я не догадываюсь?! Да я вчера полночи размышляла о том, что подобные игры, кажется, не для меня. Мне не хватает силы духа. Зато имеется ужасное, несвойственное журналистам качество – способность хранить секреты. – Она допила вино. – Можно мне еще?
– Что ж, по крайней мере, ты уже начинаешь пить, как заправский писака. – Алек подал знак бармену. – Да ладно, мои новости должны тебя взбодрить.
– Меня восстанавливают в должности?
– Нет.
Джоанна оперлась локтями о стойку и опустила голову на руки.
– Тогда твои слова ничем мне не помогут.
– Даже если я скажу, что узнал кое-какую пикантную информацию о твоей старушке? – поинтересовался Алек, закуривая «Ротманс».
– Ага. Я махнула рукой на это дело. Дурацкое письмо сломало мне всю жизнь. С меня хватит.
– Прекрасно. – Он затянулся сигаретой. – Ладно, не стану рассказывать, что почти не сомневаюсь в личности этой женщины. И что до приезда в Англию она последние шестьдесят лет прожила во Франции.
– Все равно ничего не хочу знать.
– Или что Джеймсу Харрисону удалось купить дом на Уэлбек-стрит в 1928 году, – продолжал Алек, словно бы ее не слыша. – Особняк принадлежал высокопоставленному политику, который ранее входил в кабинет министров Ллойда Джорджа[22]. Странно, что актер без гроша в кармане смог позволить себе такой большой дом. Разве что ему перепала крупная сумма денег.
– Извини, Алек, но я не при делах.
– Ну и, наконец, я не скажу тебе, что в двадцатых годах некая Роза Элис Фитцджеральд служила фрейлиной в королевском доме.
Джоанна уставилась на него, разинув рот.
– Ни фига себе! Бери-ка целую бутылку.
Они уселись за столик в углу, и Алек рассказал, что ему удалось выяснить.
– Итак, ты хочешь сказать, что моя старушка Роза и Джеймс Харрисон, он же Майкл О’Коннелл, вступили в сговор и шантажировали кого-то из королевской семьи? – уточнила Джоанна.
– Да, я так предполагаю. По-моему, письмо, которое ты получила, на самом деле было любовным посланием самой Розы к Джеймсу, точнее, Майклу, или, как в нем написано, Сиаму. И не имело никакого отношения к истинной интриге.
– Но почему в письме Роза упоминала о невозможности отношений с Джеймсом?
– Потому что достопочтенная Роза Фитцджеральд была фрейлиной. Она происходила из аристократической шотландской семьи. И вряд ли бедный ирландский актер мог составить ей хорошую партию. Наверняка им приходилось держать свою связь в секрете.
– Господи! Зачем я столько выпила? В голове туман. И мысли путаются.
– Тогда я буду думать за тебя. Проще говоря, полагаю, что Роза и сэр Джеймс…
– Майкл О’Коннелл в те дни, – поправила Джоанна.
– Майкл и Роза были любовниками. Роза, исполняя свои обязанности в королевском доме, узнала некую пикантную историю и рассказала Майклу-Джеймсу, который после начал шантажировать заинтересованное лицо. В свертках, которые Уильям Филдинг забирал для Майкла-Джеймса, вероятно, были деньги. Затем Майкл исчез, возможно, бежал из страны, и попутно кинул Розу. А несколько месяцев спустя вернулся в новом облике и на полученные деньги купил дом на Уэлбек-стрит, женился на Грейс – и все путем.
– Ладно. Давай обдумаем твое предположение, – проговорила Джоанна. – Стоит признать, оно ничуть не хуже всего, что до сих пор приходило мне в голову. И, похоже, концы с концами сходятся. Но почему после смерти Джеймса Харрисона поднялся такой кипиш?
– Что ж, попробуем немного поразмыслить. Мы точно знаем, что Роза провела много лет за границей и вернулась в страну сразу после смерти сэра Джеймса. Быть может, теперь, когда его не стало, она планировала раскрыть правду. Хотела очернить его имя, отплатить за то, что он бросил ее много лет назад.
– Но почему она не заговорила раньше?
– Боялась. Вдруг у Джеймса был на нее какой-то компромат и он угрожал Розе. А потом она узнала, что больна и время на исходе, и решила, что больше нечего терять. Я ничего не знаю, Джо, просто предполагаю.
Алек затушил сигарету в пепельнице и закурил другую.
– Но ее признание могло вызвать панику во влиятельных кругах. В это дело вовлечена МИ-5, Алек. И похоже, речь о чем-то весьма серьезном, – выдохнула Джоанна. – Настолько, что начальство убедило Маркуса Харрисона соблазнить меня с целью выяснить, что мне известно.
– Кто тебе это сказал?
– Мой друг Саймон.
– Ты уверена в его словах?
– О да.
Алек выругался себе под нос.
– Проклятие, Джо… Что все это значит?
– Ну, если следовать ходу твоих мыслей, то Роза и Майкл явно обнаружили нечто важное. – Она заговорила тише. – Боже, Алек, уже два человека погибли при странных обстоятельствах… Я не хочу стать третьей.