Первое совещание с офицерами. Генерал читает положение, останавливается на пункте о запрещении курения, достаёт из ящика стола пачку папирос, комкает и бросает её в урну со словами: «Как же это можно рассуждать о запрете курева с папиросой в зубах? Пример командира!!! Я не требую от вас поступить так же, но прошу последовать моему примеру тех, кто обладает силой воли».
Несколько скомканных пачек папирос и сигарет тут же полетели в урну. Спустя минуту — ещё!
Ну представьте себе. Ребёнку, допустим девочке, говорят о благочестии, о необходимости скромного поведения, и в это же время, к примеру, старшая сестра приходит с гулянки с запашком, сигаретой в зубах, в тазобедренной повязке, да ещё вся в междометиях и неформальной лексике.
Вот государыня и требовала:
«Чтоб никто при детях не говорил грубых, непристойных и бранных слов и не сердился».
И ещё один важный пункт:
«Выговоры чинить детям наедине и всегда с степенным видом и голосом; а хвалить, когда того достойны, при свидетелях».
В армии есть железное правило, которое хочется назвать замечательным — младшего командира по званию и по должности старший начальник не имеет права отчитывать при подчинённых. А вот объявить благодарность тому же командиру — пожалуйста.
Ну что касается рядовых — их наказывают прилюдно, даже специально выводя из строя на общее обозрение. Но это несколько другое дело — воспитание наказанием и так далее.
Но согласитесь, сколь мудро ставила вопрос государыня!
Она говаривала: «Я хвалю вслух, а броню потихоньку!» То есть это касалось не только детей — она полагала, что надо заботиться о самолюбии тех, кто достоин наказания.
И это положение нам знакомо.
«Буде единожды приставники детям отказали в чём, то, чтоб криком и плачем не могли выпросить».
Так и встают перед глазами многочисленные примеры из жизни: катается ребёнок по полу, изображает истерику, а как добьётся того, чего требовал, и куда слёзы подевались?!
А с учёбой! Сколько детей бывают избиваемы у рояля или пианино?! Ну не хочет ребёнок выдалбливать все эти до, ре, ми и так далее. Найдите способ заинтересовать. Нет… в лучшем случае крик. Вот государыня и писала:
«К учению не принуждать детей и за учение не бранить. Буде учатся хорошо с охотою, тогда похвалить».
А сколько известно: отстань, некогда мне с тобой заниматься. Возьми вон книгу прочти. А теперь ещё и, мол, найди в интернете…
А государыня писала:
«Надлежит поощрять в детях любопытство и для того вопросы детей выслушивать должно терпеливо, на вопросы их ответствовать с точностью.
Не столько учить детей, колико им нужно дать охоту, желание и любовь к знанию, дабы сами искали умножить свое знание».
И о языках нашла что сказать:
«Языкам не иначе учить, как разговаривая с ними на тех языках».
Зубрёжка. Как же она вредна! А ведь часто именно к ней заставляют прибегать, хотя можно действовать через разум и понимание.
«Запрещается принуждать детей твердить много наизусть. Сие памяти не подкрепляет».
И очень метко подмечено то, что происходит, когда учиться заставляют с помощью всякого рода страшилок:
«Страхом научить нельзя; ибо в душу, страхом занятую, не более вложить можно учения, как на дрожащей бумаге написать».
Действительно, попробуйте вывести ровный текст на качающемся столе или на вибрирующей подставке.
И о том, как отвадить от какого-то занятия, написала — не запретом, а опять же безобидной хитростью.
«Буде желательно детей отвадить от игры, то на то верный способ есть — принуждать их несколько часов сряду ежедневно играть тою игрушкою».
О воспитании императрицей написано много. Она ведь не только инструкции по воспитанию внуков писала. Она создавала правила и по воспитанию принца, готовя своего сына Павла Петровича к будущему державному служению. Ведь с 1762 года, с момента прихода к власти, она уже не была стеснена в воспитании.
Начала же она воспитательную работу после ухода в мир иной императрицы Елизаветы Петровны. До этого воспитывали и обучали его те, кого выбрала императрица.
Первые потрясения
Когда умерла державная бабушка Екатерина Великая, маленькой Катиш было всего шесть с половиной лет. Конечно, это трагедия, но так устроен мир — старшие поколения уходят, оставляя на земле последующие за ними, ещё недавно бывшие средними, ну и, конечно, младшие.
Шесть с половиной лет! Смерть в этом возрасте воспринимается с болью, которую усиливает непонимание: почему, ну почему же она умерла? Боль у Катиш была усилена ещё и тем, что она уже стала любимой внучкой государыни, и совсем ещё не окрепшей, но ищущей своего места в жизни душой ребёнка она это чувствовала и оттого ещё более была привязана к бабушке, оттого ещё больше любила её.
Ток времени неумолим. Бабушка ушла. Но остались родители, и, как ни странно, в большей степени любовь бабушки заменила не материнская, а именно отцовская любовь.
