— Нет! Нет! — выкрикнула Софи, краснея от злости.
— Тогда как же? Весьма любопытно узнать! — язвительным тоном продолжал Джордж.
— Я… Пока я ничего не могу сказать определенно… — растерянно пробормотала Софи.
Мысли о возможной беременности и так не давали ей покоя. Каждый день на протяжении всей прошлой недели она засыпала и просыпалась с некоторым страхом в душе и не переставала молиться о том, чтобы все обошлось.
— Я пока стараюсь не думать об этом…
— Ах, так! Ты об этом стараешься не думать, — осуждающе проворчал Джордж. — Может, потрудишься и все же заставишь свой мозг поработать в этом направлении?
— Тебе своего ребенка я все равно не отдам! — не в силах скрыть испуга, крикнула Софи.
— А я и не прошу тебя об этом! — проревел Джордж. И замолчал, громко сопя от злости. Но через пару мгновений он уже успокоился, по-видимому приложив для этого немалые усилия. — Мы даже еще не знаем, беременна ли ты? — гораздо более спокойным голосом продолжил он. — Но обязаны все предусмотреть. Поэтому я и предлагаю тебе поехать со мной в Швейцарию. Там о тебе позаботятся. А когда мы узнаем, как обстоят дела, тогда и примем соответствующее решение.
— Я понимаю… — протяжно произнесла Софи, глядя в пустоту. — За мной установят наблюдение. Чтобы я ничего не сделала с твоим ребенком. И чтобы за это время не переспала с кем-нибудь еще.
Лицо Джорджа мгновенно исказилось от ярости. Он пренебрежительно фыркнул, но посчитал ниже своего достоинства отрицать подобные предположения Софи.
— Если хочешь, назови эту поездку каникулами, отпуском! Как тебе больше нравится. — Джордж нетерпеливо тряхнул головой. — Может, так ты быстрее согласишься…
Каникулы! Каникулы в Швейцарии! Об этом Софи не могла и мечтать. Швейцария… Долгожданный отдых, знакомство с многосторонней культурой и наслаждение восхитительной природой! Упускать такую возможность никак не хотелось.
Если б не прояснившаяся ситуация и не напряженные отношения с Джорджем, она и не раздумывала бы.
— Итак, что ты решила? — спросил он.
Софи молчала.
— Я считаю, что это единственно верный путь, — не унимался Джордж. — Поживешь в моем доме. Три недели — не такой уж и большой срок. А когда мы удостоверимся, что ты не беременна, сразу уедешь. Я не стану задерживать тебя ни на минуту.
— А если окажется, что я беременна? — спросила Софи, стараясь не концентрировать внимания на том, как больно от его последних слов кольнуло в груди. — Что тогда?
— Тогда будем думать, как нам действовать дальше, — ответил Джордж. — Кто знает, может, к тому моменту решение придет само собой.
— Ты имеешь в виду возможность остаться вместе? Мол, для ребенка так будет лучше… На это ты намекаешь? — Софи метнула в его сторону свирепый взгляд. — Предупреждаю заранее: такого не случится никогда!
Она неожиданно рассмеялась. Как будто над его наивностью. На самом же деле так ей было легче заглушить глупые надежды на долгожданное счастье, страстное желание остаться с ним навсегда, делить радости и невзгоды.
— Жизнь принимает иногда самые неожиданные обороты, — философски рассудительно заметил Джордж.
— Я сама управляю своей судьбой! — Софи гордо вскинула голову.
— Другой любви я не ищу, София. Я познал все ее прелести со своей Маргарет… Но ведь возможны и…
— Если ты хочешь сказать, что мы могли бы остаться вместе, — бесцеремонно перебила его Софи, — то я повторю: такого не случится!
Нет! Мириться с второстепенной ролью в жизни Джорджа, быть с ним рядом и знать, что для него нет на свете женщины лучше, чем покойная Маргарет, у нее не было ни малейшего желания.
— Неужели ты считаешь, что подобный компромисс поможет нам создать нормальную семья? — Софи скептически скривила губы.
— А почему бы и нет? — Джордж пожал плечами. — В постели мы друг друга устраиваем. Этого достаточно для неплохого начала. Секс очень важен в семейной жизни.
«А другого даже не жди!» — говорило выражение его лица. Софи могла дать ему малое из того, в чем он нуждался. Все остальное его не интересовало.
Внезапно надежда вспыхнула в ней с новой силой.
А что, если мы все же придем к чему-то большему? После того как лучше узнаем друг друга и сблизимся? — подумала она. — Пусть это будет не безумная любовь, но хотя бы понимание, взаимное уважение… То, что появляется со временем.
А Джордж как раз предлагал ей время. Правда, всего три недели. Но это было больше, чем ничего. А вынести его окончательное исчезновение из своей жизни Софи вряд ли смогла бы, не свихнувшись от горя.
Я должна попробовать, твердо сказала себе она. Попробовать и постараться добиться того, чего хочу. Другого выбора у меня нет.
— Итак? — спросил Джордж и нетерпеливо взглянул на часы. Он уже торопился. По-видимому, перед отъездом ему требовалось уладить какие-то дела.
Софи следовало принимать решение. И не тянуть больше ни минуты.
— Хорошо, — спокойно сказала она. — Я согласна.
