Если почитать воспоминания современников, то герцога Евгения Лейхтенбергского становится откровенно жаль, может быть, те были несправедливы к нему и слишком жестоки? Они отмечали, что герцог был человеком добрым, но отличался слабым здоровьем и вел, мягко говоря, рассеянный образ жизни. У него сложилась репутация пьяницы и рогоносца, что, впрочем, не очень его удручало. Государственный секретарь А.А. Половцов характеризовал его как «лишенного всякого нравственного чувства негодяя, промышляющего вместе с женой».
З. Богарне
Согласно дневнику А.А. Половцова, герцог Лейхтенбергский – «услужливый муж и почти постоянно пьяный. Всегда жадный и промотавшийся, он пользовался тем, что великий князь Алексей Александрович был без памяти влюблен в его жену и вместе с ней вытягивал из великого князя как можно больше денег».
Великий князь крутил роман с Зинаидой Богарне, в то время как ее муж, герцог Лейхтенбергский, об этом знал, но ничего не мог с этим поделать. Более того, нередко в фешенебельных ресторанах и увеселительных заведениях в России и за границей, особенно в Париже, они вообще появлялись втроем. Великий князь назвал в ее честь свою яхту «Зиной» и в своем дворце на Мойке (ныне здесь находится «Санкт-Петербургский Дом музыки») ради ее удовольствия устраивал роскошные приемы.
А.А. Половцов упоминал в своем дневнике: «Поведение Зины Богарне было самое скандальное». Говорилось, что в обществе любят обсуждать дальше «сплетни о Зине Богарне».
«Одновременно со мной находится в Париже вел. кн. Алексей Александрович, проживающий в отеле „Continental“ с Зиною Богарне и ее пьяным мужем Евгением Лейхтенбергским…», – читаем в дневнике Половцова от 16 октября 1885 г.
И на следующий год, запись от 10 февраля 1886 г.: «…Говорили о завтрашнем бале у вел. кн. Алексея Александровича; список составляла гр. Богарне и исключила всех, кого недолюбливает, например командира кавалергардского полка Тимирязева за то, что прошлым летом в Красном Селе он отказал отдать ей в театре ложу офицеров полка и т. д.».
«Говорят, Богарне заболела корью. Это, верно, из сочувствия к Алексею Александровичу. Вот насмешка судьбы! Еще более эти два имени будут теперь связаны», – записала 2 января 1888 г. в своем дневнике известная великосветская сплетница Александра Викторовна Богданович, жена генерала от инфантерии, члена Совета министра внутренних дел. Она была зла на язык, недаром в ее дневнике можно встретить и пассажи вроде такого: «Рассказывают нам, что вел. кн. Алексей расстроен, что у него седеют волосы: сидит перед зеркалом и с остервенением выдергивает их то из головы, то из бороды».
И еще одна яркая запись в дневнике Богданович, от 11 ноября 1889 г.: «Комаров насчет актрисы Мокур рассказал, что будто ей стоило 70 тыс. доказать Лейхтенбергскому неверность его жены и доказать это фактически, на деле, на месте преступления, что поэтому произошла драка между принцем и великим князем Алексеем, а затем они сделались друзьями, и жена была уступлена». Каково?
По уверениям великого князя Александра Михайловича (родные звали его Сандро), оставившего довольно откровенные и нелицеприятные воспоминания, генерал-адмирал был готов пожертвовать всем Российским флотом ради обольстительной Зины и осыпал ее немыслимыми дарами. Сандро писал: «Я отдаю себе отчет в полной невозможности описать физические качества этой удивительной женщины. Я никогда не видел подобной ей во время всех моих путешествий по Европе, Азии, Америке и Австралии, что является большим счастьем, так как такие женщины не должны часто попадаться на глаза».
Э. Балетта
Преждевременная смерть Зинаиды Богарне в 1899 г. в возрасте 44 лет стала для Алексея Александровича тяжелым ударом… Однако примерно через год после смерти Зинаиды Дмитриевны новой любовницей великого князя на долгие годы стала француженка танцовщица Элиза Балетта, приглашенная во французскую труппу Михайловского театра. Разглядывая сегодня ее фотографии, немало удивляешься: дамой она была крупной, не худенькой. Как она выступала на сцене? Поговаривали, что прежде Элиза была служанкой одного из французских отелей. Великий князь Алексей Александрович, будучи председателем Императорского общества покровителей балета, настолько активно ей протежировал, что она стала примой с самым высоким гонораром.
В свете говорили, что, благодаря покровительству великого князя, Элиза Балетта стремительно вошла в число самых богатых женщин России. Он осыпал ее дорогущими подарками, за что балерину иронично (а может быть, кто-то и с нескрываемой завистью) называли «Ее брильянтовое величество».
Она щеголяла в высшем свете в ожерелье из бриллиантов, которое петербургские остряки прозвали «Тихоокеанский флот», намекая на то, что вот, мол, куда ушли деньги, предназначенные для военных кораблей. Кончилось все Цусимской катастрофой в мае 1905 г.
