идимо, подозревая череду несчастий и провалов. Один из приемных сыновей нашей пары, юноша по имени Кинго, отправился в ставку Хидэёси на острове Кюсю. Там он сообщил приемному отцу, что матушка находится в прескверном расположении духа.
«Я попросил маму подготовить мне оружие и снаряжение, но она ничего не сделала. У нее ужасное настроение».
Господин Хидэёси пришел в ярость.
«Если Нэнэ не заботится о тебе, кто же это сделает»!
Переводя на современный: «Паа! Я на войну собрался, а мамка мой меч спряталаааа! Ну что она, как эта! Паап, ну скажи ей!»
История, конечно, смешная (и абсолютно правдивая), но вообще дела шли отлично. Пусан и Сеул пали, корейцы бежали на всех фронтах, а дома в 1593 году произошло радостное событие: Ёдо-доно родила второго мальчика – Хидэёри. Вот он – долгожданный продолжатель династии! Красавицы-наложницы были прелестны, войска победоносны, морепродукты свежи, сакэ хмельно, соратники надежны, а Нэнэ всегда рядом. Появление Хидэёри совершенно не поколебало ее позиции, так как ее место рядом с Хидэёси было совершенно особым. Известно, что Ёдо-доно в свое время попыталась начать интриги против бездетной жены господина, но не преуспела. Тоётоми настоятельно посоветовал молодой матери бросить глупые затеи и заняться заботами о малыше. Казалось, прежний простолюдин, выскочка, достигший небывалых высот, занес над миром всевластную длань, и никто не мог не только сопротивляться, но и думать о сопротивлении…
В декабре 1597 года у всемогущего кампаку появился кашель. Очень быстро приступы кашля стали болезненными, а попытки лекарей и заклинателей духов усмирить болезнь не принесли результата. Затем пришла слабость и тоска. Нэнэ была рядом и как могла ухаживала за расхворавшимся мужем. Покидая его на недолгое время, она устремлялась в храмы, где возносила молитвы о выздоровлении и щедро жертвовала монахам. Чтобы развеять сгущающуюся тьму, Тоётоми затеял новое грандиозное любование цветами сакуры. Семь сотен саженцев посадили прямо при нем, бесчисленные гости восхищались прекрасным зрелищем, которое так напомнило былое: торжества, когда хозяин был здоров и полон сил, а его дамы затеяли свару из-за сакэ. Вскоре после торжества у Хидэёси пропал аппетит, и он почти перестал есть. Святыни, перенесенные к ложу больного, не помогали, он страшно похудел, превратившись в воспоминание о себе самом.
Как писал классик: «И в самом деле, вы вообразите, – только начнёте управлять, распоряжаться, кхе… кхе… комбинировать и вдруг, вообразите, у вас саркома».
Последнее, что мучило угасающего повелителя, это судьба маленького Хидэёри, который оставался один среди вроде бы верных (до поры) соратников. Кому как не Хидэёси было знать, как легко верные слуги превращаются в хищных зверей! Опекунами были назначены ближайшие вассалы, а контролировать вассалов должны были «великие старейшины», главным из которых оказался Токугава Иэясу – первейший волк в этой ненадежной компании. Конечно, Хидэёси не мог этого предугадать, и может оно и к лучшему, ибо предсмертные страдания стали бы горше в сто раз. Нет ничего тяжелее, чем осознать свою полную беспомощность и неспособность помочь единственному сыну, который обречен в окружении хищных предателей. 18 августа 1598 года Тоётоми Хидэёси умер. К этому времени он впал в забытье, и времени для прощальных слов, обращенных к своим близким, у него не нашлось.
Нэнэ покинула Осака, где обосновалась Ёдо-доно с маленьким Хидэёри. Кита-но мандокоро (титул никуда не делся) продолжала наслаждаться жизнью в столице. Уважение, которое испытывал к ней император, и его окружение были безграничны. Да что император, полновластные владыки страны – бывшие вассалы покойного Тоётоми, тоже очень уважали его вдову, ибо всем была известна ее мудрость, скромность и добросердечие. Госпожа Нэнэ посещает представления театра Но, устраивает придворные приемы, выезжает полюбоваться весенним цветением, первым снегом и осенней луной. Короче говоря, она ведет образ жизни, пристойный для столичной аристократки. Ее усадьба находится на территории, прилегающей к императорскому дворцу, то есть почти в центре мира! При этом она не теряла связи со своей подругой-соперницей Ёдо-доно, уверяя, что победа Токугава неизбежна и стоит смириться с этим, не пытаясь противостоять будущему господину страны. Токугава Иэясу принес клятву верности маленькому Хидэёри. При этом сам Токугава достиг должности сёгуна, и уже Хидэёри признал Иэясу, как сёгуна, принеся клятву верности его потомку Токугава Хидэтада. Очень странное положение, которое не могло бы долго продолжаться и в более травоядные времена, и уж точно не в эту весьма хищную эпоху.
Когда Хидэёси был жив, он и Нэнэ планировали брак своей приемной дочери О-Химэ с юным Токугава Хидэтада. К сожалению, О-Химэ умерла, и умело задуманный альянс так и не состоялся. Ёдо-доно и окружение Хидэёри оказались достаточно самонадеянны, чтобы начать собирать вокруг себя недовольных стремительным взлетом Токугава. В то время и за меньшее головы отделялись от плеч, а замки горели, как хворост. Надпись на колоколе, который Хидэёри пожертвовал в храм Хо: ко: дзи, что в Киото, гласила: «Государство процветает в покое» 国家安康, кокка анко: «Правитель и подданные богатеют и радуются» 君臣豊楽, кунсин хо: раку. Хидэтада прочитал в первой фразе имя уже отрекшегося сёгуна Иэясу 家康, а саму фразу истолковал, как замысловатое проклятие, скрытое от непосвященных. Вторую фразу вообще истолковали, читая задом наперед: «Род Тоётоми (豊臣) вновь воспрянет». Весьма замысловатая казуистика закончилась тем, что в 1615 году великий замок в Осака был осажден войсками Токугава. Не помогли ни несокрушимые стены, которыми когда-то так гордился покойный отец Хидэёри, ни мужество отчаяния, с которым сражался гарнизон.
