– Хорошо. Я не против.
Как так случилось, что в свои тридцать с лишним он докатился до того, что теперь предлагает своей спутнице… замороженную мини-пиццу? Вероятно, привести ее сюда было нелучшей идеей. Но, после того как они столкнулись в ресторане с ее бывшей, его главной задачей стало убедиться, что эта встреча не напугала ее настолько, что она сбежит.
Сложновато было сдерживать улыбку, когда Наоми пыталась убедить его, что она не годится для брака. Словно эти мизерные недостатки, о которых она ему рассказала, могли сравниться с такими ее качествами, как энергичность и решительность. Он ни на секунду не воспринял ее слова всерьез, но чем дольше они сидели в том злополучном пристанище хипстеров, тем сильнее росло его беспокойство, что она может отговорить себя и не дать ему шанса.
Одним рывком Итан открыл коробку.
– Все это – часть моего грандиозного плана по соблазнению.
– Неужто? – Она вздернула бровь.
– Ага. – Он надел клетчатый фартук, который мама подарила ему на новоселье. – В том-то и прелесть плана: он кажется топорным и обманчиво посредственным.
– Вот оно как. – Наоми встала у него за спиной, чтобы затянуть фартук, и на мгновение прижалась тыльной стороной ладони к его пояснице, а после снова вернулась на место. – Не терпится увидеть, во что выльются остальные пункты.
Итан сглотнул. Как и полагалось настоящему ученому, он хотел вернуть контроль над переменными. Ему хотелось сводить ее в такое место, где еда была бы, может, и не шедевральной, но по меньшей мере вкусной. Где она смогла бы расслабиться, не беспокоясь ни о ком другом. Более того, он хотел, чтобы внимание Наоми принадлежало только ему, хоть он и не был уверен, что способен справиться с ней сейчас, когда они у него дома.
Они так много времени проводили на публике, в многолюдных местах, где больше принадлежали людям, которым служили, нежели друг другу. Если бы не это руководство по планированию отношений, Итан никогда не решился бы остаться с ней наедине. Но, поскольку она согласилась и они оба признали, что чувства между ними достаточно серьезные, чтобы подвергнуться риску потенциально неловкого разочарования, он решил побаловать ее.
Наоми встала, чтобы разогреть духовку, ее блестящее платье, словно конфетти, рассеивало свет по всей кухне.
Каждый раз, когда он разговаривал с ней, он ощущал нестерпимое волнение. Черт, да он ощущал его при одной лишь мысли о ней. Она определенно была ему не по зубам. Словно на биологическом уровне что-то подсказывало ему, что даже если она отвечает на его симпатию, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и ему необходимо поспешить. Но под бешеным стуком сердца слышался тихий гул умиротворения, и это ощущение пугало еще сильнее.
– Какова вероятность, что если я включу Майлза Дэвиса, то часть его обходительности перейдет ко мне?
Наоми оглянулась на него.
– К тебе скорее перейдет моя обходительность.
От этих слов, произнесенных страстным голосом, сковорода, которую он держал в руке, дрогнула, что рассмешило ее.
Есть ли в немецком языке слово, означающее состояние, когда вода словно поднимается над головой, но там, где тебе этого хочется?
Наоми расспрашивала его о доме, пока он готовил салат «Цезарь» из оставшихся в холодильнике продуктов. Ни один из его ответов не отличался особым остроумием или очарованием. Наверняка его общество навевало на нее скуку. Его гордость грозила разлететься вдребезги. Итан пытался припомнить советы из семинара о первом свидании, но они слишком сильно отклонились от руководства.
Согласно второй лекции Наоми, сейчас они должны были находиться в окружении других людей, в ресторане с плохим освещением, где атмосферные элементы дизайна служили бы неким барьером, препятствующим этой безумной страсти, которая уже заполнила его кухню и теперь выплескивалась в гостиную.
Не следовало приводить ее к себе так скоро. Вечер продолжал преподносить крайне неуместные сюрпризы. Например, сейчас, когда они сидели за кухонным столом, она находилась на расстоянии менее двенадцати метров от его постели. Или особый розовый оттенок ее языка, которым она слизнула соус с большого пальца, когда они принялись есть.
– Хочешь посмотреть фильм? – вырвалось у Итана чуть позже, когда он убирал со стола. Он не горел желанием провести вечер за просмотром кино, но и не хотел, чтобы она уходила.
– Конечно, – сказала Наоми, опускаясь на его диван так, что ее серебряное платье опасно задралось вокруг бедер, пока материал обтекал кожу.
Итан приказал себе успокоиться и принялся искать пульт.
– Какие фильмы тебе нравятся?
Она издала тихий смешок и прикрыла рот ладонью.
– Что?
Она не убрала свою руку.
– Ничего.
Итан опустился на диван рядом с ней достаточно близко, чтобы почувствовать аромат ее парфюма, но не настолько, как ему хотелось бы.
– Ну же, расскажи мне. Ты порождаешь во мне комплексы. Я думал, что вопрос уместный.
