– Нет времени. Кончилось детство, кончилось бунтарство, теперь другие интересы. Не уверен, что его еще помнят. Разве что старое поколение. Другое время, другие песни. Я сейчас много езжу, везде был… Кроме Парижа. – Он помолчал. – Знаешь, наверное, я боялся встретить тебя. Никого из ребят не видел, ничего про тебя не знал… Семнадцать лет! Я помню твоих родителей, маму…
– Мама умерла.
– Ты приезжала на похороны?
– Нет. Мама умерла в Париже. Она жила с нами. Я ни разу не была дома…
– Не тянуло?
– Боялась, наверное. Не знаю… Боялась встретить тебя.
– Я тогда чуть с ума не сошел! Не мог поверить, что ты уехала с тем старым козлом… После всего…
Они смотрели друг дружке в глаза. Она отвела взгляд. Сказала после паузы:
– Игорь, не обижайся, но мне нужно работать.
– Я понимаю. Ухожу. Давай телефон, позвоню завтра, лады?
Она снова кивнула. Оба вздрогнули от пронзительного звонка, неприятно срезонировавшего в пустом доме.
– Гости? – он улыбнулся.
– Понятия не имею. У хозяина ключ…
– Не открывай! Мало ли.
– Нужно спросить, может, это важно.
В холле она резко произнесла что-то в домофон. Игорь слышал, как ей ответили. Голос был глухой и невнятный.
– Жувр! Антре![3] – сказала Елена.
– Кто это? – спросил Игорь шепотом.
– Это к хозяину.
Она отперла входную дверь, отступила, пропуская высокого немолодого мужчину. Тот вошел, уставился подозрительно на Игоря.
Лена заговорила, в чем-то убеждая гостя. Игорь понимал отдельные слова и фразы. Елена пыталась успокоить его, он сердился. Она все повторяла:
– Же нэ спа! Апеле ле![4]
Мужчина отвечал раздраженно и невнятно. Несколько раз повторил слово «контра». Кажется, контракт? Интересно, о чем речь!
Вдруг мужчина шагнул к Елене и хватил ее за руку. Держа ее за руку, он потряс перед ней черным кейсом и прокричал раздраженно длинную фразу. Игорь уловил имя: «Тулуз-Лотрек».
– Лерижиналь?[5] – воскликнула Елена.
– Идье! – закричал мужчина. – Нон, бьен сюр![6] Он назвал ее идиоткой? Однако!
Мужчина буркнул «орвуар», развернулся и схватился за ручку двери. На них дохнуло холодом. Мужчина исчез.
Игорь и Лена переглянулись.
– Неудобно получилось… – сказала Елена. – Извини!
– Он сказал «Тулуз-Лотрек»?
Она кивнула.
– Ты спросила, это оригиналы, а он назвал тебя идиоткой! Хочешь, я набью ему морду?
– Не надо, – она попыталась улыбнуться. – Я сама напросилась. Никто не носит с собой оригиналы. Это серьезный дилер, с хорошей репутацией. Они договорились, а хозяин исчез. Сейчас попытаюсь набрать его…
Он притянул ее к себе, поцеловал в лоб.
– Я пойду, пожалуй. До завтра?
– До завтра. Спокойной ночи. Не заблудишься? Может, такси?
– Не нужно. Я с удовольствием пройдусь. Не засиживайся допоздна, поспи хоть немного…
Он ушел. Она осталась. Заперла дверь. Вернула в библиотеку. Налила в рюмку ликер. Села в кресло, закрыла глаза, задумалась…
Семейство Лебрун сидело за громадным обеденным столом, ужинало.
– Все время забываю спросить, – сказала мадам Лебрун, – ты что, собираешься вести бизнес в Восточной Европе?
– Почему ты так решила?
– А зачем тебе там гостиница?
– Видишь ли, моя дорогая Оди, мне шепнули по секрету, что концерн «Ситроен» собирается открыть там производство и они уже присмотрели участок. Бумаги не сегодня завтра подпишут. А это значит, что через полгода или самое позднее через год им понадобится жилье для персонала. И тогда я продам им свою гостиницу, причем внакладе не останусь. Прекрасная планировка, все практически новое, все предусмотрено. Два ресторана, несколько кафе и баров, кухня, прачечная… За смешную цену!
– Он знает? – спросила мадам Лебрун после паузы.
– Нет, разумеется, – улыбнулся супруг. – Он пока ничего не знает…
…Елена скрутилась клубочком в кресле, задумалась. Старый дом жил своей тайной жизнью. На втором этаже кто-то ходил, скрипя паркетом, в стенах шуршало и попискивало, и ветки разросшихся деревьев стучали в окно. Кажется, начинался дождь – редкие капли тяжело падали на подоконник. Она снова налила себе ликера. Пригубила. Усмехнулась, глядя на рюмку, из которой пил Игорь. Зябко повела плечами. Допила, устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Разбудило ее треньканье айфона. «Алло, – произнесла она хрипло. – Кто это? Нет, вы ошиблись, здесь таких нет…»
Часы показывали половину третьего. Теперь не уснуть. Она поднялась и пошла на кухню сделать себе чай…
Игорь нагнал мужчину через два квартала. Тот, видимо, тоже решил прогуляться или экономил на такси.
– I am sorry![7] – Он дотронулся до локтя мужчины. Тот шарахнулся, недоуменно уставившись на Игоря. В глазах его промелькнула настороженность. Он пробормотал что-то…
– I don't speak French, – сказал Игорь. – Could we talk?[8]
– Что вам нужно? – произнес мужчина по-английски.
