Они немного помолчали. Джоанна отчаянно пыталась привести в порядок затуманенные мысли. В памяти вспыли сказанные Алеком слова: «Никому не доверяй…»
– Алек, откуда этот внезапный интерес после того, как ты меня выгнал?
Он разразился лающим смехом:
– Не волнуйся, солнце, мне не платят, чтобы я за тобой шпионил. Но, сдается, тебе нужна помощь. Потому что это дело просто так не отпустит. А все прочие, похоже, тебя обманули. Я же, хоть и не похож на рыцаря в сияющих доспехах, постараюсь сыграть эту роль.
– Если я решу продолжить расследование.
– Да. Итак, что дальше?
– До того как я узнала правду об истинных чувствах Маркуса, мы с ним собирались на выходные в Ирландию. Уильям Филдинг говорил об ирландских корнях, и Маркусу вроде бы удалось определить, где мог родиться Майкл О’Коннелл, если в этом вообще есть какая-то правда.
– Каким образом?
– Он сказал, сын Зои упомянул местечко в Ирландии, о котором дед рассказывал ему перед смертью. Возможно, мальчик ошибся, но…
– Никогда не отмахивайся от слов ребенка, Джо. Свои лучшие новости я выудил именно у детишек.
– Значит, тебя совсем не мучают угрызения совести, Алек.
– А это – признак хорошего журналиста. – Он взглянул на часы. – Мне пора. Само собой, мы с тобой сегодня не разговаривали. И я не стану советовать тебе поехать в Ирландию и посидеть в местном баре, где можно услышать множество сплетен. Не скажу поторопиться, пока Маркус или кто-либо другой тебя не опередил. И, конечно же, не упомяну, что сегодня вечером ты неважно выглядишь. Вполне возможно, в ближайшие пару дней тебя свалит грипп и ты не сможешь выйти на работу. – Алек сунул сигареты в карман. – Доброй ночи, Джо. Позвони, если возникнут проблемы.
– Доброй ночи, Алек.
Джоанна проводила его взглядом и, несмотря на паршивый день, улыбнулась. По крайней мере, Алек, вино или смесь того и другого сумели поднять ей настроение. Она вышла на улицу и поймала такси. Не нужно спешить, утро вечера мудренее. Лучше сперва обдумать полученную информацию и лишь потом планировать, как быть дальше.
Вернувшись домой, Джоанна нашла на автоответчике восемь новых сообщений от Маркуса. В дополнение к семи пропущенным вызовам на мобильный и многочисленным звонкам на рабочий телефон, которые Джо попросила секретаршу сразу блокировать.
– Похоже, тебе заплатили чертову уйму денег, скользкая, двуличная, мерзкая, ничтожная, насквозь прогнившая жаба, – прорычала она, глядя на телефон, и направилась в ванную принять душ.
Когда она вышла с мокрыми волосами, завернувшись в полотенце, в дверь позвонили. Джоанна выглянула из-за занавески. На пороге ее дома стояла ничтожная, насквозь прогнившая жаба.
– Боже! – воскликнула она и включила телевизор.
Пусть торчит там сколько угодно, не стоит обращать на него внимания.
– Джоанна, – сквозь щель в почтовом ящике донесся его голос. – Это я, Маркус. Знаю, что ты дома. Я видел тебя за занавеской. Впусти меня! Что я такого сделал? Джоанна!
– Черт! Черт! Черт! – проворчала Джоанна, надела халат и пошлепала к двери. Если ему не открыть, Маркус перебудит половину соседей.
– Привет. Впусти меня, Джо. – Он смотрел на нее сквозь щель в почтовом ящике.
– Сгинь отсюда!
– Да-да, как по волшебству. Но в чем я, по-твоему, провинился?
– Раз уж ты не знаешь, черта с два я тебе буду говорить. Просто убирайся из моей жизни и впредь держись от меня подальше.
– Джоанна, я люблю тебя. – Его голос дрогнул. – Впусти меня, и мы обсудим, что за преступление я совершил. Иначе я буду стоять здесь всю ночь и… петь о своей любви.
– Маркус, если ты не уберешься отсюда через пять секунд, я вызову полицию и тебя арестуют за домогательство.
– Ладно. Я не против. Но мы с тобой, вероятно, попадем на первую полосу завтрашней газеты, ведь я теперь как-никак брат новой возлюбленной принца Артура… Хотя тебя вряд ли это волнует. Я…
Джоанна резко распахнула дверь, и Маркус чуть не ввалился в прихожую.
– Ладно. Ты победил, – бросила она, дрожа от ярости, потом вздрогнула и попятилась, когда он попытался до нее дотронуться. – Не подходи ко мне. Я серьезно.
– Ладно-ладно. Но скажи мне, что я такого сделал?
Джоанна скрестила руки на груди:
– Признаюсь, мне сразу показалась странной твоя забота и столь внезапная влюбленность. Меня ведь предупреждали, что ты мерзкая, вонючая крыса. А я-то, дура, решила поверить тебе и принять все за чистую монету. Думала, что, может, ты относишься ко мне иначе, чем ко всем прочим женщинам Лондона.
– И это в самом деле так, Джо. Я…
– Заткнись, Маркус. Сейчас я говорю. Так вот, оказывается, твои чувства ко мне не имели никакого отношения к любви. Зато твой кошелек сполна наслаждался моим обществом.
– Я…
– Пару дней назад мне поведали, что ты ухаживал за мной и кувыркался в постели за определенную плату.
Его щеки вспыхнули лихорадочным румянцем, и Джоанна едва удержалась от желания со всей силы влепить ему пощечину.
