Иные даже утверждали, / Что свадьба слажена совсем, / Но остановлена затем, / Что модных колец не достали».
Сёда Митико за фортепьяно. 1958 г.
Слухи о смотринах жениха, где блеснул Юкио Мисима, так и остались слухами, но через несколько дней после всей этой кутерьмы Митико совершенно неожиданно уехала из Японии. Мы можем только представлять себе те перешептывания, притворно печальные разговоры фрейлин-сплетниц и презрительно-непроницаемые лица старых гофмейстеров. Ведь Акихито, как и в прошлый раз, направил Митико приглашение поиграть в теннис. После официального визита профессора Коидзуми и отказа семьи Сёда этот шаг можно было понимать, как деликатное приглашение не торопиться с решениями. Приглашение было отклонено, и Митико уехала. Девушку ждал Брюссель и студенческая конференция выпускников Святого Сердца. Верный наставник Коидзуми за несколько дней до отбытия снова пришел в гости, не удосужившись официальным предуведомлением о своем визите. Наверное, если бы профессор примчался на лихом скакуне в самурайском облачении и зычно прокричал свое имя и имя своего господина, хозяева не были бы столь удивлены. Как вспоминал сам профессор, он настоятельно просил отменить поездку дочери, намекая, что это причинит горе принцу. Родители Митико были настроены холодно. Было сказано, что «все решено» и поездка отменена не будет. В конце концов Митико свободная девушка, живущая в ХХ веке, а не в эпоху Нара. Профессор покинул несговорчивых хозяев, а 3 сентября Сёда Митико покинула Японию и улетела в Европу, оставив Акихито (как он сам позднее вспоминал) в тягостном недоумении и грусти. Помчаться следом за своей любимой, ворваться на конференцию, оттолкнуть хлыща, который любезничал с милой японкой, – все эти шаги были бы вполне пристойны для обычного молодого человека, но не для нашего героя. Родители Митико лаконично объявили, что поездка дочери никак не связана с лестным, но пугающим предложением господина Коидзуми. Любимая дочка в самое ближайшее время должна вернуться на Родину, ибо кого ей здесь опасаться? Правда, когда именно истечет это самое «ближайшее время», никто не уточнил.
Поездка затягивалась, конференция давно закончилась, а сама Митико проехалась по Европе, посетив Англию, Швейцарию, Францию и Нидерланды, а потом добралась и до США. Как-то незаметно пролетели 54 дня. Наша героиня все же вернулась домой, и в гости к семейству Сёда снова отправился почтенный Коидзуми. Ответ был лаконичен: нет.
После повторного отказа, который получил верный Коидзуми, стало ясно, что разыгрывается не тонкая интрига с ритуальными действиями, а самая настоящая любовная драма: Сёда были настроены избежать этого невероятного брака. В свадебных традициях, сопровождающих императорскую семью, не существовало обычая, который предписывал подданным отвергать предложение государя несколько раз подряд. Срочная отправка дочери в Европу и обидный отказ от приглашения поиграть в теннис говорили о стремлении родителей свести на нет все контакты с нежелательным женихом. Дело в том, что после первой встречи и отказа история была весьма далека от своего завершения.
Надо сказать, что после счастливого финала этой истории ее участники не стремились афишировать подробности и хитросплетения этой любовной саги. Все-таки речь не о блистательном Гэндзи, которого, как известно, и на свете не было, а о новом императоре. Но все-таки кое-что стало достоянием прессы, которая поспешила донести до народа историю о том, как принц боролся за свою любовь. Никто после этого не посмеет сказать, что наш тэнно – всего лишь декорация на ширме. Сразу после неудачного визита Коидзуми, еще до того, как Митико уехала в Брюссель, некая немногочисленная «отборная группа», состоявшая из доверенных придворных и ближайших друзей Акихито, передала ей письмо от кронпринца. Лично вручить послание не получилось, и для его доставки воспользовались услугами одной из одноклассниц. Содержание письма остается неизвестным.
Ходили слухи, что в то время, когда неприступная Митико осматривала достопримечательности Брюсселя, неугомонный Коидзуми еще раз напомнил о себе. 7 октября он добился встречи с матерью нашей героини госпожой Фуми. Старый ученый и придворный объяснял, умолял и доказывал, что все не так уж и плохо, и очаровательной Митико ничего не грозит. Речь здесь, очевидно, шла не о пресловутых радикалах, рассылающих угрозы (как показывает практика, большинство из них сбрасывает пар до тех пор, пока это по-настоящему не задевает систему). Сам Коидзуми плоть от плоти императорского двора отлично понимал, что спортсменку, отличницу и красавицу Митико при дворе ждет немало испытаний. И испытания эти будут не из приятных. Перефразируя известную истину, нельзя жить среди придворных и быть свободным от придворных. Как встретят «мукомольную принцессу» дамы и господа, которые продолжают верить в божественное происхождение династии. Жизнь, превращенная в ежедневный ритуал, где его участники будут вечно прятать за льстивой улыбкой гримасу презрения и истолковывать каждое твое слово и шаг вкривь и вкось. Вопросы, вопросы…
Коидзуми уверял, что все не так уж и плохо. Любовь кронпринца и высочайшее одобрение превозмогают все, так что волноваться незачем.
