– И, что самое удивительное, – продолжал Чезз, – меньше чем за год до того, как мой отец приехал в Рим, чтобы разыскать ее, тот старик умер. У них никогда не было детей, так что она была одинокой вдовой и богаче любой женщины, которую только мог надеяться найти мой отец, если бы хотел жениться из-за денег, а не по любви.
Чезз обвел взглядом комнату.
– Все это принадлежало ей – дом, картины, а вместе с ними – и состояние.
– Но что же случилось с ней и с твоим отцом?
– Вскоре после того, как он отыскал ее, они поженились. Они были счастливы вместе. Я еще никогда не видел своего отца таким. Он уже был готов пожертвовать ради любви всеми удобствами – а в результате оказался в выигрыше. Теперь отец мог безмятежно наслаждаться жизнью. В свою первую зиму они отправились в итальянские Альпы. Как и он, его жена прекрасно каталась на лыжах… У нее был личный вертолет, и она велела пилоту доставить их туда, где снег был свежим и нетронутым.
Чезз сделал паузу, вертя в руках серебряные столовые принадлежности.
– Разумеется, в таких местах существует повышенная опасность схода снежных лавин. Они погибли вместе, и все это стало моим, – с серьезным видом заключил он.
Когда их глаза встретились, Лари заметила в его взгляде тень искреннего горя и ни малейшего следа торжества и радости из-за неожиданно свалившегося наследства. Она вспомнила, что Чезз искренне любил отца, под влиянием которого сформировалось его отношение к жизни. Лари размышляла о том, что, возможно, изменившиеся взгляды принца благотворно подействовали и на его сына. Но теперь это уже не имело значения.
– А что произошло с баронессой? – поинтересовалась она.
– Мы были вместе не слишком долго.
Он печально улыбнулся и продолжал:
– Но не из-за меня, должен признаться. Эльзебет была такой же непостоянной, как я – жадным. К тому времени, когда у меня появились собственные деньги, она уже бросила меня ради одного француза, инструктора по подводному плаванию.
Лари подумала, что он, как всегда, не скрывал своих недостатков.
Один из сидевших за столом гостей стал упрекать Чезза в том, что он монополизировал внимание Лари, а затем спросил ее мнение о планах отелей, которые она уже видела. После этого обед принял исключительно деловой характер.
К тому времени, когда они выпили по второй чашечке кофе, партнеры консорциума подробно расспросили Лари об общих концепциях оформления их отеле.
Синьор Пинелли сказал:
– Не сомневаюсь, что выражу мнение всех партнеров, сказав вам, что мы будем в восторге, если вы примете наше предложение. Всем нам следует поблагодарить синьора Даниели за то, что он привлек наше внимание к вашей работе, а также за этот превосходный обед.
Аплодисменты гостей подтвердили слова Пинелли.
Когда вечер закончился, Пинелли подошел к Лари, готовый сопроводить ее обратно в отель. Однако Чезз, который в это время прощался с другими гостями, быстро подошел и вмешался.
– Grazie, Альдо, я сам позабочусь о том, чтобы синьор гагу Данн отвезли в отель. Я попросил ее остаться на некоторое время, чтобы обсудить с ней другую работу.
Он окинул взглядом стены.
– Этот старый дом тоже хорошо бы немного обновить, вы не думаете?
Синьор Пинелли поднял брови и понимающе улыбнулся.
– Не представляю, чтобы кто-нибудь другой мог украсить его лучше, чем синьорина Данн, – сказал он.
Было очевидно, что под украшением толстяк подразумевал саму Лари в постели известного Казановы.
Почему она не возразила, почему позволила скомпрометировать себя? Предложение Чезза, как всегда, привело ее в ярость… Кроме того, Лари была уже не боязливой школьницей, а взрослой женщиной, преуспевающей и независимой…
И все же в его присутствии она могла только притворяться, что сохраняет благоразумие и контроль над собой. Лари сказала себе, что остается по собственному желанию – потому что ее «изучение» того человека, в которого превратился Чезз, еще не закончено. Она остается, чтобы поговорить, не более. Однако после ухода гостей он, несомненно, попытается соблазнить ее. И Лари не знала, как поступит в таком случае.
Но Чезз удивил ее. Когда они остались одни, он повел Лари обратно в гостиную и предложил коньяку. Когда она отказалась, он налил рюмку себе и уселся в кресло напротив нее.
– Я говорил совершенно серьезно, когда просил тебя заново отделать этот дом. С тех пор как он стал моим, я ни к чему здесь не прикасался… в нем все довольно старомодно.
Лари окинула взглядом протершуюся парчовую обивку и занавески, бесценные полотна старых мастеров на стенах.
– Все выдержано в одном стиле.
– Но ты видела только небольшую часть. Позволь мне показать тебе остальное…
Значит, сейчас он поведет ее в спальню, подумала Лари.
– Чезз, уже поздно. Если ты действительно хочешь обсудить оформление интерьера, я приеду сюда на днях. Но мы оба знаем, что на самом деле у тебя в мыслях совсем не это.
Он улыбнулся.
