Второй муж Марии Родзянко-младшей – князь Трубецкой. После революции она вместе с детьми эмигрировала в Лондон.
Итальянская звездочка и потомок Рюрика
Любовный роман оперной певицы Лины Кавальери, звезды европейской сцены, «самой красивой женщины мира», и блистательного князя Александра Владимировича Барятинского, на рубеже XIX – ХХ вв. взбудоражил петербургскую светскую публику. Говорили о мезальянсе, дело дошло до государя императора, который «высочайше» запретил князю жениться…
Когда в 1909 г. на страницах популярной «Петербургской газеты» появилось исследование на тему «Кого петербуржцы считают героями и героинями нашего времени?», то Лина Кавальери оказалась на первом месте. Впрочем, выясняли первенство не путем соцопросов, а путем изучения статистики продажи фотографий, которые публика покупала в виде карточек, открыток и гравюр. Источниками информации выступили коллекционеры-любители, владельцы магазинов эстампов и фотографы.
Вот тогда и выяснилось, что среди открыток самым большим спросом пользовались изображения Кавальери – певицы, оперной артистки, звезды европейских ресторанов. Ее считали «первой красавицей мира». Кавальери часто гостила в Петербурге – публика ломилась на ее концерты в кафе-шантанах и летних увеселительных садах. Кроме того, Кавальери прославилась и на литературной ниве: ее «Наставления» об «искусстве быть красивой» служили настольной книгой едва ли не каждой модницы.
Родом из Италии, в детстве она познала, что такое труд в самых его простых формах: была упаковщицей газет в типографии, помощницей у портнихи, продавала на улицах цветы. В 13 лет начала исполнять песенки на улицах и в маленьких кафе в Риме, в 14 – принимать участие в конкурсах красоты. А в апреле 1894 г., когда ей исполнилось 20, впервые выступила на сцене – произошло это в Риме. Она стремительно обрела славу и популярность.
Л. Кавальери
Кавальери выступала в кафешантанах, мюзик-хол-лах, увеселительных садах, кабаре и в других подобных заведениях по всей Европе. Танцевала и исполняла итальянские песни под аккомпанемент оркестра, состоящего из женщин, играющих на гитарах и мандолинах. Правда, современники отмечали, что вокальные данные Кавальери более чем скромные, ее успех приписывали в первую очередь исключительной красоте, дарованной природой.
Можно сказать, что она – настоящий секс-символ тогдашней Европы. Открытки с ее изображениями тиражировались в огромном количестве. Она снималась в рекламе, ей подражали модницы: она использовала тугой корсет, дабы ее фигура напоминала «песочные часы».
Летом 1897 г. Лина Кавальери (ей тогда исполнилось 23 года!) впервые выступила в Петербурге. Петербургские газеты писали о ее выступлении: «О г-же Кавальере за последние два года много кричали все парижские и лондонские газеты, а потому не мудрено, что вчерашнее появление этой итальянской звездочки в Крестовском театре сильно заинтересовало нашу петербургскую публику, – сообщалось 22 июня 1897 г. в „Петербургском листке“. – Г-жа Кавальери очень молода, изящна и вполне оправдывает присоединившийся к ее имени в парижских газетах эпитет la belle (прекрасная. – С. Г.). Г-жа Кавальери поет исключительно национальные итальянские песенки, внося в их исполнение много оживления, веселья и задора, что в связи со свежим симпатичным голоском производит прекрасное впечатление».
На следующий день в той же газете говорилось: «Вчерашний второй выход г-жи Кавальери и ее труппы мандолинистов привлек массу публики, и на долю хорошенькой итальянской „звездочки“ выпал еще больший успех, чем в день ее первого дебюта».
А.В. Барятинский
Через несколько дней в «Петербургском листке» сообщалось: «Успех итальянской артистки г-жи Кавальери растет с каждым днем». И еще спустя какое-то время: «Громадный успех имела по обыкновению г-жа Кавальери, восхищающая публику своим изящным исполнением и обаятельной наружностью». В июле 1897 г. репортер «Петербургского листка» отмечал: «По-прежнему шумные рукоплескания вызывает г-жа Кавальери…».
Появление такой красотки на столичной сцене, конечно же, не могло остаться незамеченным. Поклонники осаждали талантливую итальянку, но один из них явно затмевал всех остальных – это офицер Александр Владимирович Барятинский, выпускник Пажеского корпуса, адъютант герцога Евгения Лейхтенбергского, офицер Нижегородского драгунского полка, сочетавший блестящее образование с «обворожительной наружностью», как замечали современники. Князь принадлежал к одному из богатейших родов Российской империи и даже считал себя потомком основателя Русского государства князя Рюрика.
Впоследствии Кавальери вспоминала о том, как произошла их первая встреча. Князь, вместо того чтобы веселиться вместе со всеми, танцевать и шумно ухаживать за прелестной иностранкой, вел себя совсем иначе, чем отличался от всей публики: он сидел в нише у окна, рассеянно листал какой-то журнал, но при этом не спускал с нее глаз, пока она танцевала с кавалерами.
