– Здрасте, извините за непонимание серьезности момента. Так все вышло неказисто, ну я пошел… – так, что ли, ему говорить, когда она откроет.
Она открыла. Крохотный ситцевый халатик, едва прикрывающий ей ноги. Смешные косички, с мохнатыми резинками. Смешные вязаные тапочки. Глаза зареваны.
Когда увидела его, ее будто в грудь ударили. Отпрянула и даже руками замахала.
– Я не видение, Лида. – Игорь шагнул в квартиру, прикрыл за собой дверь. – Я пришел извиниться и поздравить тебя. Вот…
И сунул ей неловким движением корзину грубого плетения, набитую перевязанными ниткой букетиками подснежников.
– Спасибо, – кивнула, прижав корзину к животу, сделавшись тут же похожей на несчастную падчерицу, встретившуюся в темном лесу сразу со всеми двенадцатью месяцами. – Пройдете?
Он прошел, снял ботинки. Следить мартовской снеговой кашицей вперемешку с солью и песком по ее нарядным коврикам счел неприличным.
– Будете чай? Чай с кексами? Я сама пекла.
Он уселся на диване в комнатке размером с его кладовку, где он хранил снаряжение для гольфа.
– Не буду я никакого чая, Лида. Сядь сюда, рядом. – И он требовательно шлепнул ладонью по дивану рядом с собой.
Они были одни в квартире. Это обрадовало. Он мог говорить ей что-то. Что-то слышать в ответ, и никто, никто не мог им помешать. Никто, кроме их самих. А в этом-то как раз и была проблема.
Он не знал, с чего начать!!! И долго нес что-то несуразное про погоду, про вечеринку в офисе, про увольнение Ануфриева и Морозовой.
– Почему ты ничего мне не сказала? – наконец подошел к главному Игорь.
– Про кошелек? – Ее несчастные глаза снова наполнились слезами.
– К черту кошелек! Я уже во всем разобрался и кого надо уволил. Мне ты почему ничего не сказала?!
– Я пыталась, вы не слушали. – Она пожала плечами, а он вдруг подумал, что она очень худенькая. Никогда не замечал. – Я не могла делать такие глупости… меня подставляли, но вы… Вы думали иначе. Вы советовали мне найти нужную кнопочку…
– Прости! – вдруг выпалил он, хотя никогда прежде не просил прощения у подчиненных. – Заработался, наверное. Может, устал…
– Да, вы устали, Игорь Васильевич, – кивнула она с серьезным видом и потеребила правую косичку, двигая по ней мохнатую резинку вверх-вниз. – Вам надо больше отдыхать.
– Согласен. – Он осмелел настолько, что поймал ее ладошку и сжал в своей. – Только одному не очень хочется. Ты… Ты смогла бы поехать со мной?
– Я?!. Но… Но как?!. – Ладошку она тут же осторожно высвободила и начала отодвигаться. – Это неприлично, и я не могу оставить маму. У нее проблема с легкими. Из-за этого мне и пришлось вернуться из-за границы, там у меня была великолепная работа. Светило неплохое будущее и…
– Если бы ты не приехала из-за границы, я бы тебя не встретил, – перебил Игорь ее перепуганный лепет. – И маме твоей места будет достаточно в моем доме. Ей ведь полезен морской воздух, так?
– Ну да, врачи советовали. – Она осторожно кивнула и снова уставилась на него, как всегда смотрела на работе, настороженно и с испугом. – А что я ей скажу?
– Кому? Маме? Я сам ей все скажу!
Он улыбался. Улыбался, черт возьми, совершенно счастливо. Потому что точно знал, что не уйдет сегодня из этой тесной квартирки. Потому что давно уже ему не было так хорошо и покойно. И он станет пить чай с ее кексами, которые она испекла сама. Может даже, мечтала, пока заполняла тестом тесные формочки, что станет его угощать ими. И он вдруг пришел. И это оказалось настоящим чудом. Он точно понимал это по ее глазам, по их счастливому блеску и осторожной улыбке.
Ему все же удалось сотворить настоящее чудо, которого ждет каждая женщина в канун весеннего женского праздника. Кому-то оно может показаться и наивным, и незначительным, и сомнительным, но ведь и счастье у нас у каждого свое, не так ли?..
Екатерина БарсоваЗолушка на час
Машина неслась по ночному шоссе со скоростью сто двадцать километров в час. Недавно прошел дождь, и влажный асфальт блестел, отражая темное беззвездное небо и редкие лучи фар одиночных машин.
Наташа посмотрела на стрелку спидометра и еще чуть нажала на педаль газа, полная ликующего чувства свободы и опьянения. Она возвращалась с вечеринки в загородном клубе «Золотой дождь» и торопилась домой.
Завтра начинался другой день. И новые съемки.
Наталья Демидова, известная актриса, снималась в телесериалах. У нее была характерная запоминающаяся внешность – большие светлые глаза, светлые волосы, стройная фигурка и красивые чувственные губы. Она так часто появлялась на экранах, что не узнать ее было трудно. Более того, как говорили коллеги, – «замылилась».
Ну и хорошо! Значит, она востребована и любима зрителями, раз те хотят ее видеть.
