Но Итан не собирался этим пользоваться.
Он сделал шаг и встал напротив нее, чтобы смотреть Наоми в глаза. Мокрый песок под ногами был холодным, и ноги вязли в нем.
– Поцелуй с тобой, – сказал он, решив быть откровенным, – что-то значит для меня.
Наоми втянула воздух так, будто у слов были острые края. Он видел, что ей хотелось отойти, даже отвести взгляд, но она не стала это делать.
– Что бы это ни было, происходящее между нами не будет легко.
– Происходящее между нами, чем бы оно ни было, – повторил он, – то, чего я хочу.
По ее телу пробежала дрожь, и она перевела взгляд на берег.
– Да, но со мной? – Она рассмеялась. Громче, чем обычно. Нервно.
Уязвимость пульсировала между ними, разбивая его сердце и вновь собирая осколки воедино.
Итан коснулся рукой ее подбородка и медленно, полным нежности движением повернул голову так, что она снова встретилась с ним взглядом.
– Наоми, – сказал он. Таким же голосом он мог бы произносить молитву.
Между ними висела огромная невысказанная правда.
Они рисковали своей карьерой, своим сердцем – понятиями столь разными, но в то же время свойственными им обоим. Они рисковали ради шанса на то, что еще было слишком рано называть любовью.
– Такое ощущение, что я теряю голову, – призналась она, глядя на него взглядом, полным яростных эмоций, которые легко можно было спутать со страхом. – Не в романтическом или сентиментальном смысле. Я теряю голову, и у меня словно земля уходит из-под ног.
– Это страшно, – согласился Итан, – но еще не значит, что неправильно.
– Ничего сложнее я раньше не делала. – Она подалась вперед и положила голову ему на плечо. – И не собиралась это делать сейчас.
Он поцеловал ее в макушку, скользя руками вдоль ее шеи и ощущая пальцами бешеный пульс.
– Не уверен, что такие вещи можно планировать.
Итан вновь наклонил ее голову назад, он просто не мог сдерживаться. Ему не хотелось, чтобы она пряталась.
Лунный свет освещал ее скулы, ямку над верхней губой, упрямую линию челюсти. Если бы не их сбившееся дыхание, он сказал бы ей, что смотреть на нее настолько приятно, что порой становится больно.
В этот момент он понимал, что если они поддадутся этому притяжению, то уже не смогут списать все на стечение обстоятельств. Отговорки в стиле «давай все выбросим из головы» или «посмотрим, к чему это приведет» уже не будут работать. Итан не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать свои желания.
– Думаю, у меня получится любить тебя, – сказал он, – если ты мне позволишь. – Адреналин бушевал под его кожей, требовательный и наэлектризованный. – Это серьезно. Говорить такое – большая ответственность, а доказать – еще бо́льшая. Поверь, я знаю, о чем говорю, и все равно хочу, чтобы ты дала мне шанс.
– Итан. – Она прильнула щекой к его ладони и поцеловала нежную кожу запястья.
Она хочет, чтобы он остановился? Так она прощается с ним? Понять движения ее губ было так же сложно, как и определить смысл сказанных ею слов.
Отступив к пляжу, он потянулся к ее руке, нуждаясь в пространстве для размышлений, чтобы обдумать свой ответ, но не желая при этом разрывать с ней связь.
– Одно твое слово – и мы забудем о том, что случилось. Я притворюсь, что никогда не представлял себе, каково это – любить тебя. – Итан искал взглядом линию горизонта. – Я буду смотреть на тебя реже и без такой сильной тоски. – Он сделал глубокий вдох. Произносить речи было частью его работы, но никакое чтение Торы не смогло бы подготовить его к этому.
– Я никогда не смогу забыть наш поцелуй. Прости, но… – Итан попытался улыбнуться, – тут ты должна сделать мне поблажку. Это же все-таки поцелуй с тобой!
Она кивнула, совсем не чувствуя вины.
– Но обещаю не думать об этом слишком часто. Приберегу для действительно мрачных моментов, когда мне начнет казаться, что весь мир прогнил, и меня накроет чувство беспомощности. Когда все хорошие поступки – мои и те, о которых я слышал, – померкнут перед вопиющей людской склонностью к разрушению и ненависти.
Он подался вперед и поцеловал ее в щеку, задержавшись в таком положении дольше положенного, но и не так долго, как ему хотелось бы.
– Тогда-то я и буду думать об этом, если ты не против, – сказал он с нежностью. – Всего несколько секунд, чтобы вспомнить, каково это – чувствовать себя необыкновенно.
Наоми моргнула, и ему показалось, что перед глазами пронеслась вся жизнь.
– А разве ты не хочешь жениться на Амелии и завести с ней еврейских детишек?
– Что? – Он сделал шаг назад. – Ого, да моя речь хуже, чем я думал, если уж ты пришла к такому выводу.
Наоми провела большим пальцем по его костяшкам.
– Она пришла на игру из-за тебя. У нее идеальные данные. Именно такую девушку я порекомендовала бы тебе, если бы ты мне доверился.
– Наоми, послушай. Да, я хочу когда-нибудь жениться и, если повезет, завести еврейских детишек. Но причина, по которой я попросил тебя найти мне девушку, в том, что я решил: ты никогда не заинтересуешься мной – и не знал, как это пережить.
