Что такое представляет из себя Томоясу? Разве может он быть противником Ёсинака?» — этим далеко не праздным вопросом задались в ставке Ёритомо. В итоге с Томояса никто не пожелал даже разговаривать, а против Кисо, который продолжал оставаться в столице, вкушая любовь законной супруги и незаконной Томоэ Годзэн, вышел серьезный игрок. Минамото-но Ёсицуне. Утонченный знаток поэзии, мастер игры на флейте, обладатель не самого покладистого характера, великий воин и тактик, ученик горных тэнгу – все это, а еще многое другое – это Минамото-но Ёсицуне. Люди верили, что горные ёкай научили Ёсицуне мастерскому обращению со всеми видами оружия, а заодно и умению совершать прыжки, подобные полету (как известно, тэнгу умеют летать). Если кому-то доведется увидеть дораму или аниме, где на экране машут мечами самураи, а один из воинов скачет, как надувной мячик, то можно не сомневаться: перед вами война Гэмпэй и Ёсицуне собственной персоной.
Нет смысла приводить астрономические размеры армий, которые принимали участие в этих мероприятиях, ибо это совершенно не важно. Гораздо важнее для нашей истории другое: солнце нашего героя клонилось к закату. Ёсицуне оказался более умелым полководцем, на его стороне была удача, численное превосходство и молитвы придворных и Го-Сиракава. Последний убедился в собственной неспособности избавиться от проклятого Кисо и пожаловал Ёсинака почетное звание «тайсёгуна». Но на деле все приличные обитатели столицы, включая самого государя, не могли дождаться, когда же одни грубияны-самураи сломят голову другим грубиянам-самураям, а заодно и самому Кисо. Незадачливый покоритель столицы разделил свои войска на семь отрядов, так как вроде бы верил, что это число всегда приносило ему удачу. Сложно сказать, связано ли это с семью самураями, которые повстречались с госпожой Томоэ и отправились к предкам. Более того: сложно сказать, что думал Кисо на самом деле, так как грубоватый вояка не оставил воспоминаний, писем и дневников.
В критический момент Ёсинака не смог противопоставить своему неприятелю никаких значительных сил. Надо сказать, что описание военной стороны этих событий удивительно напоминает историю мятежа Тайра-но Масакадо. Этот грозный мятежник повелевал внушительными армиями и безжалостно громил врагов, но в решающий момент грозный Масакадо почему-то остался с совершенно незначительным отрядом соратников. Исчезновение огромной армии, которая совсем недавно наводила страх на окрестности, не вполне ясно. Что-то можно списать на дезертирство и боевые потери. Что-то, но не всё! Ёсинака оказался в похожей ситуации. Воины сошлись в сече на реке Удзи, и удача отвернулась от нашего героя: переправы пали, а его самураи, не переставая сражаться, были вынуждены отступать. Что и говорить, очень неприятная ситуация, но никак не проигрыш войны. Тем не менее это становится концом власти Ёсинака в столице, да заодно и концом всей эпопеи, которую он затеял совсем недавно, выступив против Тайра.
Казалось ещё вчера Тайра бежали из города, возбудив немалое смятение среди добрых горожан, которым показалось, что наступает конец света. Теперь все повторялось! Всадники неслись прочь из города, Кисо явился во дворец и, размахивая мечом, требовал готовить паланкин для государя-инока Го-Сиракава. Придворные метались по дворцу, заламывали руки (в переносном смысле) и восклицали: «Все погибло! Наступил конец света! Как быть? Что делать?» Надо сказать, что пессимистический взгляд на мир и катастрофичность миросозерцания были свойственны аристократам эпохи Хэйан. Утонченные любители поэзии, музыки и изящных любовных переживаний регулярно видели вокруг себя сотрясание основ и гибель привычного мира. Можно сказать, что в их сознании закат цивилизации проходил на регулярной основе. Однако в этот день у придворных действительно был повод поволноваться. Впрочем, дело обошлось без отрубленных голов. Воины Ёсицуне были уже недалеко от города, и Ёсинака махнул рукой на хитрого Го-Сиракава. Государь-инок не торопился со сборами и скрылся в глубинах дворца.
Последующие события могут произвести на читателя несколько странное впечатление. Махнув рукой на царственного заложника, отступающие остатки армии, надежду организовать сопротивление, Кисо отправился к некой женщине. «Повесть о доме Тайра» упоминает, что проигравший все вождь уединился в покоях своей возлюбленной, что проживала в квартале Такакура. Томоэ Годзэн отлично известна авторам, и совершенно очевидно, что это не она. «Нихон Гайси» уточняет, что Ёсинака скрылся в покоях своей законной супруги, дочери Фудзивара. Прощание с женой, которая, кстати, была и остается совершенно призрачным персонажем во всей нашей истории, затянулось. Два самурая, сопровождавших своего командира, решили показать, что нельзя любезничать с женщиной в такой напряженный момент. «Как именно они это сделали?» – спросит любопытный читатель. Так, как делает всякий разумный подчиненный, который хочет обратить на себя внимание руководителя: берет клинок и вспарывает себе живот. Кисо покинул покои своей аристократической супруги, которая не высказала никакого желания следовать за своим господином до конца. Можно предположить, что для Фудзивара наш герой был чем-то вроде неприятного, но кратковременного природного явления, которое надо переждать и продолжать жить и интриговать дальше. Нам же остается только удивляться, как в японских средневековых армиях хоть кто-то доживал до конца войны, не сложив голову в схватках и не зарезав сам себя по какому-нибудь смехотворному поводу.