Лина тоже наблюдала за таинственным незнакомцем. Вдруг он смертельно побледнел и упал в обморок. Военный врач, бывший среди гостей, констатировал сердечный приступ, князя на руках перенесли в один из покоев. Кавальери последовала в комнату, куда его поместили, и, когда князь открыл глаза, он, не обращая внимания ни кого, сказал, обращаясь к Кавальери: «Вы? Спасибо. Какую шутку сыграло со мной мое сердце!..».
Поддерживаемый двумя друзьями, он покинул праздник, но, прежде чем уйти, поклонился певице и сказал вполголоса: «Позволите ли мне увидеть Вас еще?». Поцеловал ей руку и прикоснулся к ней холодными и трепещущими губами… Так начался их роман, свидетелем которого стал весь светский Петербург.
С 1897 г. Кавальери жила на два города – Париж и Петербург. Князь Барятинский и красавица Кавальери (она младше его на четыре года) не скрывали свои чувства от публики. Барятинский не жалел денег на подарки своей возлюбленной, и та принимала его подношения как должное. Три нитки редкого жемчуга, заказанные Барятинским у Карла Фаберже, оценивались в 180 тыс. руб. Репортер «Петербургской газеты» в декабре 1899 г. отмечал, что на открытии ресторана «Медведь» «на итальянской красавице было надето бриллиантов, по самой скромной оценке, тысяч на двести».
Кроме того, Барятинский предпринял немало усилий, чтобы сделать из своей возлюбленной профессиональную певицу. По его настоянию, в 1898–1901 гг. она училась пению бельканто у петербургских педагогов, в том числе у Маддалены Марини, жившей в Петербурге с 1888 г.
В начале 1899 г. по Петербургу разнеслась сенсационная новость, что Кавальери и Барятинский наконец-то сочетались узами брака. Сама Кавальери уверяла, что через месяц после знакомства князь сделал ей предложение и православный священник обвенчал их в домовой церкви Барятинских. Будто бы Александр возложил на ее голову княжескую корону, а она добровольно сложила с себя корону «королевы варьете». Едва ли это произошло на самом деле. Даже если бы брак и заключили тайно, то вскоре его пришлось бы либо расторгнуть, либо объявить недействительным.
Дело в том, что законный брак между пусть даже чрезвычайно знаменитой кафешантанной певицей и князем едва ли был возможен в те времена: если офицер женился на актрисе, это ставило крест на его карьере. Он должен покинуть полк со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Родители Барятинского категорически выступали против женитьбы сына на «певичке», хотя и весьма известной. Они уверяли его, что итальянская красотка просто околдовала его своими чарами, дабы заполучить его титул и деньги. И напоминали ему, что их семья уже «опозорена»: летом 1896 г. их младший сын Владимир (за утонченную внешность друзья прозвали «фарфоровым князем») против воли родителей тайно женился на блиставшей тогда актрисе Лидии Яворской. Совершил мезальянс!
Родители настаивали, что не позволят второй раз свершиться такому «позору» в их семье. Пусть их старший сын вспомнит, что он – потомок самого Рюрика! А кто она? Безродная «певичка» из Италии, тем более с незаконнорожденным 7-летним сыном.
Как бы то ни было, но князь Барятинский обратился к императору Николаю II с просьбой дать ему высочайшее разрешение жениться на Кавальери. Так, чтобы эта женитьба, говоря современным языком, не принесла бы ему «репутационных потерь»: не повредила его карьере и положению в обществе.
Однако государь, твердо стоявший на страже нравственности, ответил категорическим отказом. Может быть, потому, что сам еще совсем недавно был без ума от актрисы Матильды Кшесинской, но порвал с ней все отношения, когда Романовы фактически определили ему в жены другую женщину, исходя из соображений государственной целесообразности.
Что же… Александр Барятинский беспрекословно подчинился воле родителей и императора, но недолго оставался в одиночестве. В октябре 1901 г. газеты сообщили, что Барятинский покинул Петербург и отправился на популярный французский курорт Биарриц, готовясь к предстоящей свадьбе со светлейшей княгиней Екатериной Александровной Юрьевской – внебрачной и узаконенной дочерью императора Александра II. Кстати, тоже «изумительно красивой», как говорили тогда в светских салонах. Более того – внешне очень похожей на Лину Кавальери.
В ноябре того же года князь вышел в отставку. После свадьбы чета Барятинских жила за границей: то на юге Франции, то в Италии. Екатерина Александровна родила князю двух сыновей. Увы, долгой счастливой жизни не получилось: князя хватил апоплексический удар (инсульт, говоря современным языком). В 1910 г. Александр Барятинский скончался во Флоренции, хотя ему не было еще и 40 лет.
Кстати, Лина Кавальери до конца своей жизни утверждала, что она законная княгиня Барятинская. Несмотря на то что ей приписывали многочисленные романы, лишь после смерти Александра Барятинского она приняла предложение американского миллиардера Ченлера и вышла за него замуж. Впрочем, это был не последний ее брак.