Его взгляд, неожиданно просиявший и потемневший от возбуждения, выдал его ощущения.
— Отлично!
Он решительно шагнул к ней с явным намерением скрепить свершившуюся сделку страстным поцелуем в губы, но Софи резко отшагнула в сторону и вытянула вперед руку, останавливая его.
— У меня есть одно условие!
Джордж оглядел ее с ног до головы, давая понять, что она не вправе выдвигать условия. Но ничего не сказал, а спустя несколько секунд медленно кивнул.
— Я слушаю.
— Пока я буду с тобой в Швейцарии, ты и пальцем до меня не дотронешься. Ты должен пообещать, что не будешь распускать руки. Идет? — прищурив глаза, спросила Софи.
Джордж изумленно поднял брови.
— Ты серьезно?
— Абсолютно!
Софи сама не ожидала от себя такой смелости. Ее голос звучал на удивление категорично и непреклонно.
— Значит, не трогать тебя руками? — с усмешкой уточнил Джордж и на два шага приблизился к Софи. — Что ж, я согласен. Решила поиграть со мной, милая?
Поиграть! Нет, как раз такие игры ее больше не интересовали. Последствия, к которым они приводили, доставляли слишком много страданий.
Джордж, странно глядя на Софи, опять двинулся в ее сторону. Она отступила назад, подошла вплотную к стене и с замиранием сердца осознала, что слишком беспомощна перед грозным здоровенным Джорджем Россом.
— Значит, запрещаешь мне трогать тебя руками?
Он подошел очень близко и прижался к ней.
Софи отчаянно сопротивлялась проснувшейся в ней трепетной дрожи, но с ужасом понимала, что победы ей не одержать.
Джордж наклонил голову и коснулся рта Софи теплыми мягкими губами. Но руками не трогал ее, умышленно держал их в карманах брюк.
Сердце Софи заметалось в груди, дыхание участилось. От Джорджа потрясающе пахло, а сладостное тепло, исходившее от него, кружило голову.
Она сознавала, что не должна позволять ему склонять себя к близости, — следовало оставаться верной своему слову. Но это было выше ее сил.
Продолжительный поцелуй вновь заставил поверить в то, что мир прекрасен и создан для них двоих, что неприятности не так важны по сравнению с радостью слияния мужчины и женщины.
— Видишь, милая, — с чувством прошептал Джордж, едва отрываясь от губ Софи, — существует масса возможностей заниматься этим и без помощи рук.
Он принялся покрывать горячими поцелуями ее подбородок, щеки. Медленно и искусно провел кончиком языка по краешку уха.
На виске Софи бешено пульсировала венка, а дыхание ее все больше и больше походило на прерывистые вздохи. Она закрыла глаза и уже не думала ни о чем, лишь наслаждалась необычными ласками, с жадностью принимая все ощущения, что дарили его губы, его язык.
— Клянусь, что и без рук смогу довести до безумия ту женщину, которая не покидает моих мыслей, снится мне по ночам, сводит с ума, — бормотал Джордж, продолжая свою изысканную пытку.
Софи восприняла его слова с радостью. Они ласкали слух, льстили ее самолюбию. О решительном намерении не подпускать его к себе она уже и не думала, забавляясь его любовной игрой, тая под шквалом обжигающих поцелуев.
Джордж наклонял голову все ниже. Он ласкал языком и нежно покусывал шею Софи, крепче прижимаясь к ней, целовал ее руки и плечи, выглядывавшую из-под широкого выреза топа верхнюю часть груди.
Софи извивалась и стонала, сгорая от желания. Потрясающие ощущения будили в ней все более низменные, дьявольские желания: низ ее живота был словно охвачен огнем, соски набухли и разрывались от блаженной боли, будто пронизанные невидимыми иглами, грудь отяжелела и порывисто вздымалась, жаждая большего.
Совершенно потерявшись в потоке эмоций, Софи вскинула руки и хотела обвить их вокруг шеи Джорджа, но он не позволил ей это сделать: резко прекратил целовать ее и отпрянул.
Софи растерянно, тяжело дыша, уставилась на него.
— Нет, моя милая, ты сама установила эти правила — никаких рук! — Губы Джорджа расползлись в довольной, издевательской улыбке.
Как прекрасно умел владеть собой этот человек! Это устрашало. В его глазах уже не было страсти, вожделенного огня. Лишь расчетливость и цинизм. Оказывается, все это время он преследовал единственную цель — возбудить Софи, довести до грани, спровоцировать на нарушение выдвинутого ею же условия.
Неужели для него это не составило труда? Бесчувственная машина! — думала, содрогаясь от обиды и разочарования, Софи.
Джордж невозмутимо поправил волосы и вновь удовлетворенно улыбнулся.
— Правила есть правила, Schatz. Причем ты сама их придумала. — Он смотрел на нее холодным, насмешливым взглядом. — Самолет вылетает в десять утра. Я заеду за тобой за полтора часа. Будь готова.
Софи ничего не отвечала. Ей казалось, если она откроет рот, из груди вырвется крик отчаяния и злобы. Крик неутоленной страсти.
— Мне кажется, ты готова пожалеть о том, что выдвинула столь необдуманное условие, милая, — невозмутимо сказал Джордж.
А через минуту уже захлопнул за собой входную дверь.