– Да, не только это. – Чезз сделал маленький глоток коньяка. – Я слукавил, сказав, что у меня в мыслях не было ничего, кроме бизнеса, когда я порекомендовал тебя моим партнерам. Мне очень хотелось снова увидеть тебя, Лари. Я никогда не забывал о тебе.
– Ты, определенно, выжидал удобного случая, – насмешливо заметила она.
Чезаре кивнул.
– По многим причинам. Живя за счет богатых женщин, я понял, что не достоин тебя. Я не сомневался, что какой-нибудь хороший человек даст тебе такую жизнь и такую любовь, которых ты заслуживаешь. Потом, благодаря невероятному повороту судьбы, на меня свалилось громадное состояние. Оно оказало на меня очень странное воздействие. Я всегда думал, что, разбогатев, смогу по-прежнему быть таким же лентяем и проводить свои дни в праздности и удовольствиях, как прежде. Но я с удивлением обнаружил, что у меня появилось совершенно новое чувство – чувство ответственности.
Чезз рассмеялся. Его забавляло, что такая важная черта характера стала для него столь поздним открытием.
– Я не могу точно сказать, почему это произошло. Возможно, подобная трансформация как-то связана с примером моего отца, с его смертью. Я видел его таким счастливым… а потом был потрясен, какой хрупкой и непостоянной может быть жизнь. Так или иначе, я прекратил бесцельное существование, принял состояние, которое мне оставили, и погрузился в бурную деятельность. Я начал вкладывать средства во многие проекты, лично занимался своими инвестициями, заставил деньги работать и приносить пользу. Благодаря этому я был очень занят.
– Однако не настолько, чтобы потерять репутацию Казановы, – насмешливо вставила Лари.
– Я и не отрицаю своего пристрастия к женщинам.
Чезз поднялся с кресла и пересел на диван рядом с ней.
– Я не сомневался, что ты, должно быть, уже вышла замуж и начала семейную жизнь. Всего лишь несколько месяцев назад мне попался один журнал, в котором была статья о тебе…
Вероятно, «Тайм», подумала Лари. Там в разделе «Стиль» была помещена заметка, посвященная открытию последней ежегодно проводившейся выставки творчества дизайнеров, которые стали основным способом сбора средств для благотворительных целей. Такие выставки устраивались в разных городах по всей стране. Именно Лари положила начало этой традиции, когда ей в голову пришла идея создать фонд для камбоджийских детей.
– Там была пара строчек о твоей личной жизни, продолжал Чезз. – Вот тогда я узнал, что ты так и не вышла замуж…
Он придвинулся чуть-чуть ближе к ней.
– Поэтому я наконец понял, что ждал уже достаточно долго.
Лари отвернулась от него. Другие факты из ее личной жизни, содержавшиеся в той статье, были тоже свежи в ее памяти. Там говорилось, что идея создания дома-выставки возникла у нее из-за близкой дружбы с известным военным фотографом Ником Орном, который исчез где-то в Юго-Восточной Азии.
«Люди, близкие к прекрасной мисс Данн, считают, что она, возможно, была влюблена в Орна и еще не оправилась от этой потери», – говорилось в статье, однако источники этих сведений не были названы.
Мгновение спустя Лари сказала:
– Может быть, ты ждал достаточно долго, Чезз. Но я – нет.
Он схватил ее за руку и повернул к себе.
– Лари, я сейчас совсем не тот, от которого ты убежала. И я могу предложить тебе многое.
Она попыталась вырвать руку, но его хватка была крепкой.
– Чезз, пожалуйста, я не собираюсь спать с тобой!
Он отдернул руки, словно прикоснулся к раскаленному железу.
– Так вот как ты это воспринимаешь? Как еще одну мою победу, еще одно удовольствие на одну ночь? Ради Бога, выслушай меня, Лари! Ты всегда значила для меня больше, чем любая другая женщина. Они приходили и уходили, но ты всегда оставалась здесь… – тут он прикоснулся к голове, – …и вот здесь… – и он положил руку на сердце. – Я хотел увидеть тебя снова, потому что подумал… что ни один из нас больше не должен оставаться одиноким, и я… я подумал, что мы могли бы начать все сначала. Мне безразлично, будем мы с тобой спать сегодня или нет. Я думаю о том, что будет завтра, и потом, и потом…
Лари удивленно посмотрела на него. Она поняла, что Чезз говорит о возможной женитьбе. С ума сошел, наверное. Совершенно неожиданно Чезз из человека скромного достатка превратился в сказочного богача, поэтому, вероятно, он не видел ничего необычного в своих капризах.
Лари ласково погладила по его щеке.
– Дорогой Чезз… Чезаре… Когда я буду готова подумать об этом «завтра», я дам тебе знать. Но сейчас еще слишком рано.
– Это невозможно! – воскликнул он, вскочил на ноги и стал расхаживать перед ней взад и вперед. – Carissima, не можешь же ты скорбеть вечно! Этот парень, Орн, не вернется, и ты должна понять это.
– Нет…
– Там была война, его схватили, и он погиб.
– Нет!
– Сколько времени прошло с тех пор, как он исчез? Четыре года?
Чезз остановился напротив Лари, протянул к ней руки и поставил ее на ноги.
– И ты говоришь, что еще слишком рано открыть свое сердце для другого мужчины? Открыт