Итан вздохнул с облегчением оттого, что Молли удалось найти человека по душе.
– Я и не думал, что настолько далек от романтики.
– Не то слово. Это всем известный метод отбора. Тебе просто нужна хорошая вступительная фраза.
Он склонил голову.
– Подожди. Ты так и не задала мне свой главный вопрос на свиданиях.
– Я бы с радостью, но, – на мгновение она тоже наклонила голову с едва уловимой робостью, какую ему еще не доводилось видеть, – не могу рисковать тем, что ты в меня влюбишься.
Ее тон был достаточно непринужденным, но у Итана возникло такое чувство, словно она сделала ему дружеское предупреждение. Разумеется, она заметила, как ее присутствие влияло на него, как сильно она ему нравилась.
Он откашлялся и попытался сделать вид, что ее слова не задели его.
– Да уж, обойдемся без этого.
– Хотя…
Итан перевел взгляд на Наоми. Когда дело касалось этой девушки, его сердце быстро отзывалось надеждой.
– У тебя может быть иммунитет.
Она издевается? Он обладал чем угодно, только не иммунитетом. Он был настолько болен влюбленностью, что наверняка уже распространил ее на всех, кто находился в непосредственной близости.
В тот момент он не мог понять, почему бы ему просто не пригласить ее на свидание. Они оба – взрослые люди. Нет правил, запрещающих это. Если она откажет ему, то он, конечно, сразу же отступит. Но каждый раз, когда она смотрела на него, нечто в ее глазах заставляло его думать, что, возможно, она бы ему не отказала. Может, у него будет больше пятнадцати минут, чтобы произвести на нее впечатление. Больше пятнадцати минут, чтобы насладиться видом ее вьющихся волос у изгиба шеи. Неужели он настолько трус, что не воспользуется этим шансом?
– Эй, – он услышал, насколько волнующе-низко прозвучал его голос, – не хочешь… – И тут из его заднего кармана донеслось назойливое щебетание. Такое громкое и неожиданное, что они оба вздрогнули.
– Извини. – Он достал телефон, чтобы отключить его, но стоило ему взглянуть на экран, как перед ним появилось с десяток гневных сообщений.
«Ребе Коэн, так как теперь ты открыт для отношений, я взяла на себя смелость и позвонила моей дочери Мариссе, которая живет в Сан-Клементе».
«Не знала, что ты снова в активном поиске. Позвони мне».
«Почему ты лжешь собственной матери? Ребекка Файнштейн сказала, что ты был на свидании уже с пятью девушками».
Что за чертовщина?
Наоми вздернула бровь. Момент был окончательно испорчен.
– Все нормально?
– Э-э-э… не знаю. Почему-то у всей синагоги сложилось впечатление, что я в активном поиске… – Когда он задумался о методах рекламы, которые могли бы им помочь, это определенно не входило в список. Число уведомлений на иконке почты росло; голосовая почта засорялась прямо на глазах. С ним пытались связаться не только члены его общины. Среди них была каждая завидная еврейская невеста Большого Лос-Анджелеса и еще его мать.
– Это какое-то безумие. – Он знал: прихожане считают, что вправе знать определенные обстоятельства его личной жизни, но такой уровень осады создавал впечатление, словно его интерес к романтическим отношениям был для окружающих чем-то нереальным.
Наоми наклонилась вперед и заглянула в его телефон.
– Ну, хорошая новость в том, что нам, похоже, не придется слишком заморачиваться со следующим вечером.
Кто не умеет, тот учит других, а кто не заводит отношений, тот ублажает других.
К тому времени, когда Наоми наконец добралась до бара, Итан уже потерял всякое самообладание. В качестве утешения бармен угостил его сырными палочками за счет заведения, после чего долил Наоми еще немного газировки с лаймом.
Пока Итан тоскливо перебирал сырные палочки, Наоми достала свой телефон и принялась проверять все сообщения, которые пропустила за последнюю пару часов. Она не планировала так сильно задерживаться.
Одно имя в папке «входящие» привлекло внимание Наоми. На пару секунд она зависла над экраном, но все же кликнула на него.
– О, да вы издеваетесь! – Наоми вытянула из бумажника пару купюр и протянула бармену.
Итан отвлекся от сырных палочек.
– Что случилось?
Оставив бармену щедрые чаевые, она повернулась к Итану.
– Новая администрация моей старой школы пригласила меня выступить с лекцией о будущем полового воспитания.
Он моргнул, глядя на нее, его нелепо длинные ресницы почти коснулись бровей.
– Это плохо?
Да. Ей были ненавистны и эта школа, и все, кто имел к ней отношение. Они бросили ее без какой-либо поддержки, когда она больше всего в них нуждалась. Но вряд ли Итан мог ее понять. Она залпом опустошила половину стакана, поморщившись от кислого привкуса лайма.
Не успела Наоми придумать правдоподобную ложь, как мужчина в шортах с принтом омаров подошел к ним и поставил свой пустой стакан так близко, что испарина коснулась ее руки.
Прищурившись, он пристально посмотрел на нее.
– Эй, я знаю тебя.
По дыханию парня Наоми поняла, что это был далеко не первый его коктейль.
– Ты – та порнозвезда.
