– Да.
– Так вот… – Она посмотрела прямо на Саймона. – Если бы ты думал, что влюблен в одного человека, а потом вдруг понял, что на самом деле любишь другого… как бы ты поступил?
– Могу я спросить, о ком речь?
От взгляда Зои у него учащенно забилось сердце.
– Да. – Она покраснела и опустила глаза. – Это…
В кармане Саймона зазвонил мобильный.
– Прости, Зои, мне надо подняться наверх. – Он поспешно выскочил из кухни и закрыл за собой дверь.
Зои с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.
Саймон спустился через десять минут, уже в куртке.
– Боюсь, меня вызывают. В качестве временной замены поставят Монику. Милая девушка, американка. Вы наверняка поладите. Она приедет сюда с минуты на минуту.
– Ладно, – пожала плечами Зои. – До встречи.
– Пока.
Прежде чем выйти из кухни, Саймон с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза.
39
По просьбе Розы Джоанна достала из мини-холодильника пару маленьких бутылочек виски, разлила их на два стакана и добавила лед.
– Спасибо, моя дорогая. – Роза сделала глоток. – Слишком много волнений для женщины моего возраста. – Сжимая стакан с виски в руках, она с удобством откинулась на спинку кресла. – Как вы уже знаете, я некоторое время служила фрейлиной у герцогини Йоркской. Наши семьи много лет знали друг друга, и когда она вышла замуж за герцога, я, что вполне естественно, приехала из Шотландии вместе с ней. Они были очень счастливы, жили попеременно то в Лондоне, то в Сандрингеме. Потом здоровье герцога стало ухудшаться. У него выявили заболевание бронхов, что, с учетом его детских проблем со здоровьем, вызывало некоторое беспокойство. Чтобы поправиться, врачи посоветовали ему провести несколько месяцев на свежем воздухе, соблюдая полный покой. Но как бы к этому отнеслись жители страны? Ведь в те дни членов королевской семьи в каком-то смысле считали бессмерт– ными.
– Значит, так возникла идея о двойнике, который заменил бы герцога на время отсутствия? – уточнила Джоанна.
– Да. Думаю, вы знаете, что раньше среди публичных лиц это была довольно распространенная практика. Так уж совпало, что как-то вечером старший советник дворца посетил театр и увидел там молодого актера, который, по его мнению, вполне мог сойти за герцога Йоркского и заменить того на официальных приемах, открытиях фабрик и тому подобных мероприятиях. Молодого человека, некоего Майкла О’Коннелла, привезли во дворец и в течение нескольких недель учили «быть герцогом», что у нас с герцогиней обычно вызывало смешки. Когда он наконец прошел «испытание», настоящего герцога незамедлительно отправили в Швейцарию на лечение.
– Майкл был точной его копией, – проговорила Джоанна. – Я ничуть не сомневалась, что на фотографиях один и тот же человек.
– Да. Уже тогда Майкл О’Коннелл считался чрезвычайно талантливым актером. Ему всегда хорошо удавались перевоплощения – в те времена это было его амплуа. Так вот, он полностью избавился от ирландского акцента и даже довел до совершенства легкое заикание, – улыбнулась Роза. – И в буквальном смысле превратился в герцога. Его должным образом приняли в королевскую семью, и все пошло как по маслу.
– Многие ли об этом знали?
– Только те, кому было абсолютно необходимо. Некоторым слугам наверняка казалось странным, что «герцог» по утрам во время бритья распевает ирландские баллады, но им хорошо платили, чтоб не болтали лишнего.
– Именно тогда вы с Майклом стали друзьями?
– Да. Он был очень милым, всегда стремился угодить и принял как должное всю эту ситуацию. И все же я всегда его немного жалела. Ведь Майкла просто использовали – до поры до времени, пока в нем нуждались, а потом с ним бы расплатились и без лишних раздумий отправили восвояси.
– Но все вышло несколько иначе, верно?
– Да, – вздохнула Роза. – Он обладал необыкновенной харизмой и превратился в некую улучшенную версию герцога. У Майкла было отличное чувство юмора, и часто перед посещением различных мероприятий он заставлял герцогиню хохотать до слез. И я не сомневаюсь, что именно с помощью всех этих «смешочков» он и затащил ее в постель, уж простите за грубое выражение.
– Когда вы поняли, что они любовники?
– Довольно скоро. Сперва, как и все остальные, кто знал герцогиню, я думала, что она просто отменно играет свою роль, как завзятая актриса. Затем, несколько месяцев спустя, домой приехал здоровый герцог, и Майкл О’Коннелл вернулся к прежней жизни. И на этом все бы и закончилось, вот только… – У Розы перехватило дыхание.
– Что?
– Герцогиня поняла, что по уши влюбилась в Майкла. В то время я покинула дворец, чтобы подготовиться к собственной свадьбе с Франсуа. И как-то раз, во время моего визита к ней, она спросила, готова ли я ей помочь, стать ее «посланницей», чтобы они с Майклом могли поддерживать связь. Герцогиня была в таком отчаянии, что мне оставалось лишь согла– ситься.
– И вы начали встречаться с Уильямом Филдингом возле универмага «Суон и Эдгар»?
– Не знаю, как его звали. Какой-то мальчик из театра, – пояснила Роза.