«…Несмотря на все признаки приближающейся войны с Японией, генерал-адмирал продолжал свои празднества и, проснувшись в одно прекрасное утро, узнал, что наш флот потерпел позорное поражение в битве с современными дредноутами Микадо», – говорилось в воспоминаниях великого князя Александра Михайловича (Сандро).
«Сперва передавали как слух, а сегодня говорили за достоверное, что вел. кн. Алексея Александровича с 2-го на 3 октября освистали на улице, на углу Невского и Б. Морской, – когда он ехал в коляске, толпа бежала за коляской и свистала, вел. князь скрылся в ресторане Кюба, куда был вызван градоначальник, и оттуда другими улицами вел. князь пробрался домой. Это начало очень дурного конца, у нас этого доселе не случалось», – записала в своем дневнике Александра Богданович, но в данном случае она была недалека от истины. И далее запись 8 декабря 1905 г.: «Сегодня рассказывали, что с 6 на 7-е, вечером, во дворце великого князя Алексея Александровича было разбито много стекол. Это возможно: вел. кн. Алексей Александрович в данную минуту очень непопулярен. Его Балетта, говорят, уехала за границу, и он на днях за ней уедет».
Военная карьера Алексея Александровича тоже клонилась к упадку. В конце Русско-японской войны, после Цусимского разгрома Русского флота, он добровольно подал в отставку и 2 июня 1905 г. уволен со всех морских постов. В русском общественном мнении считался одним из ответственных за поражение России в этой войне. 1 ноября 1908 г. умер в Париже. Его тело привезли в Петербург и погребли в великокняжеской усыпальнице в Петропавловской крепости.
Что же касается фрейлины Александры Жуковской, то спустя всего несколько лет после драматического романа с великим князем, в декабря 1875 г., она вышла замуж за саксонского полковника, барона Кристиана Генриха фон Вёрмана, российского подданного и владельца имения Вендишбора. Ей было тогда 33 года. В связи с замужеством она получила вексель на крупную сумму, а позднее Александр III назначил ей пожизненную пенсию, распорядителем которой назначили великого князя Алексея Александровича. В этом браке детей не появилось. Бывшая фрейлина умерла в Германии в 1899 г. в возрасте 69 лет.
И еще один герой этой романтической истории – Алексей, сын фрейлины Александры Жуковской и великого князя Алексея Александровича. Он вместе с матерью получил в Республике Сан-Марино баронский титул и фамилию Седжиано, так как Алексей Александрович приобрел для своей пассии имение в Италии с правом на титул баронессы Седжиано и с высочайшего соизволения образовал из собственных средств особый неприкосновенный капитал в 100 000 руб. серебром для сына.
Прошли годы, и брат Александры, Павел Жуковский, обратился к новому императору, Александру III, и в 1884 г. по его ходатайству 13-летнему мальчику пожалованы титул и фамилия графа Белевского, поскольку Белевский уезд Тульской губернии – родина его родного деда, поэта Василия Жуковского. В 1913 г. ему разрешили присоединить фамилию Жуковских.
Алексей Белевский служил вольноопределяющимся в Сумском драгунском полку. После производства в офицеры – ординарец великого князя Сергея Александровича, накануне Первой мировой войны состоял в должности шталмейстера Высочайшего двора. Еще в августе 1894 г. Алексей Алексеевич женился на княжне Марии Трубецкой – фрейлине великой княгини Елизаветы Федоровны. У них родились сын и три дочери (самая младшая из них прожила до 95 лет и скончалась в 1996 г.), но в итоге брак оказался неудачным. Его второй брак, с баронессой Натальей Шеппинг, был бездетным.
После Октябрьской революции Алексей Белевский остался в России, в то время как дети эмигрировали. При советской власти он стал видным ученым-биологом. Судьба его сложилась трагически, – его расстреляли в Тбилиси в 1932 г. Остается добавить, что потомки от первого брака Алексея Белевского живы и здравствуют по сей день.
Корона или любовь?
Неизвестно, как сложилась бы история России, если бы наследник престола, будущий Александр III, дал волю своим чувствам и отказался от короны ради любви. А ведь у него было такое желание, и он даже пытался убедить в этом отца, императора Александра II. Но тот остался непреклонен, да и сыну внушил: царские особы должны слушать голос не сердца, а разума…
Встреча Александра Александровича, наследника престола, и Марии Элимовны Мещерской, императорской фрейлины, случилась весной 1864 г. Она не поражала изысканной красотой, и великий князь, возможно, не выделил бы ее среди остальных фрейлин, если бы не несколько коротких разговоров, произошедших между ними. Мария, без сомнения, была умна, что выделяло ее среди жеманных и порой недалеких придворных дам.
Прошло некоторое время, и уже летом 1865 г. чувства наследника к Марии Мещерской, которая была старше его на год, стали принимать характер уже не просто симпатии, а большого и серьезного увлечения.
«Они встречались на светских балах, где Мещерская неизменно представала в образе загадочной красавицы, – отмечает известный российский историк Александр Николаевич Боханов в своей книге „Сердечные тайны Дома Романовых“. – Один такой эпизод – аристократический бал у известной в 60-е годы XIX века княгини Елены Петровны Кочубей – запечатлел в своих воспоминаниях граф Сергей Дмитриевич Шереметев».