— Доложите, пожалуйста, обо мне Её Императорскому Высочеству».
Такая официальность поразила Березина, ведь совсем недавно пили чай вместе. Березин улыбнулся и посмотрел на Сандро немного с удивлением. Сандро показалось все другим, что-то новое, незнакомое. Видно было, из-за визита отца Сандро. Березин привёл его в салон великой княгини. Ждал её возле двери, она все не выходила. Сандро уже стал волноваться.
«И вдруг, — вспоминал он впоследствии, — она вошла с опущенными глазами, в простой белой шёлковой блузе и синей юбке. Я взял её за руку и повёл к двум мягким креслам. Мы говорили почти шёпотом, и мне казалось, что мы говорили одновременно. Раньше мы обменивались поцелуями, но это были поцелуи кузенов. Теперь я поцеловал её как будущий супруг.
— Пойдём к Папа и Мама, — сказала Ксения. — Будь осторожнее с Мама. Она ещё сердится. Она прямо хотела уничтожить твоего отца за его настойчивость добиться её согласия».
Конечно, было смешно, Сандро рассмеялся от души. И в шутку ему хотелось бороться со всеми императрицами. Да, императрица была ещё сердита, но старалась не показывать этого. Она приняла своего будущего зятя ласково и нежно и даже расцеловала, хотя тут же и не преминула сказать ему:
— Я не должна была бы тебя целовать. Ты ведь отнимаешь у меня дочь. Но что я могу поделать? Пожалуйста, передай своему отцу, чтобы он, по крайней мере, в течение года не показывался мне на глаза.
Но государь, в отличие от неё, был в отличном настроении. Он не разделял недовольства супруги и улыбался приветливо. Неожиданно он спросил:
— А где же отец? Где твой отец, Сандро? — И тут же распорядился: — Передайте великому князю Михаилу Николаевичу, чтобы немедленно прибыл в Аничков.
Великий князь Александр Михайлович в своих мемуарах рассказал о том счастливом для него вечере:
«Михаил Николаевич через какое-то время уже был во дворце. За это время государь успел дать распоряжение прислугам, что будет вся царская семья».
Ксения и Сандро прогуливались возле Аничкова дворца, было ещё прохладно, зима была не очень холодной — солнышко светило ярко, но не грело.
Ксения Александровна не верила, что вот-вот станет женой. Сандро был счастлив. Говорили, мечтали о дальнейшей жизни.
А к вечеру был дан праздничный обед. Ксению Александровну посадили рядом с Сандро. За обедом назначали день свадьбы на конец июля. Сандро попробовал возразить:
— Но ведь это…
— Будь любезен помолчать, Сандро, — попросили старшие.
Медовый месяц должен был проходить в Ай-Тодоре. По воспоминаниям Сандро, Ай-Тодорский дворец не был ухожен.
Вступая в брак, Сандро предстояло приготовить в Ай-Тодорском дворце всё необходимое для семейной жизни. Придворные дамы, слуги и поручик Шателэн были взяты в помощь.
Об этом дворце Сандро писал:
«Когда я был ещё ребенком, моя матушка приобрела ай-тодорскую полосу земли на южном берегу Крыма. Я и Ай-Тодор выросли как бы вместе. С годами Ай-Тодор превратился в цветущий уголок, покрытый садами, виноградниками, полянами и прорезанными по берегу бухтами. На берегу был выстроен маяк, который позволял нам ориентироваться на море в туманные ночи. Для нас, детей, этот ярко сиявший сноп света Ай-Тодорского маяка стал символом счастья. Я думал о том, будет ли Ксения это чувствовать так же, как и мои братья в течение этих двадцати лет».
Подготовка к венчанию
В мае отправились в Ай-Тодор Ксения Александровна и императрица Мария Федоровна. Гуляли, лазили по горам. Наводили порядок. Ездили на рыбалку, приглашали гостей.
Двадцатого июля возвратились в Петербург и сразу посетили выставку приданого.
Сандро вспоминал:
«Платье — утреннее для прогулок, послеполуденные, вечерние и парадное.
Пальто — зимнее, весеннее, летнее и осеннее.
Меховые пальто и накидки из горностая, шиншиллы, бобра, норки, каракуля и котика. Чулки, перчатки, зонтики и горы других предметов неизвестного для меня названия и назначения.
Несколько столов, заставленных дюжинами комплектов белья.
Серебряный столовый набор на 96 персон. Золотой туалетный набор из 144 предметов, бесчисленное количество посуды — каждого предмета по восемь дюжин.
Драгоценности — жемчужное колье в пять рядов, бриллиантовое, рубиновое, изумрудное, сапфировое; диадемы из рубинов и изумрудов…»
Невозможно все перечислить. Такое приданое было, как правило, у великих княгинь и великих князей.
Сандро сам многому удивлялся. К примеру, он вспомнил о необычном халате.
«Этот халат весит шестнадцать фунтов, — объяснил мне церемониймейстер.
— Шестнадцать фунтов? Кто же его наденет?