Просто отлично! Этому вечеру недоставало только этого – пьяного придурка.
Итан сбоку от нее напрягся.
– Какая именно?
Подобные парни не понимают намеков. Это их только злит. Любой знак вежливости воспринимается как приглашение. Импровизированное зеркало – единственное, что неизменно работает. Гладкость, скольжение, жесткость. Никакой реакции. Лишь отражение каждого комментария.
– Та, которую трахал Джош Дарлинг. – Парень расхохотался во весь рот так, что Наоми увидела его красное горло. – Черт, а ты хороша! – промямлил он. – Где же ты была всю мою жизнь, крошка?
Почувствовав, что Итан позади нее зашевелился, Наоми отвела ногу назад, заставляя его отступить. Намек оставаться на месте был тонким, но тем не менее эффективным.
У нее не было на это времени. В ее планы на остаток вечера входило подавление застарелого гнева за написанием язвительного ответа на приглашение из школы.
Наоми встряхнула волосами. Взгляд пьяного поклонника последовал за ее блестящими локонами, как у кота, следящего за лазерным лучом.
– Почему бы тебе не угостить меня выпивкой?
Парень с предвкушением посмотрел в сторону бармена, который разбивал лед.
– В баре, в четырех кварталах отсюда, – уточнила Наоми.
Парню потребовалось некоторое время, чтобы распознать отказ, но как только до него дошло, ему это не понравилось.
– У меня идея получше. – Его зубастый рот исказился в гнусной ухмылке. – Почему бы тебе просто не показать свои сиськи?
– Эй! – резко и громко произнес Итан.
В этот раз Наоми пришлось схватить его за руку, чтобы он не подался вперед. Тип в шортах не стоит того, чтобы затевать с ним драку. Он – лишь очередной мужчина из числа тех, кто рассчитывал, что она отреагирует на подобные унизительные выходки как на валентинки.
На то, чтобы отбиваться от них, Наоми потратила непомерное количество времени. И у нее, и у Итана были дела поважнее.
Наоми отодвинула свой стакан с газировкой подальше. С учетом амплитуды раскачиваний этого парня ей не хотелось бы рисковать напитком.
Придерживая рукой Итана, она призвала все свое очарование. Ни за что на свете она не позволит этому остолопу испортить ей вечер.
– Ну, раз уж ты так говоришь…
Но парень уже устал ждать.
– Да брось! Не будь сучкой. Все уже и так их видели. – Звук его голоса и злобный изгиб усмешки угодили в самое сердце ее едва зажившей раны.
До этого момента Наоми и не осознавала, что оставила себя без защиты, что для всех этих дискуссий о любви, близости и религии ей пришлось проделать брешь в своем щите безразличия. Пришлось поверить вещам, которые она пыталась донести в своих лекциях и призвать надежду и всю ту опасность, которая за ней следовала.
Сейчас эта самая брешь стала расширяться без ее ведома, распахнувшись из-за одного, казалось бы, безобидного комментария и позволив воде устремиться внутрь: вверх по ее коленям, локтям, ключицам и губам. Каждая секунда, пока он стоял перед ней с ухмылкой, была подобна смертному приговору.
Воспоминание свалилось на нее с такой силой, что она оступилась и прислонилась к барной стойке.
Наоми уже сбилась со счета, сколько раз с того времени ей делали подобные вульгарные предложения. Но первый раз не забывается никогда.
Она мысленно перенеслась в коридоры средней школы Джексона. Это дурацкое предложение обрушилось на нее подобно криптониту, когда она уже и так была на дне. Лямки рюкзака впивались в ее плечи, когда Клинт Маршалл с математического класса попросил ее показать ему грудь, размахивая перед ней интимными фотками, которые она до этого отправила своему парню.
– Да ладно тебе, Ханна. Все уже и так их видели.
Наоми пыталась сделать вдох, но воздуха не хватало. Ей приходилось бороться за каждый вдох.
Нет. Нет. Нет.
Прямо как тогда, в школе, желание заплакать обжигало ей горло. Она подавила его, почувствовав привкус желчи. Как бы сильно ни пыталась она захлопнуть дверь воспоминаний, у нее это не получалось. В ушах зазвучал голос психолога.
– Это психологическая травма, – заключила она, когда Наоми впервые поделилась своими воспоминаниями.
– Да не ломайся ты, шлюха! Ну хоть одним глазком. Сколько возьмешь?
– Хватит! – Итан вырвался из ее хватки и встал между ней и парнем. – Убирайся отсюда. Сейчас же!
Ее руки были холодными, несмотря на духоту в баре. Ей хотелось либо сесть, либо сбежать. Хотелось и того и другого, но ее ноги не слушались. Все заготовленные колкие реплики так и остались невысказанными.
Ее обидчик исподлобья взглянул на Итана и расплылся в дикой улыбке.
– Это вызов?
– Предупреждение, – сказал Итан так тихо, что Наоми усомнилась, не ослышалась ли она.
Потом он присвистнул, и к нему поспешил бармен.
Итан перевел взгляд на Наоми, ноги которой грозились устроить полномасштабный бунт. Бармен сдержанно кивнул, очевидно уловив напряжение в воздухе.