Столь жуткие откровения совершенно смутили нашу героиню, но никакого спора не получилось.
– Я не считаю вас дедушкой!
– Я хочу спать. Спокойной ночи… Можно больше и не жить.
Печальный, нехороший диалог! Как будто надежда на хоть какое-то будущее встретилась с мрачным знанием о том, что никакого будущего нет и быть не может. Как вспоминала сама Ханако, проговорив свое зловещее пророчество, Зорге закрыл глаза и улегся, вытянув руки вдоль тела, вполне походя на живого мертвеца. Отчаяние и желание хоть как-то помочь своему любимому охватило Миякэ, но что она могла сделать…
Жизнь продолжалась, Ханако обосновалась в доме в Адзабу. Происходящее напоминало обычную семейную жизнь, когда женщина остается дома и ждет возвращения главы семьи. Мужчина возвращается из ответственной командировки в Китай и рассказывает, что надежды на скорую победу в этом кровавом побоище не предвидится. Нет никакой справедливости в этом вторжении, упорства и солдат китайцам не занимать, а поток помощи от союзников Поднебесной не иссякает. Множеству молодых японцев предстоит навсегда остаться в чужой земле ради чьей-то прихоти. А уж о страданиях китайского народа и говорить нечего… После подобных откровений (это не шутка, мы позволили себе изложить своими словами то, что говорил Зорге), от которых голова идет кругом, наши герои проводили вечер вдвоем или шли в какой-нибудь модный токийский ресторан или бар. Звучала музыка, звенели бокалы, а Зорге обязательно встречал кого-нибудь из старых знакомых, и начиналась оживленная мужская беседа. Надо сказать, что Ханако так и не освоила заморские наречия, и темы разговоров оставались для нее загадкой, но было несомненно одно: Рихард счастлив, мужчины пьют, курят, смеются, громко разговаривают и спорят. Словом, делают то, что полагается делать мужчинам, встретившимся, скажем, в баре, а значит, все идет, как должно, и мир находится на своем месте.
Одзаки Хоцуми
А иногда, как будто снова предчувствуя нечто страшное и неотвратимое, Зорге снова начинал говорить о смерти, о том, что Ханако еще молода и, несомненно, найдет себе достойного спутника жизни, о том, что не надо печалиться о тех, кому, как говорится, скоро уходить. Подобные разговоры наводили на несчастную Миякэ настоящий страх, но что с этим делать, было совершенно непонятно. В это время Зорге сделал своей возлюбленной неожиданное предложение, которого она совершенно не ожидала. Речь вновь пошла о том, что он, то есть Рихард, не вечен и не надо привязываться к нему всем сердцем, ибо это принесет немалые страдания. Гораздо правильнее и разумнее связать свою судьбу с достойным человеком, который станет надежным спутником и опорой в надвигающемся хаосе. Кандидатура, предложенная Зорге оказалась, на наш взгляд, довольно необычной – это был друг и помощник советского резидента по имени Одзаки Хоцуми. Надо сказать, что сама Ханако даже в шутку не рассматривала возможность покинуть своего любимого и выйти замуж за предложенного им кандидата. Сам Зорге не поскупился на аттестацию своего товарища: достойный, образованный, умный, честный, храбрый человек этот Одзаки Хоцуми, равных ему немного среди японцев. Совершенно неясно, какой вариант развития событий просчитывал наш разведчик. То, что его судьба, скорее всего, будет печальна, он понимал. Иначе невозможно объяснить те мрачные сцены, когда уставший Рихард признавался Миякэ, что его дни сочтены, что он скоро умрет, что нет нужды привязываться к обреченному так уж сильно и прочее в этом роде. Но какой смысл передавать в руки такого же обреченного агента, каким был Одзаки, любимую женщину? То, что Хоцуми был честен, образован, добр и храбр, не имело никакого значения для японской контрразведки. Впоследствии арестованный Зорге будет брать всю вину на себя, пытаясь выгородить своих друзей, но предсказуемо это не возымело успеха. Одзаки Хоцуми был повешен седьмого ноября 1944 года, в тот же день, что и сам Зорге. Вопрос об Одзаки, как супруге нашей героини, не имеет однозначного ответа, так как невозможно восстановить те планы, которыми руководствовался Рихард, говоря на эту тему. Главным препятствием для предложенного союза был тот досадный факт, что Одзаки Хоцуми был счастливо женат. Знал ли об этом Зорге? Однозначно знал. Что скрывалось за этим странным предложением? Бог его знает.
Сама Ханако смогла удостовериться в том, что мрачные предчувствия ее любимого были небеспочвенны. В один далеко не самый прекрасный день Миякэ была вызвана на беседу с сотрудником полиции. Явившийся в гости сотрудник уверял Ханако, что разговор будет чисто формальный и ни к чему не обяжет. Сотрудник токко кэйсацу (особая высшая полиция) по имени Мацунага повел такую формальную беседу, что Ханако сразу поняла, что дело плохо. Формальные вопросы вроде уточнения возраста, места рождения, проживания и прочего чередовались с злобно-язвительными уколами. Представляет ли уважаемая гостья, что такое измена и как устроено японское государство? Считает ли она себя японкой, раз решила спутаться с подозрительным иностранцем? Или, может быть, японские мужчины чем-то не устраивают уважаемую сан? И вообще, а что за тип этот Зорге, с которым ты так ловко кувыркаешься в постели, чем он вообще занимается…
Обычно сдержанный в своих эмоциях Зорге пришел в настоящее бешенство, когда узнал об омерзительном допросе. Интересно, что именно этот эпизод позволяет нам ответить на нехитрый вопрос: любил ли он свою Ханако? По поводу самой Миякэ эти размышления не имеют никакого смысла, там все вполне понятно. Глядя на то, как повел себя Зорге, можно сказать: он тоже любил. Невозможно представить, что опытный резидент был охвачен яростью, которая не замедлила вырваться наружу, из-за какой-то туземной красотки. Дескать, все европейские мужчины отдают должное прелестям японочек! Они такие милые, покорные и экзотичные, но переживать из-за очередной «мадам Хризантемы»? Право, это уже слишком!