Нэнэ (Кодай-ин) в монашеском одеянии. Неизвестный художник
Хидэёри совершил самоубийство, Ёдо-доно была убита ближайшим соратником непутевого сына, а замок сгорел в страшном пожаре. Известно, что госпожа Нэнэ вскоре после случившегося в письме к Датэ Масамуна написала следующее: «Мне совершенно нечего сказать по поводу инцидента в Осака». Коротко и ясно. Что было, то прошло. Хотя нельзя не отметить склонность японцев к обозначению словом «инцидент» самых невероятных и чудовищных событий. Особенно ярко это проявится в ХХ веке.
Токугава Хидэтада получил от нее богатые подарки и послание, которое гласило: «Если есть что-то, что я могу сделать для тебя в Киото при дворе, скажи мне об этом». Что и говорить, никто не мог отказать госпоже Нэнэ в мудрости. Кстати, она пережила и самого Хидэтада, став бабушкой нового императора (дочь, выданная за государя Гоёдзэй, родила 12 детей). Мать великих полководцев, теща одного императора и бабушка другого, основательница храма Кодай-ин, куда она и переехала, где и умерла в 1624 году, когда воспоминания об Эпохе воюющих провинций скрылись в тумане истории. И только древняя старуха могла вспомнить о том, как удивительно свежи были опадающие лепестки сакуры, как ярко светило солнце и как растерянно выглядел ее любимый, которого когда-то звали «лысая мышь»: кто же мог подумать, что наложницы затеют свару из-за чарки сакэ! Экий стыд-то!
Любовь в эпоху Враждующих провинций. Акэти Мицухидэ и Хироко
Нам уже доводилось писать, что в былые времена браки по расчету, в которых не было места для любви, были вполне обычным делом. Забота о могуществе рода и его благополучии слишком ответственное дело, чтобы полагаться на чувства, которые быстро вспыхивают и так же быстро гаснут. Истина эта широко известна и секретом не является.
Но тем более удивительно, что в неспокойную Эпоху враждующих провинций мы встречаем трогательный пример любви и нежной привязанности. Наш герой проявил себя как настоящий однолюб, что выглядит разительным контрастом с Тоётоми Хидэёси, который оставил о себе память, как об объединителе страны, поднявшемся с самых низов, и как о великом сластолюбце. Из наложниц преемника Нобунага можно было бы сформировать женский батальон (если бы вдруг в этом возникла необходимость).
Но даже в это суровое время в браке по расчету могла родиться настоящая любовь. И, кстати, в этом нет ничего удивительного, потому что любовь не прогнозируется, не высчитывается. Не измеряется циркулем и линейкой и может появиться там, где ее и не ждали. И сейчас мы поговорим об Акэти Мицухидэ и его супруге Хироко. Интересно то, что Акэти Мицухидэ – личность совершенно легендарная. Человек, который совершил небывалую измену, предав и убив Ода Нобунага. Грозный объединитель страны доверял своему вассалу, Мицухидэ получал ответственные задания и прекрасно с ними справлялся. Он считался одним из подающих надежды полководцев и управленцев. Конечно, нельзя сказать, что быть в подчинении Нобунага было так уж приятно. Характер у Ода был тяжелый, это признают все, но то, что совершил Акэти, до сих пор вызывает изумление у историков. В самый торжественный момент, когда Нобунага готовился к новым блистательным походам, Мицухидэ от всего сердца всадил своему господину нож в спину (фигурально выражаясь). Иронично то, что именно Акэти была поручена организация торжеств в Киото. Вместе с музыкантами, танцовщицами и деликатесами он припас коварный замысел. Невиданная подлость! Отвратительное предательство! Дух изменника Мицухидэ не будет знать покоя! Кстати, среди нехороших мест в Киото (с паранормальной точки зрения) есть локация, где на закате можно услышать топот ног невидимого беглеца, который, тяжело дыша, спешит вперед. Налетает холодный ветер, и топот затихает до следующего раза. Это Акэти Мицухидэ, принужденный после смерти вечно бежать из никуда в никуда, в наказание за свое предательство. Как писал классик: «И тень его в горах востока поныне бродит в темну ночь».
Акэти Мицухидэ. Старинная японская гравюра
Правду сказать, если подсчитать все случаи измен, дезертирства с поля боя, согласия принять вражеское серебро, отступничества от своего господина и прочие события в этом роде, которыми богата эпоха Враждующих провинций, то мы сделаем удивительное открытие: измена и нарушение своего слова были делом вполне обычным и малопримечательным. Конечно, множество самураев до последнего хранили верность. Нарушителей клятв было вроде бы немного, но в целом не так уж и мало. Тоётоми Хидэёси должен был позаботиться о потомстве своего господина, но почему-то очень быстро сам стал неофициальным правителем страны, а судьба сыновей Нобунага оказалась невеселой. Позже умирающий Хидэёси взял клятвы со своих соратников, что они позаботятся о маленьком Хидэёри. Особую надежду угасающий владыка возлагал на Токугава. Дальнейшее нам известно.