– Извини. – Наконец она опустила руку на колено и кончиками пальцев провела по подолу платья, поддевая ткань в том месте, где она соприкасалась с обнаженной кожей. – Дело в том, как ты сформулировал этот вопрос. Мне в голову пришла нелепая мысль.
– Насколько нелепая? – У него было предчувствие, что ответ ему не понравится.
Наоми скривила губы, явно обдумывая дальнейшие слова. Он уже замечал, что она ведет себя осторожно рядом с ним – не так, как с другими людьми.
Кого она пытается защитить: себя или его?
– Я чуть не пошутила о том, что мне нравятся фильмы, в которых есть сцены секса.
Он тяжело сглотнул.
– Ну, так бы сразу и сказала.
Наоми откинула волосы на плечо.
– И, поскольку дурной пример заразителен, я задумалась над тем, как было бы здорово, если бы мы посмотрели один из фильмов с моим участием, – сказала она, но ее слова прозвучали не как вызов и даже не как обычное предложение.
С таким уже успехом она могла бы сказать неестественно высоким голосом: «Ну разве это не глупо?!», явно намекая, что он никогда в жизни не согласится на это.
Итан и раньше подозревал, что она считает его почти кастрированным, и ее ответ только подтвердил это. Она представляла его в своей голове в излишне праведных оттенках.
В его груди зародилось раздражение.
– А что, отличная идея! – сказал он жестче, чем любые другие слова, сказанные им за все время их общения.
Реакция Наоми была незамедлительной:
– Подожди… ты… хочешь?
Конечно, он хотел. Тем более сейчас, когда у него было ее разрешение. Он знал, что она сделала себе имя в этой индустрии, и мысль о том, чтобы посмотреть один из ее старых фильмов, пришла ему в голову уже спустя час после их первой встречи. Он быстро прогнал ее, потому что осознавал, что есть разница между тем, какая Наоми в работе: резкая, блистательная и неприкасаемая, – и тем, какой она могла бы стать, если бы у него появилась возможность увидеть ее настоящую и прикоснуться к ней.
– Почему бы и нет? – Рано или поздно этот разговор должен был состояться.
– Потому что ты религиозный, – ответила Наоми, словно это был самый очевидный факт в мире.
Итан сжал челюсти.
– Что именно ты имеешь в виду, говоря об этом в данном контексте?
– Не знаю… – Она оглядела гостиную, словно ища свидетелей в подтверждение своей гипотезы. – Но я думаю, что если ты не можешь заниматься сексом до брака, то нам, наверно, не стоит сидеть здесь и смотреть порно.
– Ты думаешь, что я не собираюсь заниматься сексом до брака, – проговорил он медленно, чувствуя, что его мозг вот-вот взорвется.
– Ну да. – Она поджала под себя ноги. – Я немного читала об этом и знаю, что в наши дни понятие целомудрия размыто… И предположила, что как раввин ты предпочтешь проявить осторожность и мы, ну, знаешь, не будем это делать.
– Наоми, я…
– Я все равно хочу этого, – поспешила заверить его Наоми. – В смысле, встречаться с тобой. Я все понимаю и уважаю твои ценности, пусть они и отличаются от моих.
– Я очень ценю это, но, Наоми, думаю, твои исследования вызвали у тебя ложное представление обо мне. Я, безусловно, отношусь серьезно к интимной близости, но сомневаюсь, что знаком хоть с одним раввином, представляющим реформистский иудаизм, который сохранил бы себя до брака. Честно говоря, многие мои знакомые спали друг с другом в раввинате.
– Прости, но… – она покачала головой, – это прозвучало так, словно ты только что имел в виду… – она запнулась, ее голос ослаб.
Итан хотел, чтобы Наоми все поняла. Он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос.
– Наоми.
– Да? – Ее глаза были широко открыты, и с такого расстояния в зеленом омуте ему были видны золотые крапинки.
Он взял ее за руку и провел большим пальцем по костяшкам.
– Я хочу, чтобы ты услышала то, что я сейчас скажу.
– Хорошо, – сказала она, проведя языком по нижней губе.
– Если уж мы начали встречаться, то я хочу, чтобы ты знала, что я не застрахован от желаний и способен действовать в соответствии с ними.
– Мне нужно, чтобы ты повторил это, но с использованием слов покороче.
Итан на секунду задумался.
– Хорошо. Как насчет этого? Я – мужчина, – сказал он, произнося каждый слог спокойно и четко, – и хочу трахнуть тебя.
– Ясно, – сказала Наоми, выдохнув. – Очень доходчиво.
– Слушай, – вздохнул он, – я не говорю, что это случится сегодня или даже в ближайшее время. Мы можем решить вместе, когда будем готовы, но я хочу тебя. – Его голос прервался. – Очень сильно.
– Понятно. – Дыхание Наоми стало напряженным. – Спасибо. За то, что сказал мне это.
– Всегда пожалуйста. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал внутреннюю сторону запястья. – Рад, что мы все прояснили.
– Знаешь, в таком случае… – она судорожно сглотнула, – есть одно видео, которое мне нравится. Сцена не полная, но она была отснята для «Бесстыжих» как руководство по самоудовлетворению в рамках проекта «Узнаем свои эрогенные зоны».