«Полиция хочет взять вас у Зорге. Почему? У меня тут нет много девушек. Вы одна. Если вас возьмут я разозлюсь. Почему говорят, что Япония нельзя!»
Через несколько дней Ханако снова оказалась в кабинете Мацунага, и тот несколько обескураженно сообщил, что полицейский агент, осуществлявший слежку за пресловутым Зорге, повел себя неосторожно и привлек к себе внимание подозреваемого. После этого Зорге, не считаясь с тем, что перед ним полицейский, избил злополучного агента, выместив на нем свое раздражение по поводу методов японских спецслужб. Такого никто не ожидал, и сам Мацунага заговорил о подозреваемом с нескрываемым уважением. Страшен и свиреп этот Зорге, когда разозлится!
Интересно, что некоторое время спустя вся компания, в которую вошли Зорге, Ханако, пресловутый Мацунага и избитый агент, собралась на теперь уже действительно неформальную встречу в ресторанчике. Прозвучали взаимные извинения, на стол явилось сакэ, и встреча (несколько абсурдная на наш взгляд) завершилась в непринужденной обстановке. Выяснилось, что после того, как Зорге поколотил горе-агента, он же подарил ему пару новых ботинок из своего гардероба. Всем известно, сколь скуден оклад рядового полицейского, так что, чего уж мелочиться, вот тебе зуботычина, а вот тебе и новые ботинки.
Однако после завершения странных посиделок Рихард сразу сказал, что Ханако не дождется ничего хорошего, оставаясь с ним. Дни сменялись днями, видеться им приходилось не так уж часто, и раз от раза Зорге становился все мрачнее и мрачнее. Во время одной из последних встреч, пользуясь все тем же неизменным тарабарским языком (который тем не менее был для Ханако понятнее понятного), он заговорил о своей жизни и целях, о любви и жертвах, о неизбежности смерти и надежде на будущую счастливую жизнь. Жизнь, в которой для него уже не будет места, но которая не станет от этого менее прекрасной.
«Зорге умрет. Потом вы будете счастливы. Правда. Если Зорге будет бояться смерти, то я не смогу работать. Тогда война будет длиннее. Вам станет трудно жить. Я знаю, вы умрете. Мама-сан умрет. Маленькая девочка, ваша племянница умрет. Все японцы станут несчастными. Давайте я умру. Сделаю опасное дело и умру. Вы несчастная от того, что всегда хотите Зорге. И я вас хочу. Хотим одинаково. Несчастны одинаково…
Кто сможет предотвратить войну? Я не знаю. Не знаю, кто из японцев может такое сделать. Если бы знал, я бы вернулся в Россию. Не хочу умирать. Хочу жить. Если бы вместе вернулись в Россию, было бы правда хорошо. Можно было бы и не умирать. Я был бы счастлив, вы были бы счастливы.
Если вернемся в Россию, в Японии станет плохо. И мама-сан, и маленькая девочка, и ваш старший брат, живущий в провинции и маленькие, несчастные японские солдаты, все, все умрут. Я знаю…
Вы понимаете, зачем Зорге приехал в Японию? Я разговаривал со Сталиным, поэтому приехал в Японию. Японское правительство всегда делает плохие вещи. Что я еще хочу сделать? Что смогу? Я хорошо знаю историю. Японское правительство – нехорошее. Поэтому Зорге работает. Потом поймете, что сделало японское правительство, что сделал Зорге. Что такое человеческое счастье? Вы, как Зорге, вы понимаете.
Я умру, ничего не поделаешь. Ради того, чтобы люди были счастливы, Зорге умрет. Вы всегда только с Зорге, я счастлив. Но я думаю, вам будет немного грустно, ничего не поделаешь. Если станет совсем грустно, пожалуйста, выходите замуж. Умный японец сможет сделать вас счастливой. Зорге этому тоже будет рад. Пожалуйста живите. Если вы будете жить, Зорге будет счастлив. Да, я смогу быстро положить конец войне. Зорге – сильный мужчина, не бойтесь. Будет работать, работать. Можно больше не разговаривать. Вам грустно? Так давайте вместе выпьем. Вместе – еще лучше. Не грустно».
Сам монолог Зорге достаточно длинный, и мы позволили себе привести выдержки из него, которые помогут составить хоть какое-то впечатление о последних днях, проведенных вместе нашими героями. Последняя встреча произошла 4 октября 1941 года. Долгого разговора не получилось: Рихарда нервировало обилие полицейских агентов, крутившихся вокруг. Разговор касался то того, то сего. Зорге у