Моё невежество смутило его. Церемониймейстер объяснил мне, что этот халат и туфли по традиции должен надеть новобрачный перед тем, как войти в день венчания в спальню своей молодой жены. Этот забавный обычай фигурировал в перечне правил церемониала нашего венчания наряду с ещё более нелепым запрещением жениху видеть невесту накануне свадьбы. Мне не оставалось ничего другого, как вздыхать и подчиняться. Дом Романовых не собирался отступать от выработанных веками традиций ради автора этих строк».
Сандро сутками находился в одиночестве по традиции, ожидал, когда же свадьба. Церковь для венчания он выбрал сам.
«Наша свадьба должна была состояться в той же церкви Петергофского Большого дворца, в которой я присягал в день моего совершеннолетия, — вспоминал он в мемуарах. — Эта церковь была избрана мною ввиду моей суеверной неприязни к столице».
Да, очень многие не любили этот город, который построен на воде. Там постоянно влажно и сыро. Там часто болели, в том числе цари и царские дети. А потому в ту пору часто ездили не отдыхать, а лечиться. Если не помогало на родном российском юге, то доктора отправляли в европейские страны.
Невесту одевали в царском салоне, где за этой церемонией наблюдала императрица. Статс-дамы, фрейлины помогали одевать Ксению. Сандро описал её в наряде невесты:
«Волосы Ксении были уложены длинными локонами, и на голове укреплена очень сложным способом драгоценная корона».
Ксения Александровна была одета в серебряное платье, когда-то сестра Сандро, Анастасия Михайловна, тоже выходила замуж, у нее было тоже по традиции серебряное платье. И тоже была надета бриллиантовая корона. Несколько рядов было замотано на шее жемчуга. Несколько бриллиантовых украшений на груди.
Ксения! Ксения Александровна Романова! Дочь русского богатыря, государя, который смирил разбушевавшуюся Россию и «подморозил» её здоровым государственным консерватизмом. Она же родная сестра последнего русского императора династии Романовых. Но вовсе не это — вовсе не титулы и происхождение её привлекли внимание Сандро, в будущем одного из знаменитых представителей дома Романовых.
Несколько слов о влюблённых. Начнём с Ксении.
Ксения Александровна родилась 25 марта 1875 года. Она была четвёртым ребёнком в семье великого князя Александра Александровича, в то время уже — после смерти Николая, старшего сына императора Александра II — ставшего наследником престола. Её мать Мария Фёдоровна, урождённая Мария София Фредерика Дагмар (Да́гмара), дочь Кристиана, принца Глюксбургского, впоследствии Кристиана IX, короля Дании, была невестой цесаревича Николая, а после его смерти стала супругой Александра Александровича, которому пришлось наступить на горло собственной песне и отказаться от любви к фрейлине императрицы Марии Александровны, княжне Марии Элимовне Мещерской, спешно выданной замуж за Демидова-Сан-Донато.
Сохранилось свидетельство о том, как радовался внукам и внучкам своего сына-цесаревича император Александр II. Все они жили в Аничковом дворце, и государь часто заходил в детскую, чтобы повидать малышей. Ксения хорошо помнила своего дедушку-государя, но особенно врезалась в память трагедия 1 марта 1881 года, когда император Александр II погиб от рук революционеров-убийц. Да ведь и она сама вполне могла погибнуть несколько раньше, когда эти самые убийцы устроили покушение во дворце, заложив адскую машину под императорской столовой. Спасло чудо. Вот как описал случившееся историк А. А. Корнилов:
Смертельно раненый Александр II. Старинная гравюра
«…Организован был революционерами взрыв в самом жилище императора Александра в Зимнем дворце. Взрыв произошёл в тот момент, когда вся царская фамилия в полном составе готовилась принять участие в парадном обеде, устроенном в честь прибытия в Петербург болгарского князя Александра Баттенбергского. Это событие поразило всё население и самого императора Александра чрезвычайно; произошло это 4 февраля 1880 г., причём взрыв не достиг своей цели только благодаря некоторым совершенно случайным обстоятельствам. Революционеры сумели внести в Зимний дворец достаточное количество динамита, который они в течение ряда месяцев складывали в подвальном этаже, внутри печи, которая находилась как раз под императорской столовой, что было установлено революционерами по плану дворца, своевременно ими добытому. При этом единственно, чего они не могли усмотреть по тому плану, который у них был, это что между подвальным этажом и помещением столовой была антресольная камера, где в момент взрыва находились караульные солдаты, которые и сделались его жертвой в числе нескольких десятков человек. Таким образом, взрыв не достиг пола столовой с достаточной силой, хотя пол этот все же опустился после него значительно. Кроме того, царская фамилия ещё не успела сесть за стол, потому что случайно опоздал поезд, привезший Александра Баттенбергского, и обед должен был произойти на полчаса позже назначенного времени. Только благодаря этим случайным обстоятельствам покушение не удалось; а если бы оно удалось, то жертвой его стал бы не только император Александр, но и вся царская фамилия, и получилось бы такое положение, что уничтожены были бы вместе с императором и все законные наследники государя, и, таким образом, в сущности говоря, по произволу кучки людей мог бы возникнуть вопрос, совершенно неожиданно для всей страны, или об избрании новой династии, или, как мечтали революционеры, о полной перемене формы правления».