– Он тоже стал довольно известным актером.
– Но не во Франции, – надменно фыркнула Роза. – Конечно, я в то время с ума сходила по Франсуа, так что из-за влюбленности герцогини чувствовала к ней некую близость. Мы обе были так молоды, – вздохнула Роза. – И верили в романтическую любовь. Ситуация обострялась еще тем, что Майкла с герцогиней сперва свели вместе, а потом разлучили без всякой надежды на совместное будущее.
– Они виделись после того, как он перестал работать в королевском доме?
– Только один раз. Герцогиня ужасно беспокоилась о его безопасности, особенно когда ее тайна, так сказать, выплыла на всеобщее обозрение.
– Кто-то узнал об их романе?
– О да, моя дорогая. – У Розы заблестели глаза. – И не один человек.
– Поэтому Майкла О’Коннелла отправили в Ирландию в дом береговой охраны?
– Да. Как видите, – одобрительно улыбнулась Роза, – вы уже знаете бóльшую часть истории. Однажды герцогиня пришла ко мне вся в слезах и рассказала о его письме. Майкл писал, что его высылают обратно в Ирландию, и поскольку он не хотел ставить под угрозу ее деликатное положение, то решил, что лучше согласиться и уехать из страны. Правда, – подняла она брови, – вернуться ему было не суждено.
– Что вы имеете в виду?
– Разве не понимаете, как идеально они все продумали? Майкл, необычайно похожий на герцога Йоркского, возвращается в Ирландию, только что претерпевшую раздел. Ирландцы ненавидели англичан. Стоило лишь пустить слух, что в этом районе живет член британской королевской семьи, и остальное случилось бы само по себе. В то время он стал бы идеальным трофеем для ирландского республиканского движения.
– То есть правящие круги желали его смерти?
– Конечно. В сложившихся обстоятельствах было крайне важно навсегда убрать его с дороги. Но действовать следовало осмотрительно и незаметно, чтобы герцогиня, узнав о случившемся, не начала задавать вопросов. Ведь учитывая ее… – Роза осеклась, – настроение в то время, никто точно не знал, как она отреагирует.
– И что произошло потом?
– От неминуемой смерти Майкла спасла его ирландская возлюбленная, которая вела хозяйство в его доме. Кажется, девушку звали Ниам. Судя по всему, однажды вечером она услышала, как ее собственный отец – кстати говоря, заядлый республиканец – планировал убийство Майкла. И Ниам помогла любимому сбежать на судне с хлопком обратно в Англию.
– Я о ней слышала. В Росскарбери я познакомилась с ее сестрой Киарой. Ниам Дизи умерла во время родов, вместе со своим ребенком, – добавила Джоанна.
– Боже. – Роза не смогла сдержать слезы. Достав из рукава носовой платок, она промокнула глаза. – Еще одна несчастная жертва в запутанной паутине обмана. Майкл всегда гадал, что же случилось с ней после его отъезда из Ирландии. Он ожидал, что Ниам последует за ним в Англию, но, конечно, не мог ей написать и узнать, когда именно. Или раскрыть в письме собственное местонахождение. Однако девушка так и не приехала. Теперь понятно почему. Майкл очень привязался к ней, хоть и вряд ли по-настоящему любил. Но о ребенке он ни разу не упоминал.
– Может, он и не знал, – задумчиво протянула Джоанна. – Вероятно, Ниам ему не сообщила.
– Наверное, она и сама не подозревала, пока не начал расти живот, – вздохнула Роза. – Те времена были гораздо более невинными. Ни о каких подробностях половой жизни девочкам не рассказывали. Особенно в католических семьях.
– Бедняжка Ниам и ее ребенок. Она была слишком наивной… и не представляла, в какого непростого мужчину влюбилась. Но прошу, продолжайте, – подтолкнула Джоанна.
– Так вот, Майкл вернулся в Лондон и сумел связаться с герцогиней. Они встретились в моем лондонском доме. Он рассказал ей, как правящие круги пытались устроить его смерть. Само собой, герцогиня пришла в ярость. Она не спала всю ночь, раздумывая, как же его защитить, а потом вновь пришла ко мне и рассказала, что решила сделать. Я предупредила герцогиню, что если замысел когда-либо вскроется, это сильно отразится и на ней, и на ее семье. Но она ничего не хотела слушать. Майкла О’Коннелла нужно уберечь от беды – и точка. В конце концов, больше никто не смог бы его защитить. Майкла использовали и выбросили, и герцогиня – из любви или от угрызений совести – хотела поступить как дóлжно.
– Что же она сделала?
– Написала еще одно письмо, которое я лично доставила к нему домой, скрыв обычным способом.
– Понимаю. – Джоанна изо всех сил старалась осмыслить факты. – И Майкл О’Коннелл использовал содержание этого письма, чтобы обеспечить себе безопасность, новую личность, приличный дом и блестящее будущее?
– В точку, юная леди. Сомневаюсь, что он стал бы о чем-либо просить, если бы от него так явно не пытались избавиться. Майкл никогда не был жадным. Но, – вздохнула Роза, – он решил, что чем известнее станет, тем в большей безопасности окажется. К тому же он заслужил свою славу, поскольку сыграл одну из величайших актерских ролей двадцатого века.