Она уперлась языком в щеку и покачала головой.
– Знаешь, ты не очень-то разряжаешь обстановку.
– Я и не пытаюсь. – Итан взял ее за другую руку и испытал облегчение, когда она не отстранилась.
– Так, значит, ты что… хочешь встречаться? – Изумрудный оттенок ее глаз гармонировал с переливами волн.
– Я хочу встречаться именно с тобой. – У него стало подниматься настроение. Как-никак она все еще здесь и разговаривает с ним. – Послушай, мне стоило быть с тобой честным с самого начала. Где-то между событиями, когда ты вышибла парню зубы и выполнила идеальный бантинг, я осознал, что для меня не существует никого, кроме тебя.
Она окинула взглядом пустой пляж, словно там могли быть ответы.
– А ты не думаешь, что наши отношения могут… не знаю, привести к концу карьеры?
Итан поморщился. Исполнительному совету это может не понравиться, но со временем они свыкнутся. Сфера деятельности Наоми обладала огромным влиянием. Рано или поздно она завлечет всех.
– Мне разрешено иметь отношения, – твердо сказал он.
– Да… – Она пнула песок. – С милыми девушками.
Он согнулся в коленях, чтобы поймать ее взгляд.
– Ты милая.
Она склонила голову набок и нахмурила брови.
– Не милая и никогда не хотела такой быть. Итан, я хочу, чтобы ты всерьез все обдумал. Я никогда не стыдилась того, что половина населения огромного Лос-Анджелеса видела мою грудь, и никогда не стану за это извиняться. Неважно, сколько деловых костюмов куплю, я всегда останусь работником секс-индустрии.
– Меня совсем не смущает твоя работа, как прошлая, так и настоящая, – заверил он ее.
– Я знаю, – вздохнула Наоми. – Но ты всерьез думаешь, что другие люди воспринимают это так же?
– Ты права. – Надежда, которая крепла в его теле весь вечер, начинала угасать. Он провел руками по лицу. – Я понимаю, о чем ты меня спрашиваешь и почему. Мне просто неприятно, что тебе пришлось это делать.
– Слушай, мне не чуждо быть изгоем. Надеюсь, ты понимаешь последствия отношений со мной. Я не собираюсь учить тебя жить.
У нее по-прежнему было много сомнений. Так сильно она противилась этой мысли.
– Я понимаю твои сомнения, – заверил он. – И как бы мне ни хотелось, чтобы все было иначе, всегда найдутся люди – и в твоей, и в моей жизни, – которые будут против нашего союза. Но я еврей, и мне не впервой испытывать дискриминацию. Это не изменило моих ценностей тогда, не изменит и сейчас.
– Допустим, я соглашусь. И вот мы встречаемся. Как именно это будет происходить?
Итан не мог понять, прониклась ли она этой мыслью. Было ли это тем, чего она хотела, или просто искала подходящий способ отговорить его.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не знаю, как встречаться с раввином. Честно говоря, не знаю, как вообще с кем-то встречаться. По крайней мере, серьезно. А это… – она указала между ними руками, – кажется серьезным.
– Да, – Итан тяжело сглотнул, – очень серьезным.
– Ах! – Она толкнула его в плечо. – Не смотри на меня так.
– Как? – нахмурился он.
– Как… Откуда у тебя вообще эти ресницы?
Он улыбнулся.
– Если этот взгляд влияет на тебя, сделай одолжение, опиши его более детально, потому что сомневаюсь, что смогу намеренно повторить.
– Нет, я не стану потакать твоему превосходству. – Наоми снова толкнула его, на этот раз уже ближе к воде. Его штанины намокли, но ему было все равно.
– Эй, подожди. – Электричество пронеслось по его телу, как бывало всегда, когда к нему приходили идеи. – Мы можем следовать учебной программе.
Она вздернула брови.
– Прости, что?
– Ты буквально написала пошаговую инструкцию по установлению близких отношений в современном мире. – Он чуть не прыгал от радости.
– Ну, технически – да. – Наоми прикусила губу.
– Куда уж современней?!
– А если не сработает, то мы просто напишем об этом и продадим статью «Нью-Йорк Таймс», – заключила она.
– Прагматична, как всегда. – Он положил руку ей на спину и повел в сторону парковки. Итан был уверен, что для начала все прошло довольно неплохо.
– Я согласна, – наконец сказала Наоми, прислонившись спиной к водительской двери.
Итан крепко держал ее.
– Согласна на что?
– На все. – Она вздернула подбородок. – На все это. На тебя.
Она подалась вперед и поцеловала его – и не куда-то в ухо или лоб, а в губы. Наоми целовала его, и это было невероятно – намного лучше, чем прежде.
Он обнял ее за талию и нежным движением провел руками вдоль спины. Это был поцелуй со вкусом победы. Со вкусом вина, красного и теплого, если бы он мог изобразить этот момент на картине.
Чуть погодя Наоми отстранилась.
– Если нам повезет, то, следуя учебной программе, мы продержимся семь недель. После этого будем уже сами по себе. – Она прищурилась. – Почему ты опять улыбаешься?
Вряд ли он сможет перестать улыбаться.