Наташа подумала, что ее жизнь похожа на сказку. Съемки, внимание прессы, звездные тусовки…
Ей крупно повезло. В отличие от сестры. Полина была такая же способная, как и Наташа, но с кинокарьерой у нее что-то не складывалось. То ли родилась под звездой несчастливой, то ли характер не тот. То ли не хватало элементарного везения. Полина снялась в одном-единственном сериале, и – обрыв. Больше никаких предложений. А если поступали, то полный отстой. В таких фильмах лучше и не сниматься.
С детства у них все было пополам: ободранные коленки, стаканчик липкого мороженого, тающий в руках, прогулянные уроки и занятия в школьном драмкружке. Они были не просто сестрами, а близнецами. И только домашние или давние знакомые могли различить их с первого взгляда. Но характеры у них были разные. Наталья – взрывная, темпераментная и Полина, спокойная, тихая. Однако именно Полина предложила рвануть в Москву и подать документы в театральное училище. Предложение было Наташей принято с восторгом. Родители сначала встали на дыбы, но потом сдались под двойным натиском. Устоять против их напора было нелегко. А тем более родителям, которые души не чаяли в дочерях.
Москва встретила сестер, как и полагается столице. Неласково и отчужденно. Мол, жила я без вас, проживу еще столько же.
Наталья быстро сникла. И тогда Полина все взяла в свои руки. Узнала: где какие экзамены и что нужно подготовить.
Полина проявила завидную упорность. Иногда Наталья смотрела на сестру с удивлением. Она и не подозревала, что та настолько хочет стать актрисой. Сама Наталья уже готова была отступиться и уехать обратно домой. Да пропади все пропадом! Институтов много. У нее одинаково хорошо шли математические и гуманитарные предметы. Можно, например, попробовать поступать на экономический. Чем плохо?
Но Полина твердила, что они должны попасть в театральный. У них все получится. Наталья на ее заявления лишь иронично хмыкала.
Однако сестры прошли конкурс и поступили в Щукинское училище.
Казалось бы, за такое усердие судьба должна была вознаградить Полину. Но все случилось с точностью до наоборот. Дела Натальи сразу пошли в гору. Ее со второго курса наперебой приглашали сниматься в разные сериалы: исторические, любовные, драматические. Полина же вытянула счастливый билет всего один раз. Снялась в хорошем сериале, а потом наступило почти полное забвение. Если бы не Наталья Демидова, никто бы и не вспомнил о Полине.
Наташу такой расклад просто бесил. Во всех интервью она постоянно твердила, что они, черт возьми, с сестрой – актрисы. Подчеркивала: обе. ОБЕ. Обе талантливы. Обе любят хорошие сценарии и хорошие фильмы. Мечтают сняться у Тарантино или Ларса фон Триера. Они вместе живут, снимают одну квартиру, вместе проводят выходные или свободное время, вместе любят ходить в Парк Горького и кататься на аттракционах. Они все делают вместе. ВМЕСТЕ.
Таким образом Наталья пыталась притянуть удачу к Полине, передать ей свою везучесть и популярность. «Ну почему Полинке так не везет, – часто думала она, с досады стуча кулаком по столу. – Почему?»
Полина регулярно ходила на кастинги. И ей регулярно отказывали. Под разными предлогами. «Мамма миа! – злилась Наталья. – Разве они не видят, как она талантлива и работоспособна. Куда смотрят все продюсеры, режиссеры и консультанты по кастингу. Куда?»
В личной жизни все было так же, как и в творческой. Вокруг Натальи фонтанировали романы. Полина крутила амуры редко. После любовных историй – ныряла в депрессию, откуда Наташа ее старательно вытаскивала, убеждая: брось думать об этом козле, сдался он тебе; посмотри, сколько вокруг классных ребят; нашла о ком сиропиться…
Но сейчас у Полинки наметилось что-то ну оч-чень серьезное. Бизнесмен, симпатичный и к тому же молодой. Человек по имени Кирилл Константинович Князев. «К-3», шутливо назвала его Наталья.
Познакомился он с Полиной на вечеринке в Доме актера. И сразу прилип к ней. Букетно-ресторанный период сменился ВИП-отдыхом и снятой квартирой в новом доме на берегу Москвы-реки, откуда открывался потрясающий вид.
Когда Наташа приходила к сестре в гости, она выходила на лоджию и любовалась открывающейся панорамой.
– Вау! Ну и вид! Круче не бывает!
– Мне тоже нравится, – откликалась Полина.
– Что может быть балдежней: сидеть здесь и пить кофе?
– Я отношусь к этому спокойно.
– И зря!
Трехкомнатная квартира была отделана, как классная игрушка. Плазменный телевизор, встроенная бытовая техника, пушистое ворсовое покрытие, кондиционеры, дорогие светильники…
– Он жениться на тебе собирается или как? – спрашивала Наталья.
– Буду я еще такие вопросы задавать, – пожимала плечами Полина. – Как получится.
– Инициативу надо в свои руки брать, сестренка, а то уплывет без пяти минут муж в неизвестном направлении. Не промахнись! Как с кино…
При таких словах Полина мрачнела и хмурилась. Но Наташа сознательно била на больные точки. Пусть сестра не расслабляется и будет начеку. Полинка не должна упустить свой шанс. Впереди ее ждет богато-размеренная жизнь, двое детишек и муж, солидный, как счет в швейцарском банке. Пусть хоть в этом возьмет реванш за свою несостоявшуюся актерскую судьбу.