– Я хочу поговорить! Я был в том доме, с Еленой.
– Я знаю. В чем дело?
– Я хочу поговорить. Давайте зайдем в кафе…
Он видел, что мужчина колеблется, и сказал:
– Пожалуйста! Это важно.
Мужчина кивнул…
Они сели за столиком в углу. Маленький зал был пуст. Ни души.
– Кофе? – предложил Игорь.
Мужчина молча кивнул, не сводя с него подозрительного взгляда. Им принесли кофе.
– Что вам нужно? – повторил мужчина.
– Я услышал, вы продаете Тулуз-Лотрека…
Мужчина облизнул губы и оглянулся.
– Что вам нужно?
Ну, заладил! А другие слова он знает?
– Я коллекционер, у меня своя галерея. Я могу купить… Если мы договоримся, я часто бываю в Европе…
– Нет! У меня… контра\ – Последнее слово он произнес по-французски.
– Договор, я понимаю. Но я готов хорошо заплатить. Деньги, понимаете? Мани! Кэш! Сколько?
– Та женщина, кто она вам? Подруга?
– Никто! Случайная знакомая. Не бойтесь! Она ничего не узнает. Можно посмотреть?
Мужчина положил кейс на стол, щелкнул замками. Достал большой конверт, вынул четыре постера. Протянул Игорю. Тот впился взглядом. Это были две репродукции с картин и эскизы к ним. Молодая девушка, похожая на горничную… Эту картину он видел впервые. А вот вторую, изображавшую танцовщицу Марсель Лендер, он знал. Танцовщица из «Мулен Руж»! Это знак. Он поднял глаза на мужчину. Тот смотрел настороженно.
– Вы продаете эскизы? Оригиналы?
Ему показалось, тот закричит сейчас: «Идиот! Конечно, оригиналы!»
– Эта, – мужчина ткнул пальцем в девушку, похожую на горничную, – продана за… – Он достал из кармана шариковую ручку и написал на обороте постера цифру с шестью нолями.
– Двадцать два миллиона долларов?! А сколько за эскиз?
Мужчина снова зачиркал.
– Однако… – пробормотал Игорь, увидев сумму.
Мужчина спрятал постеры в конверт.
– Второй столько же?
Мужчина кивнул.
– А сертификаты есть? Экспертиза?
– Есть. Да.
– Откуда они у вас?
Мужчина захлопнул кейс и поднялся.
– Подождите! Мы же не закончили! Я могу взять постеры с собой? Я позвоню завтра, можно ваш телефон?
…Он нашел в Интернете картину с девушкой, похожей на горничную. Она называлась «Прачка». Действительно, несколько лет назад была продана за двадцать два миллиона четыреста пятнадцать тысяч долларов. А на сколько же потянет эскиз? Нужно сбить цену, он умеет торговаться.
Он провел бессонную ночь. У него мелькнула мысль поговорить с Еленой, она же искусствовед, но после колебаний он эту идею отодвинул – свидетели ему ни к чему. Да и этот… он взглянул на визитку дилера – Жорж Венус вряд ли согласится. Ему не с руки терять постоянного клиента, об их сделке, если они договорятся, никто не должен знать. Бедный рантье, говорите? Так вот какие дела вы крутите, господин рантье! А Елена ни сном ни духом, копается себе в старых бумажках…
…Они встретились на другой день и сторговались. Пятьсот тысяч зеленых. За два эскиза-подлинника Тулуз-Лотрека. Повезло! Этот тип торговался как черт! Злился, брызгал слюной, отшвыривал стул, порывался уйти. Но он его додавил. В итоге они пришли к соглашению. Несколько раз ему звонила Елена, но он сбрасывал звонки. Она написала: «Где ты? Что случилось?» Он не ответил. Ему было не до нее. Его трясло. У него было ощущение человека, поймавшего за хвост удачу. Сорвавшего куш. Он так и не уснул в ту ночь, лежал, думал. Представлял, как по возвращении позвонит своему приятелю, художнику Витале Щанскому, и скажет: «Старик, приходи на смотрины! Только что вернулся, кое-что привез. Да, из Парижа!» Париж принес ему удачу…
На другой день, за два часа до вылета Венус передал ему полный пакет: эскизы и сертификаты о подлинности, заверенные известной экспертной компанией, и он помчался в аэропорт, пошутив на прощание: ол инклюзив! Венус ушел, не попрощавшись.
Таможенник в аэропорту попросил отпереть кейс. Игорь повиновался, невольно сглотнув. Достал папку, протянул таможеннику. Тот раскрыл. У Игоря замерло сердце. Дилер уверял, что все в порядке, все чисто, кроме того, никто не будет его досматривать, он такой солидный, респектабельный… Но уж очень серьезный вид был у мужчины. С минуту он рассматривал содержимое папки, потом поднял взгляд на Игоря.
Что-то было в его взгляде… Он кивнул и протянул папку назад. Игорь взял машинально, чувствуя, что случилось непоправимое, уставился, почувствовал, как от удара под дых сперло дыхание! Знакомые четыре постера, копии «Прачки» и танцовщицы Марсель Пендер, и два эскиза к ним, его баснословное приобретение… тоже постеры! Вместо пожелтевших от времени листов толстого ватмана с размашистым небрежным рисунком мастера, которые он недавно держал в руках… Что это?! Он все еще не верил глазам; в затылке назойливо тюкал молоточек, а во рту был отвратительный кислый привкус…