– Нет, Джоанна, тот, кто сказал об этом, неправильно все понял. Ну да, мне дали немного денег, но не для того, чтобы выудить у тебя информацию. Мне поручили найти пропавшее письмо. Клянусь, когда ты рассказала о Розе и мы провели вместе первую ночь, я еще ничего не знал. Лишь пару дней спустя ко мне обратились за помощью. Я хотел все тебе рассказать, но решил, что ты испугаешься. А теперь ты мне не веришь, и…
– Ты сам бы себе поверил?!
– Нет. Конечно нет, но… – Маркус выглядел так, словно готов был вот-вот расплакаться. – Прошу, поверь, я в жизни не чувствовал ничего подобного. Никогда… И деньги тут ни при чем. Я просто подумал, что если мы объединим наши усилия и знания, то сможем найти ответы, и… я… черт возьми! – Маркус резко потер пальцами веки.
Такой реакции Джоанна не ожидала. Она-то думала, он станет твердо отстаивать свою невиновность и все отрицать либо безжалостно подтвердит ее правоту, когда поймет, что проиграл. Но вместо этого, к ее удивлению, он, казалось, искренне был расстроен и страдал из-за их размолвки. Однако после предательства Мэтью и Саймона обман Маркуса стал для нее последней каплей.
– Ты взял деньги, Маркус, и скрыл это от меня. А ведь мне говорили, что ты эгоист. Зря я не поверила. А твоя сестра? Наверняка это ты продал «Мейл» новость о них с принцем. И знал ведь, что все шишки достанутся мне, но разве это тебя волновало, когда выпал шанс легко заработать!
– Нет! – с жаром возразил Маркус. – Я никогда бы не продал Зои!
– Зато продал меня! Как я вообще могла тебе поверить? – От злости у нее перехватило дыхание.
– Я не лгу! Но как тебя убедить?
– Никак! Пять минут истекли. Можешь убираться.
– Я просто хотел тебя защитить… Знаю, звучит бессмысленно, но… дай мне еще один, последний шанс, – с мольбой проговорил он.
– И не надейся. Даже если ты сейчас говоришь правду, то все равно солгал мне. Ради денег. Ты трус, Маркус.
– Ты права. Я промолчал, потому что боялся тебя потерять. Но я не лгу о своих чувствах. Я в самом деле люблю тебя, Джоанна, и буду сожалеть о своем поступке всю оставшуюся жизнь.
– Прощай.
И, не добавив больше ни слова, она захлопнула дверь, чтобы он не увидел слезы в ее глазах.
«Во всем виноваты усталость, эмоции и напряжение», – убеждала она себя, направляясь в спальню. Маркус – всего лишь новая привычка, от которой она легко избавится.
Лежа в темноте, Джоанна отчаянно желала уснуть и, чтобы отвлечься от мыслей о Маркусе, вспоминала разговор с Алеком. Однако мозг, словно новорожденный зайчонок, перескакивал с одного факта на другой, ни на чем не задерживаясь. В конце концов она сдалась, вылезла из постели и включила чайник, а потом с чашкой горячего крепкого чая в руках устроилась на кровати и достала из рюкзака папку с надписью «Роза». Вновь перечитала все факты и нарисовала схему, на которой отобразила все, что узнала к настоящему моменту.
Может, стоит дать этому делу еще один шанс? К тому же Ирландия – необычайно красивая страна, а отель и авиабилеты уже забронированы. Кроме того, за время поездки она хоть немного отдохнет от Лондона и всего случившегося после Рождества.
– Была не была! – выдохнула Джоанна.
Она обязана сделать еще один шаг в этом расследовании – ради самой себя. Иначе до конца своих дней будет мучиться неизвестностью. Да и терять ей больше нечего…
– Кроме жизни, – мрачно пробормотала она.
Три дня спустя в аэропорту Джоанна зарегистрировалась на рейс до Корка, потом достала мобильный телефон и направилась к выходу на посадку.
– Алло!
– Алек…
– Слушаю.
– Это я. Передай Эду, что у меня сильнейший грипп. Мне так плохо, что я вряд ли приду в норму раньше середины следующей недели.
– Пока, Джо. Удачи. И будь начеку. Ты знаешь, где меня найти.
– Спасибо, Алек. Пока.
Лишь когда самолет поднялся в воздух, неся ее к деревушке, лежащей по ту сторону Ирландского моря, Джоанна вздохнула с облегчением.
26
Когда самолет Джоанны приземлился в аэропорту Корка, Маркус по-прежнему валялся в постели. Уже наступил полдень, но смысла вставать особо не было. Как и в предыдущие дни, с тех пор как Джоанна вышвырнула его из своей квартиры. Он был совершенно раздавлен, поскольку потерял ее и понимал, что винить в этом некого, кроме самого себя.
В конце концов Маркус все-таки заставил себя вылезти из кровати и побрел в гостиную. В голову пришла мысль рассказать Джо о своих чувствах в письме. Он взял со столика у стены незнакомую золотую ручку, и сердце сжалось от понимания, что ее здесь, наверное, оставила Джоанна. Маркус закрыл глаза, и перед внутренним взором сразу возник ее образ – уже в сотый раз с того момента, как он проснулся этим утром.
Маркус начал писать, поверяя бумаге все, что скопилось внутри. Впервые в жизни он по-настоящему влюбился. Речь шла не о похоти, страстном увлечении или еще каком-нибудь второстепенном чувстве, которые прежде связывали его с женщинами. Нет, лю