Екатерина II. Художник М. Шибанов
Дочь Павла Петровича, Анна Павловна, будущая королева нидерландская, вспоминала о его отношении к детям:
«Мой отец любил окружать себя своими младшими детьми и заставлял нас, Николая, Михаила и меня, являться к нему в комнату играть, пока его причёсывали, в единственный свободный момент, который был у него. В особенности это случалось в последнее время его жизни. Он был нежен и так добр с нами, что мы любили ходить к нему. Он говорил, что его отдалили от его старших детей, отобрав их от него с самого рождения, но что он желает окружить себя младшими».
Конечно, в первую очередь шла речь о самых младших — Анна родилась в 1795 году, Николай в 1796-м и Михаил в 1798 году. Но Катиш была ближе к ним, нежели к старшим, и хотя в её воспитании успела принять участие бабушка, она после ухода государыни потянулась к отцу.
Отец, мать, семья… Братья и сёстры. Всё казалось незыблемым. Бабушка стояла в стороне, а дедушку — дедушку они и не знали, да и не принято было о нём говорить. То, что настоящий их дедушка камергер Сергей Салтыков, а не Пётр Фёдорович, вообще скрывалось самым тщательным образом, ну а о Петре Фёдоровиче тема была закрыта по известным причинам.
Бабушка ушла, но осталась семья.
Отец «окружал себя барашками», но не забывал и о Катиш. И она любила его, очень любила. Некорректен вопрос, кого больше любит ребёнок, и не каждый ребёнок может ответить на него, если находится некорректный искатель ответа, но мать была более сурова, более недоступна, во всяком случае с виду. Она, как бы сказали теперь, держала марку. Она не родилась не только императрицей, она родилась и росла даже не великой княгиней, и всё то величие, которое свалилось на неё после замужества, особенно после смерти свекрови, заставляло стараться соответствовать ему в поступках, в делах, даже в разговорах с детьми.
Отец был проще в отношениях с людьми, а потому и детям с ним было легче, возможно, кроме старших, которых бабушка отдалила от него, взяв на себя полностью их воспитание.
Словом, Катиш, хоть и была как бы посреди этой вот семейной катавасии, оказывалась ближе к родителям, и на неё с особой силой распространялось — мой дом, моя крепость.
Павловск и первая любовь к… князю Багратиону?
Это случилось в Павловске, когда Катиш было всего двенадцать лет…
Я неслучайно начала рассказ о любовных романах великой княжны Екатерины Павловны с её волнений по поводу писем, которые она писала Багратиону и которые после его смерти могли стать достоянием интриганов и сплетников, коих всегда достаточно в любом обществе.
Что это были за письма, так и осталось неизвестным, ибо их не нашли, а следовательно, князь Пётр Иванович их всё-таки уничтожил. Но о чём они? Могло быть две темы — первая, касающаяся желаний многих в ту пору видеть на престоле любимую внучку Екатерины Великой в роли императрицы Екатерины III. Хотя, конечно, в письмах такая тема вряд ли могла подниматься. Дело рискованное. Ну и вторая тема, которую, возможно, надо было поставить первой — любовь!
Была ли любовь между князем Петром Ивановичем и Катиш? И если была, когда дала свои самые первые, робкие ростки?
В 1800 году князь Пётр Иванович Багратион получил престижное назначение. Он стал шефом лейб-гвардии егерского полка. Он был любимцем самого Суворова, а когда великий полководец покинул сей мир, стал любимцем императора Павла Петровича. Мало того, государь лично, по собственной инициативе поручил Багратиону охрану своей семьи, но охрану именно в Павловске, поскольку в столице, по существующему положению, и государь, и вся его семья находились под охраной дворцовых караулов, назначаемых от гвардейских полков, ведь лейб-гвардия по назначению своему и есть охрана императора.
А вот когда императорская семья в летние месяцы переезжала в Павловск, она и оказывалась под охраной Багратиона, который был назначен военным комендантом Павловска.
Остановлюсь на Павловске. Он будет играть в моём очерке особую роль.
Теперь это один из наиболее живописных и популярных экскурсионных районов Санкт-Петербурга. А первое его упоминание относится в XIII веку, когда на этом месте новгородцы возвели деревянную крепость, назвав его Городок на Славянке. Не будем углубляться в историю. Нас интересует время екатерининского и павловского царствований. В конце 1777 года государыня подарила своему сыну Павлу земли по берегам Славянки, где располагались в ту пору две небольшие деревеньки. Всё это было названо селом Павловским. В 1778 году там построили два «усадебных дома», оба названные на немецкий лад: для Павла Петровича — Паульлюст (Павлова утеха), а для Марии Фёдоровны — Мариенталь (Марьина долина). Тогда же заложили один для обоих домов парк, доныне поражающий своим великолепием. Около усадеб разбиты небольшие садики с цветниками, от них проложены первые дорожки будущего парка. Главной улицей села Павловское стала дорога на Царское Село. В 1786 году на месте домиков был возведён прекрасный Павловский дворец, а в 1784 году завершилось строительство церкви Святой Марии Магдалины «с госпиталем и богадельней».