В это же самое время представители «отборной группы» (под этим помпезным названием в историю вошел небольшой коллектив из друзей принца и доверенных придворных) позвонили в Брюссель. Повод для звонка был казенно-удручающим: передача запроса от Управления императорского двора. Сёда Митико не прониклась величием момента и не пожелала общаться с абстрактной «избранной радой». Бойкая девушка написала письмо с отказом. В этом послании Митико изложила свою неготовность справиться с такой ответственностью. Она призналась, что чувства кронпринца глубоко ее тронули, и она надеется, что отношения с его высочеством не пострадают. Ведь кто будет держать его высочество в тонусе на теннисном корте, если не она – Сёда Митико. Что касается ее способностей стать надежной спутницей жизни – то их отсутствие наполняет ее сердце стыдом.
Конечно, содержание письма, изложенное нами, не является точным подстрочником, а восстановлено по воспоминаниям близкого к Акихито придворного по имени Куроки Ютацу, который входил в вышеупомянутую «отборную группу».
Близкий друг Акихито по имени Тадацунэ Окубо (насколько вообще возможен близкий друг у будущего императора) вспоминал, что он застал Акихито вскоре после получения письма. Его высочество снова и снова глядел на лист бумаги, потом поднял глаза на застывшего в почтительном молчании Тадацунэ и сказал: «Отвергла». Выглядел Акихито подавленным и печальным.
А что же наша Митико? Краса и гордость японской журналистики некий Гэндзо Утида, работник нью-йоркского филиала «Майнити Синбун», не побоялся трудностей и решил поймать жестокую простолюдинку, разбившую сердце наследника. Конечно, до сюжета Золушки и бегства с бала история не дотягивала, но что-то сказочно-романтическое во всем этом было. Позволим себе сделать шажок в сторону и заметить, что всякий, кто знаком с мангой и аниме «сёдзё» (продукт для девочек и девушек), отлично знает, что классика вроде историй о Белоснежке, Золушке и тому подобных персонажах пользуется неизменным спросом у публики. Казалось бы, от японских читательниц можно было бы ожидать поклонения творчеству Нидзё или Мурасаки Сикибу, но куда там!
В США наша героиня прибыла 13 октября. Редакция Майнити Синбун тут же отправила своих бойцов, чтобы те взяли интервью, сделали фотографии или хотя бы успели прокричать несколько вопросов. Увы, папарацци не преуспели, так как дядя Митико позаботился о надежной охране. Коллеги Гэндзо приуныли и отступились, но хитрый репортер сумел выяснить, что Митико-сан возвращается в Японию. Алмаз среди папарацци раздобыл номер рейса из Вашингтона в Гонолулу и добыл билет на заветный самолет. Во время пересадки в Гонолулу господин Гэндзо Утида, воспользовавшись тем, что охрана то ли ослабила бдительность, то ли уже была отозвана, сумел поговорить с Митико. Упорство репортера было вознаграждено, и путешественница снизошла до бойкого журналиста. Митико сан горячо утверждала, что согласия на брак с наследником она не даст. «Я совершенно не хочу замуж за наследника и не стремлюсь стать будущей императрицей». Казалось бы вот и ответ. Но немного погодя она заметила: «Я не хочу, чтобы моя мать и отец, все мои близкие беспокоились обо мне. Я не могу сделать несчастной себя и его высочество. Ведь во мне течет кровь простой японки».
Стало очевидно, что речь идет не о каком-то отвращении к неудачливому игроку в теннис, а о причинах более глубоких. Страх за свою семью? Страх неизвестного? Опасения за судьбу своих детей? Возможно, возможно… Существует информация, что из Европы Митико отправила наследнику личное письмо. В общих чертах в послании речь шла о том, что она, Митико, искренне скорбит о том, что ее достоинств не хватает для принятия столь ответственной роли. Она понимает и уважает чувства его высочества и надеется, что в дальнейшем их отношения не прервутся, оставаясь дружескими. Ох уж эта проклятая френд-зона!
Путешествуя по Европе в те годы, невозможно было увернуться от новостей, касающихся личной жизни особ королевской крови. Сестра Елизаветы II принцесса Маргарет осмелилась связать свою судьбу с полковником ВВС Питером Таунсендом. Некоторое время спустя ее высочество рассталась с рыцарем неба и осмелилась связать свою судьбу с режиссером и фотографом Энтони Армстронгом-Джонсом. Последний был наскоро возведен в титул графа Сноудона. А очаровательная голливудская актрисса Грейс Кэлли стала супругой князя Монако Ренье III, и мир не перевернулся, княжество не провалилось под землю, а подданные не совершили сэппуку. Газетчики, конечно, пополоскали белье красавицы княгини, но, как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Бывшая звезда стала примерной женой и матерью трех очаровательных детей.
Истории эти можно было толковать и так, и эдак. Настоящая диснеевская история о том, что современная женщина должна быть выше шепотков из старых чуланов. Не ждать милостей от патриархального общества и взять положенное счастье твердой рукой. Происхождение и титулы сродни мишуре, а любовь и страсть – вот настоящая ценность. С другой стороны, не будем забывать, что наша героиня, хотя и завивала волосы, была приличной японской девушкой, воспитанной в приличной японской семье. Она не могла не видеть, какое непристойное внимание толпы было привлечено к королевской семье после смелых шагов принцессы Маргарет, как упражнялись в остроумии пресловутые папарацци. Добрая и честная японка, получившая хорошее воспитание, не могла и подумать о том, что подобные непристойности допустимы в стране, любимой богами. Конечно, после поражения нас вроде бы убеждают, что никаких благосклонных богов вроде бы и нет, но мы-то знаем (мудрая улыбка трогает губы задумавшегося).