Ёсицуне был уже рядом, от топота его бесчисленных коней сотрясались стены дворцов и усадеб, и Кисо бросился в последний бой, увлекая за собой три сотни своих сторонников. В подобных атаках ищут не победы, но смерти. Смерть решила еще немного подождать, отчаявшийся смутьян был ранен и с горсткой оставшихся бойцов помчался на запад. Нельзя исключать, что бегство было мнимым, потому что в самом скором времени потрепанные остатки некогда могучего отряда во главе с нашим неугомонным героем вернулись ко дворцу, желая все-таки захватить с собой лукавого государя-инока Го-Сиракава и утащить экс-императора с собой. Нам неизвестно, каким какой кодекс воина был тогда в ходу у буйных самураев, но нельзя исключать, что в этом, не дошедшем до наших дней, своде правил было прописано что-то вроде: «В случае, если ваши войска разбиты, жена из рода Фудзивара делает вид, что она с вами не знакома, а перспективы крайне туманны – захватывайте с собой императора. В случае, если означенное действие невозможно – захватывайте бывшего государя. В любой малопонятной ситуации старайтесь захватить в плен хоть какого-то потомка Аматерасу. Положительный пример: Тайра и малолетний император Антоку. Отрицательный пример: Кисо Ёсинака и бывший император Го-Сиракава».
Попытка не удалась, дворец был уже под охраной новоприбывших воинов Ёсицуне, и Кисо бежал из столицы вторично. За ним помчались тринадцать оставшихся бойцов. Те, кто был достаточно удачлив и выжил в кровавой мясорубке, и те, кто был фанатично предан своему командиру-неудачнику. Один из всадников обладал прекрасными, длинными волосами и кожа его была столь белоснежна, что можно было подумать: уж не увязался ли за Кисо какой-то мстительный юрей, восставший из могилы. Между тем Го-Сиракава наконец-то вышел из покоев и приветствовал победителей, объявив их несравненными воинами и поручив охранять столицу и дворец от проделок разбойников. Минамото-но Ёсицуне успел облачиться в красную парчовую накидку и лично явился сообщить, что разбойники уничтожены. На самом деле ученик горных тэнгу немного торопил события. Шайка атамана Ёсинака уходила прочь от столицы, а следом мчались силы порядка, возглавляемые неким Сигэтада. С другой стороны к погоне присоединился другой отряд, который возглавлял некий Утида Иэёси. Видимо, скандальная репутация госпожи Томоэ Годзэн была достаточно велика, потому что и Сигэтада, и Утида выбрали себе целью не главного мятежника и смутьяна (что было бы логично), а его соблазнительную наложницу. Сигэтада попытался ухватить дерзкую бабу за руку и вытащить из седла, но не преуспел. Конь Томоэ рванулся прочь, и в руках Сигэтада остался рукав. Впрочем, возможно речь идет о наплечнике «содэ», для нас это не так уж важно. Следующим докучливым воякой оказался Утида Иэёси – неплохой воин, который был хорош собой, обладатель неробкого нрава. Увы, все эти достоинства оказались малозначимыми при встрече с женщиной, у которой только что испортили гардероб. Как было принято среди воинов той эпохи, Томоэ Годзэн и Утида вступили в поединок один на один. Схватка закончилась печально для мужчины: голова злополучного Утида осталась в руках у госпожи Годзэн, а тело – валяться в поле. Смущенные самураи не решились связываться с воительницей, которая была бледна, черноволоса и заляпана кровью, являя собой практически недостижимый идеал женской красоты.
Томоэ Гозэн, побеждающая Утиду Иэеси. Художник Кацукава Сюней
Добрая и верная кошка, которой посчастливилось изловить и задушить мышь, часто тащит дохлого грызуна к хозяину и хвалится своей добычей. Добрая любовница, которая отрезала голову приставучему мужику, также должна притащить своему любимому свидетельство своей решительности. Томоэ Годзэн поступила именно так, показав себя верной спутницей и верным воином (традиция показывать господину отрубленные головы – древний и уважаемый обычай). «Что с моим Кисо? Мой Кисо захандрил? Не грусти, котик! Посмотри, что тебе принесла твоя кисонька!» Конечно, это наша фантазия, ибо мы точно не знаем, что именно сказала госпожа Годзэн, когда явилась к Ёсинака с окровавленным трофеем. Впрочем, особой радости отрубленная голова не вызвала. Наш герой, конечно, не был великим мудрецом, но и ему было понятно, что игра подходит к своему финалу.
«Иэёси был красив и храбр и вот же сронил свою голову от руки женщины. Так и я! Не знаю и не ведаю я, от чьей руки в конце концов придется принять мне смерть свою!»
Ёсинака не стал тратить время на сентиментальные прощания, а прямо потребовал, чтобы его спутница немедленно покинула своего обреченного командира. Рассуждения Кисо были просты и доходчивы: смерть уже рядом, надо подумать о том, какими будут последние воспоминания о грозном и буйном вояке Кисо Ёсинака? Как можно допустить, чтобы праздные болтуны говорили: «Кисо Ёсинака? Это тот, который до последнего мига своей никчемной жизни таскал за собой наложницу? Каков затейник! Знать бы, на что он надеялся? Овладеть своей бабой на глазах у самураев Ёсицуне или спрятаться от стрел за ее спиной?»